Отцы и деды

— Деларон в свое время мне много тайных ходов во дворце показал. Наверно, даже Вальдор не обо всех знает. Он никогда этим особо не интересовался, хотя план у него есть. Мы с Пардоком ушли ближайшим ходом. Я даже не знала толком, куда он нас выведет, но главное было покинуть дворец. Нам повезло, мы попали в гномий квартал и обратились к Горнорылу. Я хотела его просить, чтобы позволил нам подземной рекой до Эрраде добраться, а он такой вот способ предложил. Рискованно конечно, но быстро и ведь сработало! Я боялась, вдруг не получится таким способом телепортироваться, поэтому сначала сама попробовала, а потом уже Пардок за мной последовал.

Да милая история, местами даже захватывающая, но вот только один вопрос у меня возник:

— Как ты определила, когда и какую сигару я со склада перемещу?

— Так Горнорыл уже давно заметил, они, перед тем как переместиться, светиться начинают, — простодушно поделилась Брианна, — какая голубым светится, это значит ты телепортируешь, а если красным — то это Терин.

— Какой внимательный гномик, — заметила я, — а если бы сигара красным засветилась? Схватилась бы?

— Конечно! — Брианна недоуменно пожала плечами, — какая мне разница, ты или Терин? Главное было сюда попасть, подальше от Вальдора! Кто знает, что еще ему в голову придет? Никогда бы не подумала, что он превратится в такого параноика и…ой…

Это "ой" сопровождалось испуганным взглядом куда-то мимо меня. Ну да, конечно, глупо было бы надеяться, что от всего этого шума Терин продолжит спать. Интересно, как давно он подслушивает?

— Доброй ночи, Брианна, я велю приготовить для вас комнаты.

Это было все, что сказал брюнет моей мечты. Все-таки есть что-то хорошее в том, что он так немногословен и неэмоционален.

И вот опять почти та же картина, что и пару часов назад — я лежу и изучаю узор на потолке. Рядом брюнет моей мечты. Тоже узоры на потолке изучает.

— Терин.

Он в ответ что-то промычал. Ну, будем считать, что он сказал: "Да, дорогая, я тебя внимательно слушаю".

— Ты веришь Брианне?

— Скорее да, чем нет.

— Я тоже. Вальдор стал очень подозрительным с тех пор, как Иоханна пропала. Может быть, он подозревает, что мы в заговоре вместе с Брианной и Иоханну куда-то дели?

— Возможно.

— Терин, не будь таким немногословным! Или тебе все равно, что Валь о нас думает?

— Дульсинея, я не вижу ни одной причины, почему меня должно волновать мнение зулкибарского короля.

— Териииин!

— Да, Дульсинея.

— Перестань! Ну, вот смотри, а если Бри все-таки в этом замешана? Если Валь прав? И тогда получается, что мы у себя заговорщицу и предательницу приютили?

— Брианна не участвует ни в каком заговоре.

— Ты это так говоришь, как будто уверен.

— Я уверен.

— Ты что мысли ее читал? С каких пор ты телепатом стал, мой сладкий сахар?

— Для того чтобы понять, что она ни при чем, не надо быть телепатом.

— Как у тебя все просто! А я вот сомневаюсь. Вальдор не дурак, не просто так же он заподозрил ее. Эх, жаль, что я не телепат. Вот даже Василия не слышу!

— Зато ты сразу поняла, что имя Василий ему нравится больше, чем Бейсик.

— Тоже мне утешил! — фыркнула я.

Васька вообще-то магическое животное Терина, но нет такого правила, запрещающего одному животному двум магам служить. Терин был не против, Василий тоже, и мы провели инициацию по всем правилам. И стал Васька и моим магическим животным тоже. Все маги, даже не телепаты, слышат своих магических животных. А я вот Ваську не слышу. И Терин сейчас ерунду какую-то говорит! Тоже мне подвиг — понять, что Ваське не нравится имя, которое он ему дал. Можно подумать, об этом было так сложно догадаться. Да и вообще ерунда это все. Меня сейчас больше другое интересует.

— Где наш сын?

