От Второй мировой к холодной войне. Немыслимое

На Окинаве с середины месяца наиболее жестокие бои развернулись за высоту Сахарная Голова. Битва продолжалась десять дней, и в ней погибли или были ранены три тысячи американских морских пехотинцев. 19 мая более пятисот японцев погибли в самоубийственной контратаке на американские позиции. Ярость зашкаливала. Морпех Уильям Манчестер вспоминал: «Когда командир роты Боб Фаулер умер от потери крови после ранения, его заместитель, восхищавшийся им, схватил автомат и безжалостно расстрелял шеренгу безоружных японцев, только что сдавшихся в плен. Еще трагичнее оказалась участь восьмидесяти пяти студенток-медсестер. Придя в ужас, они спрятались в пещере. Морские пехотинцы, подойдя к входу в пещеру, услышали японскую речь, доносившуюся изнутри. Они не разобрали, что голоса были женскими, не понял этого и переводчик, который потребовал, чтобы те, кто внутри, тотчас вышли наружу. Никто не появился, и огнеметчики, зайдя внутрь, убили их всех. И по сей день японцы оплакивают это место как „Девичью пещеру“».

На филиппинских островах Лусон и Минданао на третьей неделе мая также развернулись кровопролитные сражения. То же массовое применение огнеметов, уничтожение японских позиций метр за метром, зачистка пещеры за пещерой.

24 мая у берегов Окинавы японские камикадзе потопили американский десантный корабль и повредили шесть военных кораблей. А десять японских летчиков в начиненных взрывчаткой истребителях спикировали на аэродром Йонтан, уничтожив семь американских самолетов и повредив еще 26, а также сожгли 3200 тонн авиационного топлива.

23 и 25 мая более четырехсот американских бомбардировщиков сбросили 3646 тонн бомб на центр Токио и на промышленные районы к югу от города. В результате сгорела половина столицы. Пострадали и здания дворцового комплекса – павильоны вдовствующей императрицы, императора, кронпринца. Сгорели дворцы принцев Титибу, Микасы, Канина, Хигасикуни, Фусими, Рикены, Хасимото, Рёу. Если уж принцы становились бездомными, что говорить о простых людях. Погибли тысячи японцев и 72 пленных летчика, в основном американцев, которых просто оставили в их тюремных камерах, тогда как японских заключенных отвели в убежище.

На следующий день после налета на Токио Объединенный комитет начальников штабов США утвердил 1 ноября как дату начала операции «Олимпик» – вторжения на Кюсю, самый южный из Японских островов.

26 мая японцы эвакуировали китайский город Наньин, потеряв прямую связь по суше с Индокитаем. Китайские солдаты быстро заняли этот город. 28 мая у берегов Окинавы японцы предприняли последнюю крупную воздушную атаку на американский флот. Крайне неудачную: они потеряли сотню самолетов, не потопив ни одного вражеского корабля.

Японская императорская армия на Окинаве сопротивлялась три месяца, и только 22 июня остров был завоеван. Бои за Окинаву обошлись американцам и английским силам поддержки в 50 тысяч убитых и раненых, то есть почти в треть от общей численности войск, принимавших участие в боях. Японцы потеряли на острове до 100 тысяч солдат и офицеров и вдвое больше мирных жителей.

Сражения за Окинаву наглядно показали, насколько сложной будет задача разгрома Японии. Объединенный комитет начальников штабов США, планируя завершение войны, исходил из необходимости высадки американских войск в составе не менее 5 млн человек, тогда как даже к августу 1945 года численность американских сухопутных войск на Тихом океане не превысила 1,8 млн солдат и офицеров. На английские силы большой надежды не было: летом 1945 года на Тихом океане действовали лишь британский флот и объединенные силы доминионов – Австралии и Новой Зеландии.

Завершение боевых действий планировалось на конец 1946 года. Заставить японцев капитулировать в более короткий срок можно было путем нанесения решающего поражения самой многочисленной и боеспособной группировке японских войск, дислоцированной в Китае, Маньчжоу-Го и в Корее. На это был способен только Советский Союз.

Несмотря на активизацию в Вашингтоне противников участия СССР в войне против Японии, опасавшихся коммунизации Азии, американские военные убеждали Трумэна, вступившего на пост президента, напомню, 12 апреля, в «безальтернативности сотрудничества с Советским Союзом в деле окончательного разгрома Японии».

