Освобождение

стойкой встречает нас, Джереми кивает ему. Он ведет меня прямо через

ряды столов к задней двери патио.

И там, сидя в тени большого пляжного зонтика, я вижу Фэй.

Внезапно на меня нахлынывают эмоции. Я теряю равновесие и чуть не

падаю. Джереми усиливает хватку на моей талии.

– Уже легче, - говорит он себе под нос.

Фей до сих пор не заметила меня. Она с мамой. Они обе сидят

отвернувшись от нас, смотря на океан. Что-то я не вижу её отца. И тут я

вспоминаю нашу первую встречу под ивой. Все бессонные ночи, что мы

провели во время учебы. Как мы с ней и с Соней смеялись над профессором

психологии.

Я помню, как она присматривала за мной, когда у меня так болело горло,

что я не могла говорить. Она ходила к каждому преподавателю, несмотря на

свой собственный плотный график, чтобы убедиться, что я не отставала.

Когда я обратилась в Совет, чтобы добавить шестой предмет на третьем году

обучения, она пришла с Соней и поручилась за меня, что я справлюсь с ним.

Я помню, как мы пятничными вечерами вваливались в "Черепа и Кости" и

другие тайные общества. Я помню, как она помогала мне отгонять

агрессивных, пьяных мальчиков братства, а потом мы смеялись над этим. Я

помню...

Так много. Я помню так много. Прежде всего, я помню, каким хорошим

другом она была для меня - она и Соня. Они были первыми, с кем я

действительно чувствовала связь.

А сейчас я собираюсь послать её после стольких месяцев отсутствия и

остаться при этом холодной, апатичной и далекой?

– Еще не поздно повернуть назад, - говорит Джереми.

Его голос возвращает меня в настоящее.

– Мы еще можем развернуться, Лилли, если это слишком для тебя. Я не хочу,

чтобы ты чувствовала себя не в своей тарелке. Я принесу свои извинения

Талии, объясню, что я должен был...

– Нет, - говорю я, качая головой.

Последнее, что я хочу сделать, так это признать перед Джереми, что я

слабая. Развернуться будет означать признать полное поражение.

– Нет, я в порядке. Мы уже здесь. Они ждут. Я готова.

– Помни, о чем мы говорили, - говорит он мягко. Его рука властно сжимает

моё бедро.
– Я не потерплю неудач.

– Этого не будет, - улыбаюсь я.

Я выдавливаю улыбку, чтобы успокоить нервы.

– Посмотрим, - бормочет Джереми. - Не давай мне повода наказать тебя,

Лилли. Твое поведение должно быть безупречным.

– Так и будет, - обещаю я.

Я делаю глубокий вдох.

– Пойдем?

– Давай.

Он ведет меня сквозь стеклянные двери. Талия, оглянувшись, замечает нас

первой. Она взвизгивает, хлопает по руке Фей и указывает в нашем

направлении. Фей тут же вскакивает, когда видит меня. Она мчится ко мне,

чуть не сбивая с ног, и крепко обнимает меня. Хоть я и пообещала быть

отстраненной с ней, я всё же обнимаю её сзади.

– Лилли, - говорит она. Её голос дрожит. - Поверить не могу, что это

действительно ты. Я так по тебе скучала!

Она отступает назад и держит меня за плечи. Даже сквозь огромные,

темные очки, я вижу, что у нее слезы на глазах.

– Я тоже по тебе скучала, - отгораживаюсь я, осведомленная о том, что

Джереми наблюдает за мной.

Но что я должна была сказать? Нет, я не скучала по лучшей подруге, которая

за более чем три года стала мне как сестра?

Она обглядывает меня с ног до головы.

– Ничего себе!
– шепчет она мне чуть ли не в страхе.
– Лилли, ты выглядишь

великолепно. Это Herm`es?

Я одергиваю себя.

– Что, это старье?

Уверена, что именно так и есть. Но, я даже не посмотрела на бирку, когда

надевала эту блузку. Последнее, что мне нужно, так это обратить внимание

на то, как дорого это может быть.

– Ни в коем случае. Я купила её в секонд-хэнде в комиссионном магазине.

Фэй смеется. Я чувствую, как у меня на губах расцветает улыбка. Боже! Я так

давно не слышала, как она смеется. У нее тонкий, очень красивый смех,

который всегда согревает меня изнутри.

Джереми тоже смеется. Его смех иного рода, богатый, глубокий и

мужественный в сочетании с его соблазнительным голосом. Этот смех сразу

же привлекает внимание всех окружающих женщин. Он проходит через всё

моё тело.

Фей тоже не исключение. Она глядит на него и ей приходится наклонить

голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Она делает почти незаметный,

крошечный вздох и запускает руку в волосы.

Я знаю ее достаточно хорошо, чтобы сказать, что она ведет себя так только

тогда, когда волнуется в присутствии чрезвычайно привлекательного

молодого человека. Я видела, как это происходило с ней только дважды: в

первый раз, когда её, Соню и меня познакомили с Лив Шрайбер, когда он

нанес визит в университет, в котором учился; во второй, когда сенатор Скотт

Вольф проводил частный семинар для десяти человек, на который нам с Фей

посчастливилось достать билеты.

– Вы должно быть мистер Стоунхарт, - говорит она.

– Джереми, - исправляет он, протягивая руку. - Пожалуйста, зовите меня

Джереми.

Фей принимает её. Но вместо того, чтобы пожать её, Джереми подносит её к

губам и оставляет поцелуй на её костяшках.

– Вы так милы, как и описывала Лилли.

Обаятельный, самоуверенный ублюдок, думаю я с намеком на обиду.

– О, ничего себе, - бормочет Фей.

Я наблюдаю за тем, как кровь приливает к ее щекам. Она делает шаг назад,

спотыкается об свои собственные ноги и чуть не падает.

По крайней мере, теперь я знаю, что я не единственная, кто реагирует таким