Терин тихо вздохнул и в который раз выдал мне все тот же стандартный ответ:

— Я предполагаю, что он вместе с Мерлином в другом мире. Не стоит переживать — нагуляются и вернутся.

— Терин, а тебе не кажется, что твоя версия белыми нитками шита?

— Что это значит?

— Это значит, что ты мне лапшу на уши вешаешь, жопа ты волшебная! — рявкнула я, садясь. — Может быть, хватит за дуру меня держать? Так я и поверила, что ты спокоен как танк, не зная точно, что с Лином случилось! Если ты мне не скажешь сейчас же, сию же секунду, я… я не знаю, что я с тобой сделаю, но это будет что-то очень и очень неприятное!

— Дульсинея, я не сомневаюсь в Вашем умении делать гадости, но мне нечего Вам сказать, — холодно изрек Терин, развернулся ко мне спиной и затих.

Ну что за ёрш твою медь?! Будет совсем не интересно, если на ближайшие несколько дней супруг мой превратится в оскорбленную невинность и завыкает меня до белого каления! Не хочет говорить и не надо. А может быть ему и сказать нечего? Может быть, не врет он, что знает не больше моего? Наверно, считает, что если он не будет поддаваться панике и переживать, то и мне спокойнее будет? А я его тут подозреваю не понятно в чем, как дура? Тогда конечно, у него есть полное право обидеться. Я пришла к выводу, что пора завязывать доставать Терина вопросами и тем более подозревать не понятно в чем. Я же девушка терпеливая, я могу и, не задавая вопросов, посмотреть, что дальше будет. А что касается гадостей, так у меня есть одна в запасе. И сделаю я ее прямо сейчас. И будет у княжества нашего поутру очень сильно невыспавшийся правитель.

Гаденько ухмыляясь, я сорвала с этого гордо лежащего ко мне задом некроманта одеяло.

— Дуся, что…

— Угадай с трех раз! — весело предложила я, делая свое черное дело.

— Ох, и любишь ты быть сверху, Дуся!

Глава 11

Я сейчас ощущаю себя удивительно одиноким. Я так привык к присутствию друзей рядом, к возможности посоветоваться с ними, поговорить, да просто расслабиться, что их отдаление причиняет боль, похожую на физическую. Очень-очень не хочется думать о том, что Терин с Брианной что-то затевают против меня. Терин и Брианна — настолько близкие мне люди, ближе, кажется, только дочь. И жена. Наверное, стоило поссориться с Эрраде раньше, лет двадцать назад. Было бы не так больно.

Не помню, чтобы когда-то я страстно мечтал стать королем. Меня вполне устраивала должность помощника отца. Ну, сказать, что я вообще лишен тщеславия и честолюбия — значит, погрешить против истины. И, тем не менее, я знал, что буду править, но не старался это время приблизить. И, знаете, всегда любил своего отца. Вспыльчивого, грубого и великодушного короля Деларона. Жаль, что и его нет рядом.

Вот так, грустно размышляя и подавляя совершенно недостойное государя желание пустить слезу от жалости к себе, любимому, я направляюсь к семейной усыпальнице.

Зажигаю факелы один за другим, медленно спускаясь вниз. Ступеньки старые, неровные, гладкие. По ним приятно ходить. Наша усыпальница никогда не казалась мне страшным местом. Здесь очень тихо всегда и удивительно спокойно. Как будто, спускаясь к предкам, ты оставляешь за дверями все мирское, все наносное и ненужное.

Помещаю факел в кольцо на стене и останавливаюсь перед саркофагом отца. Простая белая плита сверху и надпись: Деларон Великий. И годы жизни. Про Великого отец сам придумал лет так за пять до смерти. Пусть меня назовут Великим — сказал он. Мол, хочу и все. Ну, в общем-то, не проблема, что хотел, то и написали. Народ, правда, это веяние не поддержал, и Деларона как называли тогда, так и сейчас вспоминают под именем Деларон Косматый. Но это долгая и не совсем приличная история, не хочу ее рассказывать. Главное, надпись именно такая, как нужно.