От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое
Шрифт:
В январе Серов записал в дневнике: «С немцами ужасно тяжело. Я уже говорил, что в первые дни, когда мы ворвались в Берлин, ходили они тихими, как овцы. Теперь, когда за полгода освоились, так готовы с ногами на голову влезть…
Коменданты городов неплохо взяли власть в свои руки, пользуясь авторитетом у немцев, вернее, немцы их боятся… Начальники СВА провинций – довольно дельные генералы. Стараются как можно больше выжать из немцев, как по производству на предприятиях, которые идут в СССР по репарациям, так и по демонтажу машин, оборудования и других агрегатов, необходимых для нашей Родины, которую немцы разрушили. Шлем вовсю.
Немцы, правда, косятся, но боятся и демонтируют. Надо сказать, что наши некоторые „деятели“ приезжают
Союзники ведут себя сдержанно. Зам Эйзенхауэра генерал Клей говорит, возражает, а Монтгомери не поймешь – бурчит себе под нос, а когда выступает, то он ни за, ни против, не поймешь. Де Латр де Тассиньи, тот на словах соглашается с нами, улыбается мило, а на деле все делает, как скажут американцы. В общем, получается нескладно».
Союзники, мягко говоря, не спешили с искоренением наследия гитлеровского режима. Жуков справедливо опишет ситуацию: «Решения Крымской конференции и Контрольного совета проводились в их зонах оккупации односторонне, чисто формально, а в ряде случаев и просто саботировались. Это относится и к решению о демилитаризации Германии. Ни в экономической, ни в политической, ни непосредственно в военной области это решение полностью осуществлено не было».
То же можно сказать о денацификации. Здесь базовыми документами стали Законы Союзнического Контрольного совета (СКС) в Германии № 1 «Об отмене нацистских законов» от 20 сентября 1945 года и № 2 «Прекращение и ликвидация нацистских организаций» от 10 октября. Во втором законе говорилось, что «упраздняются и объявляются вне закона» НСДАП, «ее образования, примыкающие организации и органы, находившиеся под ее наблюдением, включая полувоенные организации, и все другие нацистские учреждения, установленные в качестве орудий для осуществления партийного господства» без возможности «преобразования любой из ныне перечисленных организаций под прежним или другим названием».
За этим последовал Закон СКС № 10 «О наказании лиц, виновных в военных преступлениях, преступлениях против мира и против человечности» от 20 декабря, который регламентировал привлечение к ответственности военных преступников, определял составы преступлений – против мира, против человечности, военные преступления, а также за принадлежность к таким организациям, как НСДАП, гестапо, СС.
Американцы, казалось, займутся денацификацией всерьез. В их зоне оккупации каждый взрослый немец должен был заполнить составленную спецслужбами анкету, которая содержала 131 (!) позицию. Зимой 1945 года каждый день в западногерманской прессе можно был прочитать информацию о работе трибуналов по военным преступлениям. 10 декабря в германском Аурихе канадским трибуналом за убийство по меньшей мере сорока одного канадского военнопленного был осужден бригаденфюрер СС Курт Мейер. В тот же день в американском лагере Бад-Тёльц покончил с собой Теодор Даннекер, один из ответственных за депортацию евреев из Франции и Греции.
Но США на глазах теряли интерес к денацификации. По мере того, как на первый план выходила борьба с Советским Союзом, бывшие нацисты все больше воспринимались не как военные преступники, а как перспективные партнеры.
Пятого марта 1946 года в соответствии с законом «Об освобождении от национал-социализма и милитаризма» проведение денацификации и лагеря для содержания военных преступников будут частично переданы в компетенцию местных властей. И именно эти власти должны будут создавать суды присяжных по денацификации из трех-пяти немцев. При этом оккупационная администрация оставляла за собой право корректировать принятые ими решения. 545 таких судов рассмотрели за время своего существования более 950 тысяч дел. 90 % обвиняемых были оправданы, нередко за взятки: справки об успешном прохождении процедуры денацификации были доступны на черном рынке.
