Отец моей подруги. Тайная беременность

Сразу бросаю взгляд на подругу. Она сидит на дальней кровати у самой стены, и в обсуждении новости не участвует. Оно и понятно. Кому будет охота включаться в беседу, где твой отец – новый секс-символ всего универа?

Я сажусь на свою кровать рядом. Бегаю глазами из угла в угол.

– Кааать… Все хорошо…? – осторожно спрашиваю подругу.

Та нехотя оборачивается.

– Да. – безразлично произносит в ответ, но я чувствую, что далеко не все хорошо.

Кусаю губу.

– Может, поговорим…?

Но не успевает подруга ответить, как через миг Заречная, будто назло, во всеуслышание произносит:

– Выходим мы с деканом на улицу, а там наши голубки стоят, целуются! Резников чуть воздухом не подавился! Устроили тут разврат! – журит меня Света, а девчонки дружно смеются.

В глазах Кати сверкает обида.

Вот черт…

Света была права… Он ей и правда нравится…

– Кать… - шепчу я, не обращая на Заречную никакого внимания. – Я не знала… Почему ты мне не сказала…?

– Я спать. – отсекает подруга, и тут же расстилает постель. Укрывается с головой одеялом, а я вижу, как хрупкие девичьи плечи трясутся.

Сжимаюсь и жалостливо свожу брови на переносице.

Ну что я за человек то такой…? Хотела, как лучше… А получилось…

Глава 7. ОСОБАЯ ЛЮБОВЬ.

– Ась, дай списать? – Пашка усаживается пятой точкой прямо на мою парту и стреляет глазами.

– Слезь. – бурчу, а сама на Катю кошусь.

Подруга и бровью не повела. Будто бы ей все равно на то, что случилось.

Только вот наши с ней отношения сильно похолодели. Половина недели прошла, а мы до сих пор ни разу не поговорили начистоту. И мне до чертиков перед ней стыдно…

– Ну Ааась… - тянет парень и делает жалобное лицо.

Подскакиваю со стула, хватаю его под локоть и веду в коридор, чтобы раз и навсегда расставить все точки над «и».

– Пашка, прекрати мне глаза мозолить.

– Стоп, стоп, стоп. – он выдвигает руки вперед. – Ты же моя девушка. – стоит, красуется, грудь колесом.

Я устало закатываю глаза.

– Не встречаемся мы, ясно тебе? Хватит мне досаждать!

– Ася! Ты с чего вдруг неприступная то такая? Не сама ли мне на шею вешалась три дня назад?

– Три дня назад вешалась! – упираю руки в бока. – А сейчас все изменилось!

Пашка хмурится. Я смягчаюсь.

– Паша, ты пойми, я необдуманно поступила… Ну ошиблась, с кем не бывает…? Не стоит тебе всерьез наш поцелуй воспринимать. Не до отношений мне сейчас, понимаешь?

– Понимаю. – серьезно кивает парень. Я выдыхаю. – На свидание когда пойдем?

– Паша!

– Ну а что? Я же правда все понимаю. Вам, девушкам, простых признаний мало всегда. Цветочки, кино. Это я тоже умею. Хочешь прямо сегодня сгоняем?

Я раздраженно тру пальцами переносицу. Пашка непробиваемый, словно танк.

– Паш, не могу я с тобой на свидание. Неправильно это будет…, по отношению к другому человеку…

– Ааа… - осеняет моего однокурсника. Взгляд стал серьезнее. Парень прищурился. – У тебя еще кто-то есть?

– Что? – о боги, он совсем не в ту сторону мои слова вывернул. Но и прямо говорить, что он Кате нравится я не имею права… - Да. – отвечаю решительно. – Да, Паша, есть. Ты прости, что в заблуждение тебя ввела. Парень у меня есть, и он ревнивый! Очень ревнивый! Так что лучше бы нам с тобой больше и близко друг к другу не подходить.

Кто ж знал, что эти слова не успокоят навязчивого ухажёра, а лишь сильнее его раззадорят?

Пашка размял костяшки, показывая, что к бою он готов хоть сейчас.

– Я за тебя любому по ушам надаю. Путь только пальцем тебя попробует тронуть.

– Паааш. – уныло тяну.

– Считаете это подходящим временем, чтобы выяснять отношения? – встревает в наш диалог грозный голос декана.

Мы замолкаем и оборачиваемся. Резников, с кожаным портфелем в руках, внимательно нас оглядывает и делает демонстративный приглашающий жест пройти обратно в аудиторию.

– Извините, Дмитрий Сергеевич. – потупив глаза произношу и плетусь за свою парту.

– Впредь время занятий прошу использовать по назначению. – невозмутимо летит мне в ответ.

Вы посмотрите, сам опоздал на половину занятия, а мне еще выговаривает.

– Что, Пашка, я смотрю, совсем голову от тебя потерял? – шепчет Катя, как бы между делом. А сама даже не смотрит на меня, что-то в тетради старательно пишет.

Я закрываю глаза и считаю до трех.

– Катя, между нами нет ничего. – виновато произношу. Кажется, подругу все же прорвало, и плотина молчания наконец дала слабину.

– Ну да. Заречная уже всем рассказала, как именно между вами «ничего нет».

– Это было… спонтанно. Ошибкой. А ты могла бы и раньше сказать, что он тебе…

– НИКИФОРОВА!

Опять двадцать пять.

Я мысленно бьюсь головой о парту.

– Да, Дмитрий Сергеевич…

– Что из моих слов в прошлый раз Вам было неясно?

Ууу, зверюга!

– Все было ясно. Извините, пожалуйста. Больше такого не повторится. – я нервно улыбаюсь и жестом показываю, будто закрываю свой рот на замок.

– Это я уже слышал. – огрызается Резников. Кажется, сейчас он всерьез полагает, что я пытаюсь поставить его авторитет под угрозу.

Киваю, кошусь на подругу. Почему болтаем мы вместе, а получаю лишь я? Это привилегия дочери, или Резников просто любит меня особой любовью?

На миг замечаю на губах лучшей подруги усмешку. Усмешку! Она ликует от того, что мне опять перепало от декана - тирана?

Этот факт больно бьёт куда-то под дых.

Я утыкаюсь в свою тетрадь и до конца пары не произношу больше ни единого слова...

Всех студентов как ветром сдувает, как только звенит звонок. И лишь я намеренно копошусь с учебниками, чтобы потянуть время.

Резников что-то изучает в своем планшете, важно поправляя очки на переносице.

Дверь хлопает, и мы остаемся одни.

Нерешительно подхожу к учительскому столу. Последняя пара, через пятнадцать минут в институте и трети студентов не будет. А значит у нас есть время, чтобы все обсудить как взрослые люди.

Игры и недомолвки мне порядком поднадоели.