Сам Трумэн напишет: «Я был обнадежен, узнав от Гопкинса, что Сталин подтвердил достигнутое в Ялте понимание относительно участия России в войне против Японии. Наши военные эксперты подсчитали, что вторжение в Японию обойдется потерей по меньшей мере пятисот тысяч американцев, даже если японские вооруженные силы в то время в Азии будут оставаться на материковой части Китая. Вступление России в войну против Японии было для нас чрезвычайно важно… Мы также знали, что чем ближе мы подходим к вражеским островам, тем решительнее и фанатичнее будет сопротивление. В японских вооруженных силах оставалось еще более четырех миллионов человек, которые должны были защищать главные Японские острова, Корею, Маньчжурию и Северный Китай. Японцы также создавали Национальную добровольческую армию у себя дома для защиты последнего редута… По мере того, как наши силы на Тихом океане продвигались вперед, неся тяжелые потери в живой силе, настоятельная необходимость привлечь Россию к войне становилась все более актуальной. Вступление России в войну означало бы спасение сотен тысяч американских солдат…

У нас не было никакой возможности ввести войска в Китай, чтобы изгнать японцев из материковой части Китая. Мы всегда надеялись на ввод в Маньчжурию достаточного количества русских вооруженных сил, чтобы вытеснить оттуда японцев. В настоящее время это был единственный путь».

При этом у Трумэна сложилось твердое убеждение: участие Советского Союза в войне с Японией имеет военно-стратегическое значение, но его роль после победы должна быть минимальной. А победа должна быть американской, сокрушительной и неизгладимой из памяти народов, как взятие Берлина советскими армиями. И здесь бомба была бы более чем кстати.

Поэтому одновременно в Госдепартаменте ломали голову над тем, как бы выхолостить ялтинские договоренности по Дальнему Востоку, как обезопасить Азиатско-Тихоокеанский регион от «советского проникновения»?

12 мая Госдеп представил свои предложения по всему комплексу восточноазиатских проблем военному и военно-морскому министерствам – Стимсону и Форрестолу. Суть их сводилась к тому, что прежде, чем начать выполнять Ялтинское соглашение, необходимо получить ряд гарантий от советского руководства. А именно, чтобы СССР использовал все свое влияние на китайских коммунистов, а те способствовали объединению Китая под властью Чан Кайши. Русские должны также безоговорочно поддержать Каирскую декларацию и поклясться вернуть Маньчжурию под юрисдикцию Китая. А прежде, чем США дадут окончательное согласие на переход к СССР Курильских островов, советское правительство должно предоставить на них особые права американцам «в целях развития там торговли».

Одновременно Грю запросил мнение военных по двум вопросам. Первый, представляет ли вступление Советского Союза в войну на Тихом океане столь жизненно важный интерес для Соединенных Штатов, чтобы отказаться от попыток заранее получить уступки от Советского Союза для достижения американских политических целей на Дальнем Востоке? Второй, должно ли решение Ялтинской конференции по Дальнему Востоку быть пересмотрено или выполняться полностью или частично?

Симпсона предложенный госдепартаментом план действий не удовлетворил. Напомню, он был не только военным министром, но и председателем Временного комитета, занимавшегося вопросами производства и использования атомной бомбы. Результат испытаний мог быть известен только через несколько недель, а дипломатическая игра при столь высоких ставках и без старшего козыря в колоде представлялась Стимсону опасной.

В своем дневнике Стимсон 14 мая писал, что, «обладая бомбой, Соединенные Штаты обеспечат себе более сильную позицию в случае возникновения разногласий с Россией из-за советских претензий на Дальнем Востоке. Тогда у нас будет на руках козырная карта… Мы должны восстановить наше лидерство, которое уступили русским». Стимсон полагал, что окончательные ответы на вопросы Грю могли быть даны только после испытания ядерного оружия.

Форрестол же считал, что, во-первых, Советский Союз имеет достаточную военную силу, чтобы получить все, что ему было обещано в Ялте, вне зависимости от того, хотят этого Соединенные Штаты или нет. За возможным исключением Курильских островов (да и то проблематично) США просто не имеют возможности использовать свои вооруженные силы в зоне действия Красной армии. Во-вторых, по чисто военным причинам нет необходимости в пересмотре секретного Ялтинского соглашения, пока не прояснится ситуация на земле после вступления СССР в войну с Японией.