От Петра I до катастрофы 1917 г.

После вышеописанного Л. Гумилевым процесса завладеть Хазари-ей, фактически - захватить таким образом Хазарию и сделать рабами хазарский народ, оказалось несложно - «смешанные» хазарские верхи стали перекрещиваться в иудаизм, который закономерно стал единственной господствующей религией, а евреи стали господствующим властным классом, а наёмные войска смотрели за порядком в стране, чтобы превращенные в рабов хазары не вздумали бунтовать, и еврейские каганы Хазарии умудрились обложить данью не только соседние народы и княжества, но в одно время в их кабалу попала и Киевская Русь. Подобная история была в начале 6-го века в Йемене, и вторая попытка в Персии, которую на этот раз евреям с таким же успехом повторить не получилось

«Речь идёт, как видим, не просто о хорошо известной способности евреев образовать в местах своего проживания «государства в государстве» (свои общества в чужих государствах), но о конкретном механизме осуществления этой способности: о материнском счёте родства, благодаря которому всякое не-еврейское государство, принявшее в себя евреев как равноправных членов социума, продуцирует через некоторое время в самом себе еврейскую «общественность», контролирующую рычаги экономической, политической и культурно-информационной власти данного государства… - констатируют истину ученые ИН.

– Дело в том, что «продуктами смешения» оказываются здесь не только «собственно-евреи» - дети еврейских матерей, но и «полуевреи» - дети еврейских отцов. То есть еврейство обнаруживает свойства не монолитного, а диффузного образования, внутри которого степень выраженности еврейской ментальности оказывается представлена двумя крайними полюсами: от ярко-демонстративной в «центре» до осторожно выжидательной на «периферии».

И этим обстоятельством серьёзно затрудняется решение проблемы чёткой идентификации евреев. Существует немалое количество людей, осознающих и проявляющих себя евреями, но не подпадающих под какое-либо формальное определение их «еврейства».

В неблагоприятных (с еврейской точки зрения) условиях такие люди ведут себя как представители местного этноса, а в благоприятных - как евреи. Их-то существование и оказывается основным условием успешности евреизации общества, потому что именно они являются главным адресатом, восприемником, накопителем и транслятором разрушительной для коренного этноса еврейской ментальности. И они же создают собою ту непроницаемую ширму, в тени которой технически осуществляется «евреизация» общества - его разложение изнутри путём всестороннего культивирования и распространения идей государственного, национального и религиозного нигилизма… Замечено, что именно евреям свойственно обычно нигилистическое отношение к национальным, государственным и религиозным ценностям других народов, что на бытовом уровне давно уже осознаётся неевреями как еврейская антисоциальность(например, ни одному немцу, англичанину или чеху не вздумалось заявить, что знаменитые произведения Шолохова написал не Шолохов… - Р. К.)…

Дело в том, что русских поносят, главным образом, «русские евреи» (не считая зарубежных «экспертов по России», у которых это связано с профессиональной необходимостью раздувания застарелых межнациональных конфликтов.
– Р. К.). В других же странах евреи занимаются тем же самым, но уже в отношении тех народов, среди которых им приходится жить, например, у того же Шафаревича показано истинное отношение евреев к немцам, которым «внушалось, что они - опасное для соседей стадо ослов, способное по своей тупости растоптать нормальных людей»…

И отсюда же эпизод из романа И. А. Гончарова «Фрегат Паллада», где описывается, как на борт корабля был однажды принят в качестве пассажира представившийся англичанином коммерсант.

За обедом в кают-компании этот коммерсант привёл офицеров фрегата в полное недоумение тем, что в разговоре об англичанах откровенно поносил их. «Как же так? Англичанин, а ругает в присутствие иностранцев своих же соотечественников!» Но недоумение очень скоро рассеял наиболее проницательный офицер: «Господа, ведь это жид!» - «Ах, вот оно что! Как же мы сами не догадались? Ну, тогда всё понятно»… (Опять же - история М. Швыдкого с героями Булгакова и Швондером.
– Р. К.)

Антисоциальность эта, опять-таки, весьма своеобразна: она - не от бескультурья, как это обычно бывает у неевреев, а наоборот - совершается как бы от имени самой «культуры». То есть она выражается в целом спектре причинно-мотивированных коллективных действий евреев: от их вечных разговоров о невыносимости жизни среди «умственно-неполноценных гоев» до прямой готовности взрывать и уничтожать любой не соответствующий их представлению о «культуре» общественный уклад. Поэтому и саму еврейскую антисоциальность приходится рассматривать не как правовую, а как духовную, культурно-историческую проблему…

Сами отдельно взятые евреи могут в ряде случаев совершенно искренне пребывать в иллюзии своей личной дистанцированности от архетипа, могут совершенно непритворно считать себя «незаинтересованной стороной», но, бессознательно для самих себя подчиняясь бытовым социальным установлениям среды (а исключений практически не бывает), они автоматически, независимо от своей воли оказываются вовлечены в безостановочный режим работы архетипа, в механическое воспроизведение одного и того же, не меняющегося на протяжении тысячелетий, поведенческого шаблона…». Тема антисоциальности близка к теме патриотизма коренных народов и к патриотизму самих евреев.

Патриотизм, космополитизм и деньги. Фактор чужбины

Сохранению аутентичности еврейской нации, её специфичности, конечно же, способствовал огромный патриотизм евреев. При этом закономерно, что евреи очень критично и шумно реагируют на патриотизм народов, среди которых они живут, называя его шовинизмом, фашизмом, коричневой чумой и т. д. Понятно, что патриотизм евреев и патриотизм коренного народа имеют векторы разной направленности, чаще всего противоположной, что с неизбежностью порождает вражду и отторжение.

Поэтому евреи старались и стараются нейтрализовать или убрать с пути чужой патриотизм.

С появлением в современную эпоху газет, радио и телевидения, которые в своём большинстве «чудным образом» оказались в их владении, задачи борьбы с чужим патриотизмом стало решать намного проще, чем до появления средств массовой (СМИ) информации, которые также равно можно назвать - средствами влияния на сознание (СВС).

При этом еврейский патриотизм дивным образом сочетается с показным космополитизмом, выступает как декларируемый элемент тактики и стратегии по отношению к другим народам, в адаптации и сглаживании противоречий. Эту тему хорошо отобразил Николай Гоголь:

Почему же он надел чужое одеяние?
– спросил Тарас Бульба.

Потому что лучше, потому и надел - ответил ему корчмарь Янкель.

Так это выходит, он, по-твоему, продал отчизну и веру. (Тарас)

Я же не говорю этого, чтобы он продавал что; я сказал только, что он перешёл к ним. (Янкель)

И ты не убил тут же на месте его, чёртова сына, - вскричал Тарас.

За что же убить? Он перешёл по доброй воле. Чем человек виноват? Там ему лучше, туда и перешёл».

Итак, благодаря Николаю Гоголю, мы явились свидетелями диалога между горячим патриотом Тарасом и евреем-космополитом Янкелем и увидели, как легко можно оправдать предательство. С одной стороны, прав патриот Тарас Бульба, гнев его праведен. Но вникните в логику космополита Янкеля - ведь он тоже, по-своему, прав. Столкнулись две правды в одном месте и в одно время. Сразу ассоциативно возникают понятия об относительности и знаменитый надменный, немного насмешливый и презрительный вопрос Пилата: «Что есть Истина?»…