Осуждение истины

– Вряд ли ветер мог столкнуть с веранды такую сильную женщину, как ваша жена. И потом, ветер на веранде дует не столь мощно, чтобы свалить с нее человека. Меня интересует другое: как она могла успеть зацепиться? Она была спортсменкой?

– Нет. Не была. Но хорошо играла в теннис. Вокруг веранды есть несколько очень узких площадок, она могла зацепиться за камни и подтянуться на руках.

– Утром мы осмотрим место происшествия, – кивнул Абуладзе. – А она могла сама решиться на такой поступок? Простите, что я спрашиваю, но мне нужно знать все достаточно полно.

– Нет, конечно. Никогда. Мы были дружной парой. Очень дружной, – как-то поспешно и нервно сказал Ференсас.

– Вы часто ездили вместе?

– Почти всегда. Она не работала и всегда сопровождала меня в моих командировках и поездках. Чем возить с собой секретаря, лучше ездить с женой.

– Вы имеете в виду Батуева?

– И его тоже. Я привык ездить с женой.

– Как вы считаете, у вашей жены были враги?

– Какие враги? – удивился Ференсас. – Конечно нет. Никаких врагов у нее быть не могло. Я думаю, вы все-таки ошиблись.

– Где вы были в момент, когда услышали крик Риты Батуевой? Вспомните подробнее.

– Сначала мы прошли на кухню. Потом решили подняться к нам в комнату. Хотя нет, мы прошли в мой кабинет, и я здесь ждал Артема, который что-то забыл в своей комнате.

– Он вышел из кабинета?

– Да. Он забыл сигареты. Он курит «Картье». Артем сказал, что быстро вернется, и вышел из кабинета. Я как раз сидел в своем кресле, когда раздался крик, и я сразу выбежал в коридор, успев захлопнуть дверь. Это у меня привычка. В кабинете много оружия, и я всегда закрываю за собой дверь.

– Вы вбежали в гостиную один?

– Практически да. За мной вбежал, кажется, Годлин, я точно не помню. На веранде лежала Рита. Там суетились люди. Кто-то крикнул, что упала Эльза, и я побежал за фонарем. Он у меня в кабинете. Достал два фонаря и снова закрыл дверь. Выбежал на улицу. Там уже стояли Мошерский и Годлин, двое наших охранников. Мы все поспешили вниз. Я спускался быстрее остальных, первым. Вы были правы. Я действительно спускаюсь вниз гораздо лучше, чем все остальные.

– Она подавала какие-нибудь признаки жизни? Простите, что я спрашиваю.

Он раздавил сигарету в массивной пепельнице. Потом горько сказал:

– Конечно нет. Она погибла мгновенно, упав с такой высоты. Я это сразу понял, но думал… – он махнул рукой.

– Извините, у меня нет к вам больше вопросов, – сказал Абуладзе. – Если можно, скажите, пусть придет ваша племянница Карина.

– Да, конечно. – Арнольд поднялся и пошел к дверям. Потом обернулся. – Найдите этого подонка, – попросил Ференсас, – можете взять любой гонорар. Только найдите убийцу. – И, не дожидаясь ответа, он вышел из кабинета.

Следующей в кабинет вошла Карина. Она не успела переодеться и была в том же легком платье, в каком сидела после ужина с Дуарте. Заканчивающаяся гораздо выше колен юбка, очевидно, действовала на мистера Дуарте магически. Карина улыбнулась, прошла к креслу, села, ожидая вопросов.

– У меня к вам только несколько вопросов, – сказал Абуладзе. – Я видел вас в библиотеке с мистером Элеазаром Дуарте, перед тем как идти спать. Вы все время сидели вместе с ним?

– Честно говоря, да. Но эта была инициатива самого мистера Дуарте.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся Абуладзе, глядя на ее крупные коленки, – он наверняка не хотел вас отпускать.

– Да, не хотел, – кивнула молодая женщина, – мы сидели на диване, когда услышали крик, и побежали в гостиную.

– Вы были первыми, кто вбежал в гостиную?

– Нет, первой была Оля. Она вбежала перед нами.

– А может, она не вбежала? Может, она уже была в гостиной?

– Не знаю, – задумалась Карина, – мы выбежали из библиотеки. Перед дверью в гостиную уже никого не было. Да, мы видели Олю в самой гостиной, когда она спешила к веранде.

– Кто вбежал потом?

– Батуев и Мошерский. За ними Арнольд, Годлин. А потом прибежали вы.

– Вы хорошо знали супругу вашего родственника?

– Даже слишком. Очень хорошо.

– У вас с ней были хорошие отношения?

– Вы же ее видели, разве у нее могли быть с кем-нибудь хорошие отношения? Она была истеричной, нервной женщиной. Очень своеобразный темперамент. Арнольду было с ней трудно. Но мы все старались делать вид, что ничего не происходит. Да и потом само прошлое Эльзы…

– Что вы хотите сказать?

– Ничего. За исключением того, что все и так хорошо знают. Эльза никогда не был ангелом Божьим. Скорее раскаявшейся Магдалиной.

– Вы хотите сказать…

– Вот именно, – спокойно подтвердила Карина, – она была профессионалкой. А потом Арнольд решил на ней жениться. Все сделали вид, что ничего не происходит. У нас в Литве не задают ненужных вопросов. Но мы все, конечно, знали о ее прошлом. Поэтому она все время злилась, срывалась, кричала, пытаясь строить из себя светскую даму. А на самом деле мы знали, сколько она стоила несколько лет назад. Все знали, и это ее нервировало.

– Арнольд ваш брат?

– Нет, скорее кузен. Троюродный брат, так, кажется, говорят по-русски. Мы всего лишь родственники, но он всегда хорошо относился ко мне, помогал с билетами, когда я ездила на соревнования. Был моим спонсором. Я правильно говорю по-русски?

– Правильно. А какие у вас отношения с мистером Дуарте?

– Это имеет значение?

– Для установления истины, возможно, имеет.

– Никаких. Пока никаких, – ответила она и добавила: – Если это нужно для установления истины. Только не говорите мне, что истина такая нужная вещь.

– Согласен, – печально кивнул Абуладзе, – истина всегда бывает горькой. Но она самое действенное лекарство против лжи. Своего рода сыворотка правды, которая нужна нам всем.

– А, по-моему, все и так часто лгут, – пожала плечами Карина. – Вам не кажется, что истины не бывает вообще?

– Абсолютной истины, возможно, и не бывает. Но некая истина все равно существует. Иначе как нам отличать белое от черного, ложь от правды, убийцу от нормальных людей?

– Вы действительно думаете, что убийца кто-то из нас?