Отчаянная

Когда я заметила, что мой отец возражал бы против моего сегодняшнего образа жизни, она сказала, что моя мать была счастлива с ней и желала бы мне того же. Так мы и не пришли ни к какому общему решению. В конце концов, была вынуждена согласиться подумать еще некоторое время. Честно говоря, я пошла на эту уступку только для того, чтобы миссис Мэдкрофт постепенно привыкла к мысли о моем отъезде.

После столь нелегкого разговора мой аппетит пропал, и на завтрак вниз я не пошла. Решила вернуться в свою комнату. Примерно четверть часа спустя кто-то постучал ко мне в дверь. Я пошла открывать, ожидая увидеть миссис Мэдкрофт во всеоружии новых аргументов в свою пользу.

Но в коридоре стоял мистер Квомби. Он, как всегда, олицетворял собой идеальную внешность джентльмена, с аккуратно подстриженными усами и бровями, искусно причесанными в ровную линию. Он сложил вместе свои пухлые руки, и легкая морщинка появилась на его обычно гладком лице.

— Простите за беспокойство, — произнес он галантно. — Я надеюсь, вы пришли в себя после недавнего злоключения?

— Да, спасибо, — ответила я.

— Я тоже так подумал, — согласился он, кивнув головой. — Вы здравомыслящая молодая леди, а здравомыслящие молодые леди редко распространяются о своих злоключениях.

Он деликатно кашлянул и немного помолчал, оценивая эффект, произведенный сказанным. Возможно, он собирался с мыслями для продолжения разговора.

— Я знаю, что это не мое дело, — продолжал он. — Но я только что разговаривал с миссис Мэдкрофт и решил, что следует поговорить и с вами.

— Это действительно необходимо? — спросила я, уверенная, что он полностью на стороне подруги сердца и попытается помочь ей переубедить меня.

— Я не утомлю вас, — пообещал он. — Мне только хотелось бы узнать, уверены ли вы в том, что приняли правильное решение.

— Думаю, что да, — твердо произнесла я.

— Никогда не видел милую леди в таком расстройстве, — заметил он, сочувственно покачав головой. — Она вас нежно любит.

— Я не хотела быть жестокой, — произнесла я в свое оправдание.

— Конечно, нет, — поспешно согласился он. — Вы, безусловно, можете сами выбирать себе такую жизнь, какую желаете вести. Я только хотел бы, чтобы вы не поступали поспешно. Есть и другие варианты, достойные того, чтобы их обдумать.

Я посмотрела на него безразличным взглядом. Что он предлагал? Я подумала о том интересе, который проявил ко мне мистер Ллевелин. Неужели мистер Квомби заметил это и искренне поверил в добрые чувства Эдмонда? Или же он имел в виду разговор в саду о моих нераскрытых способностях медиума?

Заметив, что я смутилась, мистер Квомби протянул руку и коснулся моего локтя.

— Подумайте, как следует, Хилари, — произнес он. — Место гувернантки вы всегда найдете. Попробуйте поискать другие… пути. Я уверен, что вы не будете разочарованы.

Так ничего и не поняв, я изобразила улыбку и поблагодарила мистера Квомби за заботу. Довольный, он пожелал мне хорошего утра и направился в комнату миссис Мэдафофт. Я наблюдала, как он шел на своих коротких ногах @анергивдними маленькими шагами, ставя стопы спокойно и расчетливо.

Интересно, зачем приходил мистер Квомби? Мае показалось, что он хотел сказать больше того, что сказал. Но почему тогда он остановился? Может быть, невысказанное он вложил в намеки? В таком случае, как следует их понимать? Чувствуется, он особый смысл вложил в свое предложение попытаться мне выискать другие пути. Это значит отказаться не только от поиска места гувернантки, но и от поиска места работы вообще? В таком случае остается лишь один путь в моем положении — выйти замуж. За кого? Уже не себя ли видит мистер Квомби в роли моего мужа? На мгновенье я представила мистера Квомби моим мужем и невольно рассмеялась. Спасибо ему и на том, что доставил мне минуту веселья.

Было уже десять часов, когда я, наконец, решилась покинут» свою комнату. Меня радовало, что мае удалось написать письмо нашим бристольским соседям. Дважды я мяла лист бумаги и начинала сначала. Вся сложность заключалась в тех абзацах, где я восхищалась мистером Ллевелином, проявившим в трудную для меня минуту мужество и благородство. Но они, чего доброго, подумают, будто я влюбилась в него. Между тем, я считала совершенно иначе. Я испытывала к нему всего лишь благодарность, но вовсе не любовь. Так я считала. Или, по крайней мере, так мне хотелось считать.

В конце концов, я отказалась от письма. Набросала короткую записку, в которой ни слова не было о моих приключениях в пещере, а лишь самая общая информация о моих делах и моем настроении.

Внизу нигде не было видно ни Фанни, ни Салли. Наверное, они еще нежились в постели. Я слышала голоса в зале, но подумала, что они принадлежат Урсуле и Эглантине. С ними мне встречаться не хотелось. Урсула еще могла отнестись ко мне по-дружески, но лучшая подруга ее матери настроена по отношению ко мне совеем иначе.

Итак, зал для завтраков для меня сейчас закрыт, а вскоре блюда уберут. Остается на завтрак прогулка.

И я побрела в сад. В этот раз я не испытывала потребности ни в чьем обществе, просто мне хотелось посидеть в укромном уголке и обдумать свою жизнь. Вспомнив о резной мраморной скамье за кустами падуба, я подумала, что лучше места сейчас не найти. И пошла к ней по тропинке, которую мы с мистером Квомби недавно нашли.

Дойдя до скамейки, я увидела, что она занята. На ней восседал Винни. Увидев меня, он широко улыбнулся.

— А, как поживает наша милая наяда? — спросил он, подняв свою львиную голову и тряхнув золотыми с проседью кудрями.

— Очень неудачная наяда, — колко ответила я. — Еще немного и я бы утонула.

— Это была бы ужасная потеря, — заметил он игривым тоном. — Многозначительно улыбнувшись и прищурив свои голубые глаза, он встал и предложил мне сесть.

Я колебалась. С моей стороны было бы грубо не уделить ему внимание, вот так взять и уйти прочь. Особенно после того, как он любезно спросил о моем, Самочувствии. Я решила посидеть пару минут, а потом притвориться, будто вспомнила о просьбе миссис Мэдкрофт помочь ей, и удалиться.

Осторожно села я на противоположный край скамьи. Винни быстро сел рядом, вытянул ноги и посмотрел мне в лицо с заметным интересом.

— Я вижу синяк, — попытался он коснуться указательным пальцем припухлости у меня на лбу.

Я откинула голову назад, чтобы уклониться от прикосновения.

— Только один маленький, — подтвердила я. — Но все еще болит.

— Эдмонду следовало предупредить о наших приливах, — назидательно произнес Винни, убирая руку. — Это непростительная халатность. Если, конечно это…