Всего в Западной Германии до февраля 1950 года «проверку в рамках мероприятий по денацификации» пройдут 6,08
млн немцев. Дела в отношении почти 4 млн человек были закрыты. К 1-й категории – главные преступники – было отнесено менее 1700 человек, ко 2-й – преступники – около 23 000, к 3-й – второстепенные преступники – более 150 400, а к 4-й – последователи – чуть больше миллиона. Наказание лиц, попавших в четвертую категорию, не было связано с ограничением свободы или поражением в правах.И, конечно, западные союзники по нарастающей пополняли в Германии свои спецслужбы. И воссоздавали германские. Гансер пишет: «Количество антикоммунистов, получивших боевое крещение во время войны и имевших опыт работы с оружием и взрывчаткой, было огромным. Таким образом, Соединенные Штаты в Германии тайно вербовали бывших нацистов в тайную сеть…
По приказу Пентагона в Вашингтоне вновь созданная американская служба контрразведки (CIC) вычислила местонахождения немецких нацистов и привезла их на Нюрнбергский процесс, в то время как CIC также тайно вербовала правых экстремистов в состав антикоммунистической армии. Такая тактика Пентагона была раскрыта только в 1986 году, когда министерство юстиции США во время большой пресс-конференции – которая, возможно, собрала самую большую толпу журналистов в Вашингтоне со времени Уотергейтского скандала – признало, что в послевоенные года CIC набирал в свои ряды высокопоставленных нацистов».
Звездой для американских спецслужб оставался генерал Рейнхардт Гелен, которого мы оставили в Вашингтоне.
Там его с коллегами выдержали несколько дней, прежде чем приступить к делу. Гелен вспоминал: «Автомашина остановилась в пункте, расположенном, по моим расчетам, километрах в двадцати южнее Вашингтона. Я предполагал, что это – район Александрии, что позднее подтвердилось. Мы оказались в одном из военных лагерей, который обозначался № 1142. Нас разместили в одном из зданий, где каждый получил вполне прилично обставленную комнату. Однако на внутренней стороне двери не было ручки, так что покинуть комнату было невозможно. Здание, которое мы позднее назвали в шутку „Трумэн-отель“, было обнесено проволочным забором с четырьмя вышками по углам, где сидели часовые».
Там немцы оказались в распоряжении капитана Эриксона, которого позднее правительство ФРГ наградит «Крестом за заслуги».
«Каждое утро Эриксон отвозил нас на службу. Работа наша заключалась в том, что мы беседовали со специалистами службы „Джи-2“ военного министерства, отвечали на устные и письменные вопросы о Вооруженных Силах Советского Союза и составляли справки по различным проблемам, связанным с СССР, используя предоставляемые нам материалы. В это время я довел до сведения еще непосвященных сотрудников свои планы создания с помощью американцев немецкой разведслужбы, которая станет заниматься сбором секретной информации о большевистской империи».
Гелен, по его словам, заключил с генералом Зайбертом джентльменское соглашение, которое предусматривало: «1. Создаваемая немецкая разведывательная организация с использованием имеющегося кадрового потенциала предназначается для ведения разведки на Востоке, то есть фактически продолжает прежнюю деятельность. В ее основу кладется заинтересованность западных государств в совместной обороне против агрессии коммунистического блока.
2. Организация работает не на американцев, не под их командой, а совместно с разведывательной службой США.
3. Во главе организации стоит немецкое руководство, которое получает задания от американской стороны до тех пор, пока в Германии не будет создано суверенное национальное правительство.
4. Организация финансируется американской стороной… За это организация обязуется передавать соответствующим американским учреждениям полученные ею разведывательные данные».
Совершенно очевидно, Гелен врал. Он был тогда не в том положении, чтобы заключать «джентльменские соглашения». Он делал то, что ему говорили американцы, как и сейчас действует германская разведка.