Отец моей подруги. Тайная беременность

Я растерла ушиб и поморщилась. Посмотрела на Резникова.

– Ась, - он склонил голову набок. Взгляд наполнился чувством вины. – Я должен всё тебе объяснить…

Мысленно усмехнулась. Ну еще бы! Теперь-то уж просто обязаны, господин декан!

Безмолвно прикрыла ресницы, давая свое согласие и переступила порог квартиры, проходя внутрь.

Глава 19. ГОСПОДИН ХИТРЕЦ.

Скинула кеды. По пятам прошагала за деканом на кухню. Смущаясь, конечно. Но старательно это пряча.

– Кофе…? – он как-то заторможено оглядел сначала меня, потом свой блестящий кофейник.

– Нет. – улыбнулась. – Воды, если можно.

Налил, расплескав пол стакана.

Да что же с нами такое?! Стоило только остаться наедине, как меду нами будто топор неловкости и смущения кто-то повесил!

– Сядь, Ася. – сказал, подвигая стул. Это кстати. Я уже все ноги себе отстояла в прихожей.

Сам сел напротив. Лицо хмурое, напряженное, но уже не сердитое.

– Ась, - мазнул задумчивым взглядом по окнам. – Не думал, что ты придешь… - усмехнулся, но как-то грустно. – Думал, что ненавидишь теперь меня… После того как я перестал отвечать и пропал, ничего не став объяснять.

Кураж волнения начал спадать, и я наконец смогла трезво оценить ситуацию. Резников ощущает вину. Это ведь хорошо? Значит, я ему не совсем безразлична…? Потому что он мне совсем не безразличен…

– Я не ненавижу. – пролепетала, вертя стакан вокруг своей же оси по гладкой столешнице. – И, наверное, не пришла бы… Просто с Катей поговорила. Ты знаешь..., мне кажется, она свою вину перед тобой ощущает… Наверное, поэтому…

– Ась. – он резко накрыл мою ладошку своими пальцами. Я залипла на этом жесте, боясь оторвать глаза. – Прости, что не отвечал на звонки. Я просто… - он замолчал. А я, гонимая любопытством, нетерпеливо вглядывалась в его опущенные ресницы.

– Не хотел…? – подсказала ответ, желая поскорее подвести к концу экзекуцию.

– Хотел. – перебил горячо.

– Тогда… Почему?

– Боюсь, тебе не слишком понравится ответ на этот вопрос. – и опять на красивых губах это опечаленная ухмылка. Будто он сам в себе разочаровался…

– Я просто правду хочу узнать. Я пришла сюда за этим. Чтобы услышать всё так, как есть. И сказать всё, как есть.

Кивнул, принимая мои справедливые правила.

– У Кати в тот день случилась истерика. – холодные голубые глаза устремили свой взгляд куда-то вдаль, за окно. – А я даже не знал, как ее успокоить. Не знал норма ли для нее вообще подобное состояние. Не знал свою дочь. И не знаю сейчас. Конечно же, ни до чего существенного мы не договорились. Вечером заявилась Света. Устроила мне скандал… - он говорил безразлично и отстраненно. А я глотала каждое слово, пытаясь отделить правду от скупых эмоциональных крупиц, которых практически не прослеживалось.

– И… ты решил, что ради дочери тебе стоит попробовать вновь вернуться к Светлане? Или ради того ребенка, который еще не родился?

Декан вскинул на меня абсолютно спокойный взгляд.

– Нет. – просто ответил он. – Нет, Ась. – крепче сжал мою руку. – Да и в том, что этот ребенок действительно от меня, я имел сомнения изначально. Мы ведь со Светой впервые расстались тоже из-за ее измены. Поверить в верность и неземную любовь после такого, даже спустя много лет было бы тяжело.

– Тогда я не понимаю. – я завертела головой, начиная злиться. А из-за чего меня посадили на поводок молчания в таком случае?! Неужели он не понимал, как это больно?!

– Ась, - Резников понизил тон голоса. – Света слишком хорошо меня знает. И успешно это использовала. Она знает, как меня давит чувство вины перед Катей за то, что я не участвовал в ее жизни…

– Но ты не виноват… - я нахмурила брови. – Ты знаешь, что Катя даже не была в курсе, за чей счет они жили все эти годы?

