От Петра I до катастрофы 1917 г.

…Оставьте: это спор славян между собою, Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою, Вопрос, которого не разрешите вы. Уже давно между собою Враждуют эти племена; Не раз клонилась под грозою То их, то наша сторона… Оставьте нас: вы не читали Сии кровавые скрижали; Вам непонятна, вам чужда Сия семейная вражда…

Уверен, - смысл произошедшего в 1772 году не понимали - ни русские, ни поляки, - только великая «немка» Фредерика-Екатерина.

Напомню - когда и как эта семейная вражда началась. До 16 века эти два славянских народа жили мирно и даже дружно, помогая друг другу - сражаясь плечом к плечу против крестоносцев под Грюнвальдом и Псковом. А когда в 1585 году в результате брака на польский престол взошёл шведский король Зигмунд (Сигизмунд), то он применил старую уловку «разделяй и властвуй» и внёс вражду между христианами - православными и католиками вначале внутри Польши, отдавая предпочтения и преимущества католикам. До этого в Польше люди обоих христианских вероисповеданий жили мирно, и никто на этом не акцентировал внимания.

Исследователь истории И. Лютостанский в своей работе «Талмуд и евреи» (1879 г.) отметил:

«В Польше, при короле Сигизмунде, когда были кровавые гонения на Православие, иудеи тоже прилагали все старания, чтобы исполнить закон Талмуда и его враждебные относительно христиан повеления. «Те храмы, прихожане которых никаким насилием не могли быть обращены в унию, отданы были в аренду евреям; ключи храмов и колоколен перешли в еврейские корчмы… Приходилось платить до пяти талеров за каждую литургию, то же самое за крещение или погребение».

(цитата из «Истории русской церкви» Филарета)

А когда православные в Польше были унижены и подавлены, эта тенденция вышла за границу Польши и пошла в сторону России. Явно рукой шведа Зигмунда двигали интересы бурно развивающейся в тот период Европы и болезненно-ущемлённого Ватикана, который жаждал компенсации и побед после проигранной истории с Лютером и потери части Европы. И вместо очередного крестового похода догадались стравить между собой славянские народы, направив один против другого. В первом случае мы наблюдаем «выдающуюся роль» шведа Сигизмунда во вражде русских и поляков, а в рассматриваемом - «выдающуюся роль» немки Фредерики-Екатерины.

В «смутное время» начала 17 века поляки оккупировали Россию на короткий срок, но после этого негативное отношение русских к полякам сохранялось несколько веков.

А затем после 150-летней оккупации Россией Польши, после более десятка потопленных в крови русскими солдатами польских освободительных восстаний у поляков выработалась негативная родовая память по отношению к русским. Для поляков наш великий Суворов - это кровавейший палач, казнивший многие тысячи поляков, а Сибирь - это место ссылки нескольких сотен тысяч поляков. «Присоединение Польши, древнего самобытного государства, к России надо уже признать ошибкой, которая принесла в дальнейшем России тяжелые политические последствия…» - отметил в своём исследовании в далёкой Аргентине Б. Башилов

Акция Фредерики-Екатерины по захвату Польши была, бесспорно, ошибкой. В необъятной России и так было огромное количество неосвоенных земель. Зачем были нужны ещё эти? Польша была больна своей «демократической» болезнью и плюс к этому заражена извне. Россия, заглотив Польшу, «естественно» заразилась её болезнями, теперь это были уже российские болезни-проблемы, причём хронические, за упорным развитием которых в российском организме мы будем наблюдать внимательно в последующих главах.

И эта трагическая история «семейной вражды» дошла до 20-го века, в котором, благодаря «подвигам» с обеих сторон, ещё более усилилась, дошла до 21 века, и сегодня опять её мастерски используют «доброжелательные» политики Запада, подогревая старые болевые точки, противопоставляя два соседних славянских народа, и решают свои «национальные» интересы… А им на радость с российской стороны раздаются высокопарные бездумные речи «имперцев» развалившегося СССР, которые вместо того, чтобы думать, как сохранить от развала Россию и как возродить Россию процветающей, вальяжно высокомерно «мудрствуют»…

Поэтому чтобы этот козырь западных умников убрать, необходимо хотя бы раз теоретически разобраться в этом историческом моменте. Наши «имперцы» упорно твердят о гуманной русской имперской политике XIX века и её благотворном влиянии на развитие подданных народов и старательно избегают оглашения возмутительных фактов запрещения польского языка на польской территории, о русификации якобы не польского населения, а исключительно белорусского; молчат, надеясь на безграмотность окружающих, о массовом закрытии польских университетов и школ, о физическом уничтожении русской регулярной армией сотен тысяч участников многочисленных польских освободительных восстаний - всего около полутора миллионов поляков.

А когда вопрос земельных претензий отпадал, тогда возникали весьма оригинальные объяснения политической целесообразности и славянской любви. А. А. Башмаков (1858-1943 г.):

«Нельзя понять всей глубины русско-польской драмы без любви. Вот почему мы её не имеем, пока будем исключительно вращаться в тех естественно ощущаемых нами чувствах негодования и недоверия, которые грешный перед нашей государственностью поляк возбуждает в русском обществе своими глубоко-захватывающими действиями, клонящимися к постепенному внутреннему расшатыванию нашей Империи, так сказать мирными средствами. Тем не менее,… хочу сосредоточить ваше внимание; я разумею чувство племенной любви. Поверьте, что между народами психология таинственной любви та же самая, как в отдельном человеке…

Нам, русским, этот мир понятнее и ближе, нежели полякам, потому именно, что мы - победители, мы лишили их когда-то славной их государственности, мы их втянули в мирное шествие нашего «двуглавого орла», которому они верить не хотят, вспоминая со вздохом свой «белый орёл»…

Дать полякам то, к чему естественно стремится их народный гений, именно самостоятельную государственность, - мы не можем, каковы бы ни были те братские (славянские) чувства…

А эта невозможность основана на понимании тех исторических причин, которые породили польский вопрос…

1) поглощение Россиею Польши было неизбежной необходимостью для устояния обоих народов (русских и поляков) перед пожирающей волной германизма;

2) присоединение Польши было в 18 столетии необходимою ступенью для достижения Россиею возможности бороться с Турцией и для решения восточного вопроса.

Ясно, что всякое непосредственное призвание в наши дни силы народовластия, при участии польских голосов, к переделке установившегося здесь равновесия будет равносильно непосредственному стремлению к уничтожению одного из коренных устоев Русской Империи» («Народовластие и Государева Воля», 1908 г.).

А вот объяснения современных псевдопатриотов (XXI век) - Михаил Муравьёв:

«После разделов поляки восставали, но это было восстание шляхты за господство над крепостными» - выглядят слишком натянуто-лживым чтобы выглядеть даже смешным. Второй вариант объяснения М. Муравьёва не лучше первого: «в русском самосознании до сих пор существует комплекс вины за усмирение польских восстаний… В советскую эпоху, учитывая, что Польша была социалистической страной, официальная наука практически умалчивала о самих польских мятежах. Но стесняться нам, русским, нечего. Все польские восстания против России были национально-захватническими».
– Оригинальность на грани безумия или сверхнаглой лжи.