Отцы и деды

— Ты что несешь? — возмутился Лин.

— И правда, Таурисар, что за бред? — поддержал Вальдор, а у самого морда хитрая такая, как будто подначивает мага этого недобитого еще что-нибудь интересненькое сказать.

— А ты, Вальдор, как был глупым мальчишкой, так и остался! Того, что под самым твоим носом творится, не замечаешь! — выплюнул маг в сторону короля, потом бросил на меня ехидненький взгляд и выложил, — Терин шантажировал Мадлону брошью ее.

— Нахрена? — озадаченно спросила я.

Нет, ну правда, какой толк Терину от Мадлоны этой, если она веса никакого в магическом сообществе не имеет, потому что колдовать без броши, магического предмета своего, не может? Чего он от нее хотел-то? Большой и страстной любви? Убью!

— Что, стервь рыжая, глаза вытаращила? Сама еще не додумалась? — Таурисар, кажется, искренне веселился, несмотря на свое плачевное положение. — Некромант твой проклятый Мадлону шантажировал и через нее пытался мною управлять! Да только Мадлона сильно за эти годы поглупела, я ее быстро расколол, она мне все сказала!

— Да ты что несешь, ты жопа истерическая? — взвизгнула я.

— Правду! И это еще не все!

— Все, Таурисар, ты достаточно сказал.

Я повернулась на голос Терина. И когда только появиться успел? Мало того он уже был одет, причем в свою одежду. Но не в ту, что продолжала сиротливо на полу валяться. Значит, успел заскочить в Эрраде и там оделся. То есть, сюда особо не спешил? Не переживал за нас? Ладно, за меня не переживал, мож разлюбил, всякое бывает, а на Лина ему, что тоже плевать было?

Быстро окидываю взглядом имеющихся в зале не-магов. Я, Аннет, Иоханна и Каро. Степан и Коля, простите, вне моей юрисдикции. Пусть спасаются, как могут.

Надо бы нам всем куда-нибудь залезть, пока кто-то из этих сражающихся кого-нибудь из невинных свидетелей не пришиб.

— Аннет! Аннет, успокойся! Иоханна, перестань таращиться! Выходим. Ну же! Держитесь ближе! Каро, чтоб тебя! Куда ты, идиот?

Каро делает прыжок в сторону Саффы, пытаясь оттолкнуть ее с траектории полета заклинания, пущенного Лином. Не успевает. Девочка вскрикивает и валится на пол. Ну что же, значит, опять мне нового волшебника искать. Ладно, посмотрим позже.

Страшнее, чем сейчас, мне было лишь однажды — когда Терин бился перед заседанием Совета. С этим, как его, не помню… Хотя нет, вру, сейчас — страшнее.

Так, под стол я, пожалуй, не полезу. Не нравится он мне. А и правильно, летают тут столы всякие. Надо как-то подобраться к двери и увести эту мою толпу с поля боя. Но как? Поле боя тоже, знаете ли, на месте не стоит.

Лин атакует! Князь уворачивается, но… Ух ты! Маг выбывает из сражения. Дуся, держись! А Терин ничего, молодец, выучил мальчишку своего сражаться. На свою же голову.

Я уже практически у цели, как хлоп! И все закончилось. Наш старый добрый друг Мерлин пришел и всех победил. А наш другой старый добрый друг — Тау лежит на полу и только кряхтит. Но и это у него недобро как-то получается.

И тут из Таурисара как польется чушь какая-то о том, что Терин, мол, во всем виноват.

— Что ты несешь?! — кричит младший Эрраде.

— И правда, Таурисар, что за бред? — интересуюсь я.

— А ты, Вальдор, как был глупым мальчишкой, так и остался! Того, что под самым твоим носом твориться не замечаешь! — верещит маг в мой адрес, а после продолжает, — Терин шантажировал Мадлону брошью ее.

— Нахрена? — интересуется Дульсинея, и маг выдает ей какую-то мутную версию про какой-то шантаж и какое-то управление. Полная чушь, одним словом.

Я стаю, улыбаюсь, а тут и Терин появляется. Спокойный такой, как не после боя. Только вот рука левая на перевязи.

— Все, Таурисар, ты достаточно сказал, — произносит он и поднимает вверх правую ладонь. Ой, знаком мне этот жест…

Глава 26

— Это правда! — вдруг восклицает моя придворная волшебница, про которую я, надо признаться, уже и забыл.

Она откашливается и с помощью вездесущего Каро Зампинуса поднимается с пола.

— Я… мне трудно говорить.

— Я сам скажу, — заявляет мой начальник тайного сыска, — мы уверены в том, что нападения на Его величество организовал князь Эрраде.

Терин опускает руку и потрясенно вглядывается в лицо начальника сыска.

— Я сделал что? — спрашивает князь.

Но Каро не так уж просто смутить.

— Именно Вы отправили Мерлина в иной мир без его магического предмета. Вы привели в наш мир Таурисара. Вы управляли им с помощью Мадлоны…

— Ничего он мной не управлял! — верещит Таурисар.

— Вы, — продолжает Каро Зампинус, — организовали нападения Козюлиуса на короля.

Они что? Серьезно? Но как?! Зачем?

Терин качает головой и тихо проговаривает.

— Я не делал этого.

— Терин! — побледнев, восклицает Дуся, — это, действительно, ты?!

— Сейчас я на него Сферу Правды повещу, — зловеще усмехаясь, произносит Мерлин.

— Не надо сферу, — устало отмахивается Терин, — я сам все расскажу.

Подождите, что значит — сам расскажет? О чем? Неужели я в нем ошибался? Не может же такого быть, чтобы мой старый друг решил зачем-то меня убить. Я не понимаю. Я поднимаю с пола кресло и сажусь в него, не в силах что-либо произнести. Смотрю на Терина. Он на меня. И взгляд у него при этом виноватый. Не как обычно, мол, не дергайся, я все объясню. А такой… что… как бы простите меня, это я сделал.

У отца такое несчастное лицо. Будто он и в самом деле готов поверить в то, что Терин во всем виноват. Да не может такого быть! Это просто глупости! Я обвожу взглядом присутствующих — у каждого на лице написано непонимание в той или иной степени. И только у старого чудака Мерлина физиономия выглядит хитрой, да у Таурисара, несмотря на то, что лежит он ну в очень уж неудобной позе, на морде торжество написано. Отчего бы это?

— Что, золотая четверка, съели? — радостно восклицает Таурисар, и никто даже не делает попыток заткнуть ему рот. Все дружно разглядывают князя.

— Я не знаю, с чего начать, — наконец, признается тот, опуская глаза.

Все молчат.

— Хорошо, — вздыхает старший Эрраде, — мое княжество очень мало.

— Нормальное княжество! — обиженно восклицает Дульсинея.

— Дусь, — вдруг усмехается Терин, — ты прости меня, конечно, я, действительно, тебя люблю. Но вот некоторые твои родичи…

— Это ты на кого намекаешь? — кричит Мерлин-старший, насупив брови.

На лице князя появляется кривая усмешка.

— Да я не намекаю, я прямо говорю. В качестве моего родственника, да и Главы Совета Вы, уважаемый, просто невыносимы. И не говорите мне, что я не предлагал Вам уйти на покой! Неоднократно!