От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое

Когда Дорман-Смит вернулся Рангун в октябре 1945 года, то он услышал от Аун Сана:

– Мы, бирманцы, уже не те, что были в 1942 году. Мы должны использовать силу, и мы полностью готовы к борьбе.

Утверждая, что между британским и японским империализмом нет принципиальной разницы, он организовал кампанию за немедленное предоставление независимости.

Англичане взяли на вооружение тактику проволочек, не отвергая возможности провозглашения независимости когда-нибудь в неопределенном будущем. Одновременно они исподволь пытались подорвать положение и раздробить силы, выступавшие за независимость. Через внедренных агентов британские спецслужбы разжигали соперничество между руководителями КПБ, стремились столкнуть лбами различные группы внутри нее.

В мае 1946 года Эттли придет к выводу, что Дорман-Смит, олицетворявший прежнюю колониальную администрацию, утратил контроль над ситуацией, и отзовет его. На место губернатора Бирмы будет направлен протеже Маунтбеттена генерал-майор сэр Хьюберт Ранс. Он яростно нападал на Лигу, ругал «злой гений» Аун Сана, однако уже мало что мог сделать.

В январе 1947 года англичане будут вынуждены подписать соглашение, которое устанавливало процедуру превращения Бирмы в суверенное государство. В апреле всеобщие выборы в Учредительное собрание принесут Антифашистской лиге народной свободы 210 мест из 294. Аун Сан мог торжествовать.

Несколько человек в военной форме 19 июля 1947 года подъехали на джипах к зданию, где проходило собрание Исполнительного совета. Ворвались в зал и очередями из британских автоматов «Стэн» убили Аун Сана и пять его коллег.

В 4.20 утра 4 января 1948 года Бирма снова станет независимой республикой. Но вслед за этим в стране разгорится гражданская война, в которой активную роль играли и призвавшие крестьян к восстанию коммунисты, и племенные вожди окраин, и даже осевшие на северных границах Бирмы остатки гоминьдановских войск, бежавшие из Китая после победы там коммунистов в 1949 году.

Наиболее привлекательной для колонизаторов страной в Юго-Восточной Азии считалась Малайя, а Пенанг – едва ли не идеальным местом даже для постоянного проживания англичанина с претензиями.

Британцы властвовали, контролируя кнутом и пряником местные элиты, поддерживая расовое равновесие между малайцами на рисовых полях, индусами на плантациях и китайцами в рудниках и торговых точках. Малайя являлась не только крупнейшим в мире, но и едва ли не монопольным производителем каучука и олова. Другую половину дохода англичан обеспечивала правительственная монополия на производство и продажу опиума. Местный британский губернатор объяснял министру по делам колоний:

– Курение опиума в Малайе не является жутким бедствием, как считают западные сентименталисты. Это не приносит такого большого вреда, как пьянство в Англии. Любая попытка перекрыть наши опиумные доходы работой гуманитарных организаций, творящих чрезмерно добрые дела, приведет к кошмару в наших финансах.

Британские чиновники часть денег не отправляли в Лондон, а расходовали их на нужды местного образования, санитарии, ирригации, электроэнергетики, на строительство предприятий по обработке олова, шоссейные и железные дороги. Они построили эксклюзивные кварталы в Куала-Лумпуре и отделанные штукатуркой имения с каменной крошкой на дорожках, подражавшие замкам Тюдоров, в горах. Как там говорили, «признак британской цивилизации – мешок с клюшками для гольфа».

Пирс Брендон пишет: «Распространение в Малайе западной одежды, образования, кино, спорта и привычек побудило британцев настаивать на их собственном своеобразии и неповторимости… Они пытались настоять, чтобы их китайские слуги носили косички – в знак уважения и того, что они не испорчены цивилизацией. Власти депортировали белых машинистов, чистильщиков сапог, проституток и других британцев, занятых на лакейских и неуважаемых работах».

Крах Британской империи в Юго-Восточной Азии начался с падения Сингапура. «Это событие сравнимо с разграблением Рима Аларихом, королем вестготов», – считал Брендон.

Сингапур, что означает Город Льва, являлся символом силы Британской империи. Это стратегически важный остров на оконечности полуострова Малакка, защищающий Малаккский пролив, основной путь из Индийского океана в Тихий. К началу войны Сингапур стал уже пятым по величине портом в мире, а его деловое сообщество насчитывало свыше полумиллиона человек. Китайцев – втрое больше, чем малайцев, но город поистине интернационален: индусы, цейлонцы, яванцы, японцы, армяне, персы, евреи, арабы. В трущобах – нищета, недоедание и болезни. Британские чиновники во фраках и на «Бьюиках» перемещались от загородных бунгало, окруженных жасмином, к гостинице «Раффлс» с ее кремовыми стенами и красной черепичной крышей.

Крупнейшая военно-морская база в Индокитае Сингапур, как не уставали повторять британские газеты, являлся «непробиваемой и неприступной крепостью». Двадцать две квадратные мили глубоководных якорных стоянок, тридцать артиллерийских батарей по периметру. С севера – джунгли Малайи, которые считались непроходимыми.

Японской атаки на Сингапур, конечно, ждали, осознавая его стратегическую важность. Причем ждали атаки с моря. Став Первым лордом Адмиралтейства, Черчилль подчеркивал:

– Сингапур – это ступенька лестницы к Австралии и Новой Зеландии. Это ось колеса, на котором все держится между доминионами-антиподами и Индией.

Когда готова была вспыхнуть Вторая мировая война, начальник Генерального штаба Великобритании генерал сэр Джон Дилл утверждал:

– Сингапур является самой важной стратегической точкой Британской империи.

Поэтому и отправил на Дальний Восток два самых больших линкора – «Принц Уэльский» и «Рипалс» – в сопровождении четырех эсминцев. Эта флотилия, получившая название «Подразделение Z», прибыла в Сингапур 2 декабря 1941 года. 7 декабря самолеты адмирала Исороку Ямамото разбомбили Перл-Харбор, а первые части 25-й армии генерала Томоюки Ямашиты высадились на северо-восточном берегу Малаккского полуострова.

Гарнизон Сингапура представлял собой все многообразие империи, там находились «крепкие британские пехотинцы, шотландские горцы, бронзовые от загара молодые гиганты из Австралии, высокие бородатые сикхи, мусульманские стрелки, только что служившие на северо-западной границе, крепкие маленькие гуркхи, малайцы из Малайского полка».

Британская же община Сингапура пребывала в состоянии имперского сибаритства, в мире слуг, где вслед за обедом полагалась двухчасовая сиеста, после которой нехотя играли в гольф, крикет, плавали на яхтах, устраивали коктейли и маскарады. Губернатор Томас тщательно следил за тем, чтобы покой английской публики не тревожили военные приготовления или меры по светомаскировке. Так было и в ночь на 8 декабря, когда японские бомбардировщики впервые нанесли удар по Сингапуру.

Подразделение Z отправили навстречу японскому флоту без прикрытия с воздуха, и оно было незамедлительно потоплено японской авиацией, которая уже господствовала в небе над Малайей, легко расправляясь с устаревшими британскими самолетами, которые называли «летающими гробами». Менее чем через неделю британцы оказались вынуждены защищать полуостров силами фактически одного рода войск – сухопутных. И здесь все было плохо. Многие из индийских военнослужащих никогда не видели танков, пока не встретились с японскими, которые шли стройным боевым порядком против бронемашин «Роллс-Ройс» времен Первой мировой войны.