Остров смерти

– Значит, от нас этого не требовалось. От нас он захотел, чтобы мы в грязи копошились ради вонючего шарика.

– Слушай, Света, – подобрался на корточках Барабанов. – Забери ты этот чертов шарик себе.

– С какой стати?

– И вообще извини, повел я себя как последняя дешевка. Держи или я его просто выкину.

Наверное, впервые за всю свою сознательную жизнь, Алексей Барабанов сподобился сделать бескорыстный жест. Закончив школу, он откосил от армии. Пару лет разъезжал по черноморскому побережью с компанией наперсточников. Потом играл в карты по поездам, позже крупно наказывал соперников за бильярдным столом. Перекочевав в столицу, с головой ушел в лохотронный «бизнес». Приводы в милицию, штрафы, условный срок – все как с гуся вода. Потом на авторынке пудрил мозги доверчивым покупателям, доказывая, что масло в канистре из Германии, подшипники тоже оттуда.

И вот первый раз что-то шевельнулось в душе. Ему вдруг стало противно чувствовать себя хитрее ближнего.

– Да не суетись ты, успокойся. Выиграл и держи. Он все равно не признает таких подарков, – отвернулась Акимова.

– Почему не признает? – удивился Алексей.

– Сам придумывает правила и сам в любой момент их может отменить, – объяснил Рифат.

– Короче, держи, – Барабанов, тем не менее, засунул шарик Свете в карман. – Кто леденцов хочет? У меня хватит по штуке на брата.

В свое время народ удивлялся, что взрослый мужик тратит очки на какие-то пустышки. Но теперь, на грани нервного срыва, никто не отказался от сладкого. Каждый перекатывал языком цветную «стекляшку», прижимал то к щеке, то к небу и хоть чуточку почувствовал облегчение.

– Что ты чувствовал, когда… Ну когда он тебе голову задурил, – подсела Вероника к Рифату.

Тот поежился.

– Ничего толком не помню. Помню, было хорошо, легко. Как будто я гений музыки, и все с восторгом на меня таращатся.

– Со мной примерно то же самое.

– Тебя Илларион почти сразу вытащил.

– – Как вытащил?

– Да очень просто. Вернее, понятия не имею как. Взял и перебил его гипноз.

– Думаешь?

– Да я видел! У Иллариона способности тоже не слабые. Я, честно говоря, его вначале побаивался. Не как конкурента в игре, а вообще. Вид у мужика суровый, даже сейчас, в наручниках.

– Знаешь, что я думаю? Неспроста его к нам добавили. Сейчас, к примеру, на каждом авиарейсе есть в салоне один человек из ФСБ. Летит как обычный пассажир, но готов принять меры в случае попытки теракта.

– Кто, скажи, мог представить, что здесь такое случится? Ты могла?

– Он бы справился с Ладейниковым. Секунды, наверное, не хватило.

– Сейчас это уже разговоры в пользу бедных.

– Ничего подобного, – Вероника еще больше понизила голос. – Ключи от «браслетов» ведь у Ладейникова. Раз мы знаем, где они…

– Ты пойдешь брать? Или я? Кого он к себе подпустит? Хотя.., две головы хорошо, а третья лучше. Давай с Лешей посоветуемся.

– Почему именно с ним?

– Ты бы видела, как он карты тасовал в автобусе, когда мы ехали в аэропорт. Мне потом по секрету рассказали, что он по молодости фокусы с наперстками показывал. Я без вариантов поверил.

Видела его руки? Я как музыкант могу оценить: фантастически чувствительные пальцы.

Отказавшись от белого шарика, Барабанов исчерпал запас бескорыстной самоотверженности.

Поэтому сразу отмел любую возможность своего участия.

– По карманам лазить – отдельный вид спорта. Я им никогда не занимался. Пусть он хоть трижды уснет, но я не камикадзе! Тем более, что у такого один глаз все равно остается открытым.

– Но мысли у тебя хоть есть? Как это можно организовать?

– Если интересно мое мнение, я за то, чтобы провести работу с Ольгой. Она человек приближенный, у нее действительно есть шанс.

– Вот и провел бы. Я сейчас выглянула, она чего-то готовит у костра. А Игорь на старом месте остался.

– Ты спросила мнение – я сказал. На этом мои функции закончились. Языком действовать у нас Костя мастер, пусть подсуетится.

– Один на другого кивает, – тяжко вздохнула Вероника. – Сейчас обратимся к Воробью, а тот вспомнит о способностях Дианы.

Глава 30

Отряд под командой Белоконя высадился в двадцати километрах от места событий – преступник не должен был расслышать стрекота «вертушки». Теперь спецназовцы быстро продвигались по тайге, уверенные, что выйдут к Оби до наступления сумерек.

На любимое свое детище Феофанов средств не жалел. Оснастил ребят по полной программе: у всех были новенькие ботинки на толстой рифленой подошве, удобные и легкие импортные бронежилеты. На снайперских винтовках стояли глушители и прицелы ночного видения. Малогабаритные рации позволяли отряду рассредоточиться на большой площади и почувствовать себя единым целым.

Приезжая к спецназовцам на полигон, Феофанов каждый раз привозил с собой что-нибудь новое в смысле экипировки. В последнее время он стал обращать особое внимание на внешний вид бойцов – постановил, например, чтобы все носили на головах одинаковые черные банданы. Привез красящую пасту, чтобы в полевых условиях каждый наносил себе две горизонтальные зеленые черты на лоб и по две косые полоски на каждую щеку – не больше и не меньше. Привез всем кожаные перчатки с обрезанными пальцами и тоже обязал носить.

Проведя большую часть жизни в кабинетах, за чтением и составлением разного рода бумаг, он всю жизнь тосковал по такой вот боевой красоте, военной эстетике. С наслаждением наблюдал на учениях, как небольшой, в двенадцать человек, взвод преодолевает всякого рода препятствия. Как бойцы опускаются на канатах вдоль макета стены, запрыгивают в оконные проемы. Он видел, как стремительно выбираются на поверхность из глубокой ямы с отвесными краями.

Он был похож на балетмейстера небольшого театра, трепетно заботящегося о декорациях, костюмах, отточенности каждого па. Иногда, явившись понаблюдать за тренировками, Феофанов приказывал пустить через динамики какие-нибудь бравурные марши или старые хиты группы «Любэ».

Феофанов знал о конкуренции между армейским спецназом и спецназом ФСБ. Знал, что к милицейскому спецназу те бойцы и их командиры традиционно относятся свысока. И мечтал заткнуть конкурентов за пояс по всем параметрам – в смысле выправки и внешнего вида, оснащенности и мастерства.

Каждый боец должен беспрекословно выполнять указания командира, должен относиться к сослуживцам как к родной семье. Но за пределами взвода он никого за равного не признает, ежеминутно ощущает свою исключительность. Без здорового самомнения никогда не возвыситься по-настоящему, не стать лучшим в России отрядом спецназа…

Теперь ожидалась премьера.

– Зачем этот второй дурака валяет? В таких случаях обычно преувеличивают силы, – рассуждал вслух замкомвзвода, меряя лес широкими шагами. – Ну, поверили мы, что молодой один все затеял. Тем больше у нас оснований без лишних разговоров взять его на мушку и шлепнуть.

– Пока он еще лоб не подставил, – ответил Белоконь.

– Вы ж видели с экрана, товарищ командир, какие там берега. Высоченные, весь остров будет как на ладони.

– А жилье ихнее ты видел? Мне Феофанов передал, как они там устроились. Жилье приличной вместимости, со всех сторон брезентом затянуто. Загонит внутрь все стадо и сам засядет.