Остров соблазна
Шрифт:
Он покрывал целебными поцелуями ее страшные шрамы.
Что-то внутри нее, то, что она считала увядшим и мертвым, возродилось к жизни. Ее измученное сердце пело.
Рот Ника нашел ее грудь, он тянул и посасывал. Огонь желания потек от сосков к лону. Сильное томление, усмирять которое Ева начала в ванне, но потом в отчаянии одиночества опустила руки, отозвалось барабанной дробью у нее между ногами.
Руки Николаса успевали везде. Ева с восторгом ощущала на своей коже шершавые пальцы капитана. Его щетина покалывала ее кожу на ребрах, его теплый и влажный язык погружался в ее пупок — она тонула в вихре ощущений.
Потом
Он нашел языком ее расселину и плавно вошел внутрь. Обнаружив набухший комочек чувствительной плоти, Ник принялся дразнить его.
Ева смутно осознавала, что из ее горла льются слова. Нечестивые и приземленные, они почему-то звучали ласково, как похвала. Судя по всему, они придали капитану уверенности, ибо он, приподняв ее, положил обе ее ноги себе на плечи и понес Еву к кровати, продолжая ласкать ее языком. Она, опьяненная наслаждением, ухватилась за его голову, чтобы удержать равновесие. Когда Ник уронил ее на перину, она беспечно рассмеялась.
Николас улыбнулся Еве. Его лицо раскраснелось, губы влажно поблескивали.
— Значит, ты все-таки умеешь смеяться! И надо сказать, это прелестнейший звук. — Он усмехнулся. — Придется мне позаботиться о том, чтобы ты делала это чаще.
Он нырнул в постель к Еве и расположился между ее широко разведенными ногами. Нежно обхватив ладонями ее лицо, он склонился к ее рту. Ева почувствовала на губах капитана свой вкус, мускусный и горячий. Она застонала от плотской жажды.
Пум, пум, пум!
Нет, постойте! Это не ее сердце стучит.
Громкий стук в дверь обрушился на Еву, как ведро холодной воды. Она вырвалась из плена чужих губ.
— Ева, дорогая, с тобой все в порядке? — донесся сквозь тяжелую сосновую дверь голос Салли.
— Все нормально! — крикнула Ева, корчась под весом Ника. Тот понял, что ей тяжело, и скатился с нее.
— Почему твоя дверь заперта?
Ева вперила в Ника сердитый взгляд. Он пожал плечами:
— Благоразумный человек все планирует наперед.
— Тише! — шикнула на него Ева, после чего выбралась из постели и поспешила к двери. Она опять накинула халат и подвязала его пояском. Между ногами у нее по-прежнему остро пульсировала сладостная боль. — Я как раз заканчиваю купаться.
— У тебя там кто-то есть? Кажется, я слышала голоса.
Ева сжала пальцы в кулаки.
— Должно быть, ты слышала, как я… разговаривала с Дайей.
— Ну…
Последовала долгая пауза, и Ева молила бога — неважно, какого, лишь бы он помогал лжецам, — чтобы Дайа не стояла сейчас рядом с Салли.
— Скажи ей, чтобы она поторопилась с твоим туалетом, — не унималась Салли. — Нам скоро выезжать, иначе опоздаем! Тебе помочь с прической?
— Нет, дорогая. Я справлюсь.
Салли и так помогла ей гораздо больше, чем думала. Туман безумия рассеивался, и к Еве возвращалась ясность мысли.
Уступить капитану Скотту было бы такой же слабостью, как и отдаться тому кокни [16] , тюремщику в Ньюгейте, в обмен на пайку незаплесневелого хлеба. Она сопротивлялась тогда, хотя сама ее жизнь висела на волоске.
16
Пренебрежительно-насмешливое
прозвище уроженцев Лондона из средних и низших слоев населения.Безусловно, она должна сопротивляться и сейчас, несмотря на то что опасность грозит только ее девственности.
Ева бросила взгляд на Ника, который по-прежнему лежал, вальяжно развалившись, на ее постели. Он лениво улыбнулся ей, но в глубине его глаз поблескивали темные огни.
У тюремщика кокни не хватало нескольких зубов, а голова кишела вшами, поэтому даже его призывы к пустому желудку Евы не заставил ее уступить.
А вот Николас Скотт мог соблазнить и святую.
И все-таки Ник тоже использовал тело Евы, настраивая его против нее самой. И метил при этом немного ниже живота. Мало того что капитан обладал дьявольской красотой, на которую не имел права ни один смертный, но его искусство любви обещало превзойти самые дикие фантазии Евы. Что может быть порочнее его губ, ласкающих ее…
Ева отбросила эту мысль, прежде чем воспоминания о языке капитана, ласкающем ее интимные, самые чувствительные места, не воспламенили ее снова.
— Почему бы тебе не посмотреть, подал ли мистер Хиггс экипаж? — предложила Ева Салли. — Я сейчас приду.
— Хорошо. Но, пожалуйста, поторопись. Сегодня мой первый бал, и я не хочу ничего пропустить.
Ева прислушивалась, стоя у двери, пока шаги Салли окончательно не затихли.
— Возвращайся в постель, Ева, — похлопал по перине Ник. — Бедная мисс Монро! Она не догадывается, что вечеринка началась без нее.
— Нет, Салли права. Мне нужно одеваться, если мы хотим приехать на бал в положенное время.
Ник нахмурился.
— Я хозяин этого проклятого бала. Сомневаюсь, что без нас начнут.
Ева не сдвинулась с места.
Капитан соскочил с кровати и в мгновение ока очутился рядом с Евой, так что она оказалась зажатой между его телом и добротной дверью, а его длинные руки перекрыли пути к отступлению.
— Ева, я хочу тебя.
От этих слов ее бросило в дрожь. Она никогда не чувствовала себя такой пустой, такой болезненно возбужденной. Такой уверенной, что Ник утолит безумное желание, сотрясающее все ее тело. Ей нужно только…
Пылкий взгляд капитана как будто проник в самую душу Евы.
— И я знаю, что ты хочешь меня.
— Все так непросто.
Ева была не в силах на него смотреть.
— Просто, если ты так решишь. — Николас поднял пальцами ее подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. — Как я и подозревал, ты страстная женщина, Ева Апшелл. Нехорошо отрекаться от своей природы.
Ева опять рассмеялась, но на этот раз как-то невесело.
— Не думаю, что кто-то вроде вас сможет объяснить мне, что хорошо, а что плохо.
— Как, позволь спросить, следует понимать это «кто-то вроде вас»?
Ник крепче прижал Еву к двери, чтобы она почувствовала, как в нее упирается его затвердевшая мужская плоть. Ее живот сжался от возродившегося желания, но она нещадно подавила этот порыв.
— Плут, контрабандист, пьяница, жулик…
— Я вижу, Хиггс опять меня расхваливал. — Капитан рассмеялся, и в его грудной клетке заколыхались волны низкого звука, отдавая Еве в ребра. — Мы просто оба получим удовольствие, Ева.