Отчаянная

— Она ничего не знает, — уверенно произнесла Чайтра. — Она чувствует только то, что хочет почувствовать. А здесь есть силы, которые не подвластны ей.

— Господи, — встревожено произнесла я, садясь также на краешек кровати и беря Чайтру за руку.

— Скажи мне, пожалуйста, почему ты не открыла дверь сразу, когда я постучала?

— Я… я боялась, — тихо сказала она. — При этом Чайтра задрожала, и ее теплая коричневая кожа приобрела болезненно-желтый оттенок. — Прошлой ночью, я уже говорила, я не могла спать, — продолжала она.

— Да, было жарко, — подтвердила я. — Мне и самой все никак не удавалось уснуть.

— Дело не в жаре, — возразила служанка. — В этой стране я никогда не страдала от жары. Только от холода и сырости.

— Что же беспокоило тебя в таком случае? — удивилась я.

— Музыка, шум танцев и смех, — ответила она. Мои руки покрылись гусиной кожей, но я ничего не сказала. Чайтра не заметила моей реакции.

— Это было близко к полночи, — продолжала она. — Меня разбудил шум. Он был громким, слишком громким, чтобы доноситься снизу. Когда я дотронулась до дверной ручки…

— Она была очень холодной, — закончила я ее фразу. Чайтра посмотрела на меня и утвердительно кивнула головой.

— И ледяной сквозняк дул под дверью, — дополнила Чайтра.

— Ты выходила? — спросила я.

— Нет, — сказала она, выразительно покачав головой. — Я повесила сумочку на дверную ручку и поспешила в постель. Но сон улетучился и больше не вернулся.

Я нахмурилась и быстро рассказала о своих ночных ощущениях. Получалось, второй раз мы слышали одинаковые звуки. Отличие состояло лишь в том, что для меня в минувшую ночь музыка и смех звучали во сне.

— Как ты думаешь, что это было? — спросила я.

— Это была она, — уверенно произнесла Чайтра. — Она ищет, как вернуться туда, где была убита. Это не кончится добром для тех, кто живет здесь.

— Или для всех нас, кто живет в Эбби Хаус, — подумала я. Мысли Чайтры имели тот же ход.

— А ту сумочку, что я показывала в Лондоне, ты взяла с собой? — спросила она.

— Но я обещала не брать ее из гардероба, — ответила я.

Чайтра пробормотала какие-то, мне показалось, не очень лестные для меня слова на хинди.

Она встала и поспешила к двери. Взяла красную сумочку, свисавшую с дверной ручки, и протянула ее мне.

— Я не могу, к сожалению, достать здесь нужные травы, чтобы сделать тебе другую, — извиняющимся тоном произнесла она. — Поэтому ты должна взять эту.

— Я не могу взять, — запротестовала я, возвращая ей сумочку. — Ты больше подвержена этим воздействиям, чем я, поэтому у тебя больше причин тревожиться.

Она нахмурилась, продолжала настойчиво предлагать мне взять. Но никакие ее просьбы не склонили меня. Чайтра верила в защитные силы сумочки больше, чем я, значит, отсутствие этого талисмана навлекло бы на нее значительно большие напасти. Наконец, мне удалось убедить служанку в моей правоте, и она вернула сумочку на место.

— Но будет еще хуже, — медленно произнесла Чайтра. — Миссис Мэдкрофт сказала мне, что будет проводить сегодня вечером сеанс.

— Господи, сделай так, чтобы он не состоялся, — мысленно произнесла я, и у меня ехало в горле.

Мы собрались в гостиной.

— Еще сеанс? — недовольно спросила Эглантина, услышав объявление миссис Мэдкрофт. — Это несерьезно. Неужели представление в четверг не было достаточно ужасным, чтобы удовлетворить тебя?

Последние слова она адресовала Фанни, на которую смотрела теперь с неприкрытым ужасом.

Салли отошла от зеркала, которое стояло около камина, и взяла шоколадный крем на серебряной тарелочке.

— Но дух матери не может успокоиться до тех пор, пока не узнает правду, не так ли, миссис Мэдкрофт? — обратилась она к медиуму.

— Да, это так, — подтвердила миссис Мэдкрофт.

— Я думаю, что нам не надо идти в церковь, — предложила Фанни.

— Думаю, что нет, — согласилась Урсула.

— Я. кстати, забил там дверь, — произнес мистер Ллевелин.

Он нашел меня взглядом, словно хотел получить мое одобрение. И мне на мгновение показалось, что кроме него и меня в гостиной никого не было. Я смущенно опустила глаза, испытывая какие-то ужасно приятные ощущения.

— Чертовски хорошо! — отозвался Винни, похлопав Эдмонда по спине и удовлетворенно оглядев присутствующих.

— Я действительно считаю, что нужно слушать миссис Мэдкрофт в таких делах, — посоветовал мистер Квомби. — В конце концов, она профессионал.

— Решение здесь принимаю я, — сухо сказал хозяин. — Фанни, если тебе нравится играть в эту дурацкую игру, ограничься залом.

— Ты боишься, Эдмонд? — спросила Фанни очень мило. — Некоторые думают, что ты прячешь тайную вину.

— Если только они такие же простаки, как и ты, — ответила вместо брата Урсула. — Кроме того, я планировала сегодня музыкальный вечер, полагая, что ты и Салли пожелаете развлечь нас снова.

Салли поспешно убрала от губ вымазанный шоколадом пальчик.

— Безусловно, у нас будет время и для этого, и для сеанса, — сказала она.

— Думаю, что нет, — заметила Урсула, посмотрев на сестру с самодовольной улыбкой. — Решай, Фанни.

Фанни колебалась. Но то, что со стороны выглядело ее неуверенностью, в действительности оказалось совсем другим. Ей доставляет удовольствие повелевать, поняла я. Все думали, будет или не будет сеанс, а во власти Фанни было обрадовать или разочаровать всех. И она наслаждалась своей властью.

Фанни провела кончиком розового языка по верхней губке и вздохнула. Я со страхом ждала, когда она заговорит. Среди присутствующих были только двое, кто отчаянно хотел вызвать дух ее матери. У Фанни не было причин испытывать к ним чувство враждебности. С другой стороны, ей доставляло удовольствие поиграть на нервах у членов своей семьи. Я была почти уверена в ее ответе.

— Лучше завтра, — подчеркнуто произнесла Салли.

— Нет, — возразила Фанни. — Завтра Кенет обещал отвезти нас в Дедл Доо, а мы устанем после сеанса.

— Эти дела нельзя откладывать надолго, — заметила миссис Мэдкрофт. — Я воздвигла мост в потусторонний мир, но это очень хрупкое создание. Еще один день, и мне придется начинать все сначала.

— Но музыкальный вечер будет таким веселым, — мечтательным тоном произнесла Салли, глядя на Фанни умоляющим взором.

При этом на ее губах играла по-детски наивная улыбка. Этот взгляд Фанни могла бы довести до совершенства, а у Салли получилось глуповато.

Фанни бросила на подругу презрительный взгляд и на несколько секунд опустила глаза, чтобы сосредоточиться и принять решение.