Неопределенно повел плечами.

– Были времена, когда я всё до последнего доллара им сюда посылал, лишь бы они ни в чем не нуждались. Сначала корил себя, что дочь даже по телефону разговаривать не желает. А потом как-то… смирился. А нельзя было. Нужно было брать билеты и лететь, как только появилась возможность. А я… не хотел смотреть, как она меня ненавидит. Но сейчас… - он тяжело вздохнул. Я видела, как больно ему обо всем этом говорить. Будто чувствовала ту тяжесть, с которой он произносил каждое слово. – Сейчас она уже такую броню нарастила, что я для нее посторонний. И ни она в этом виновата.

Я опустила глаза.

– Я тоже подумала так… - откровенно призналась. – Она бы… Она бы ни за что меня не простила, если бы воспринимала тебя как родного… А так…, слишком просто Катя всё это отпустила. Слишком мало времени прошло. Прости…, - спохватилась, когда уже было поздно. – Я, наверное, другое должна сейчас говорить. Должна успокоить тебя…

Он улыбнулся в ответ на мою глупость. Тепло так, по-родному, домашнему.

– Не должна. – тихо произнес, вглядываясь в глаза. – Чтоб наладить отношения с дочерью у нас еще вся жизнь впереди. Никогда ведь не поздно начать. А с тобой… - взгляд погрустнел.

– Что… со мной…? – прошептала.

– Ась, я не хочу, чтоб твоя жизнь из-за меня рушилась. Не хотел. То есть… - покосился на мой живот. – Если б я только раньше знал.

Я завертела головой.

– Нет, нет, нет, нет! Не нужно делать мне одолжений! Не нужно говорить, что не безразлична только ради ребенка!

– Глупая… - придвинулся ближе. Подтянул мою руку к своим губам. Легонько поцеловал. – Ась, ты просто Свету не знаешь. Но знаю я. То, что случилось сейчас, это еще пустяки. Иногда мне кажется, что эта женщина ни перед чем не остановится, чтобы достичь своей цели. А ее цель сейчас я. И ты ей мешаешь. Она просто не понимает, что даже если сломает жизнь тебе, мы с ней все равно вместе не будем.

Я растерянно захлопала глазами, с трудом переваривая всё, что он только что произнес.

Резников уткнул мою кисть себе в лоб, вешая голову.

– Я просто сам должен был во всем разобраться. Найти на нее влияние. Она…, черт… - прорычал. – какая-то неуправляемая, невменяемая! Я так за тебя боялся…

– Да что бы она мне сделала?! – я встала со стула и всплеснула руками от возмущения.

Вот значит как?! Я там вся извелась от незнания, а он тут просто-напросто свою жену укротить пытался?!

– Не удивлюсь, если она уже приходила к тебе домой. И скорее всего скоро попытается выйти на связь с родителями, чтобы надавить через них.

– Через маму. – буркнула я. – Папы нет. И… уже.

Поджал губы.

– Я не хотел тебя впутывать. Но дальше… всё будет только хуже. Ректорат, одногруппники, подруги, друзья, социальные сети. Да всё что угодно, лишь бы испортить твою привычную жизнь.

– Она правда бы пошла на такое…? – я скептически вздернула брови, складывая руки крест-накрест.

– Ты не представляешь какой она была, когда была чуть моложе. – Резников тоже поднялся со стула, подошел ближе. – Но… Это не единственная причина почему я тебе не звонил.

Замерла.

– Говори. – попросила я требовательно.

– В тот день Света заявила, что сделает аборт, если мы с тобой еще раз…

– Ясно. – глухо выдавила, отворачивая лицо.

– Я пытался по-человечески ей объяснить, что наши отношения таким методом она не вернет… Но она и слушать ничего не желала… Всё твердила, что в смерти нашего второго ребенка буду виноват я… И это… Меня подкосило… Прости меня, Ась. – он посмотрел на меня так пронзительно, так виновато, что на сердце будто вдруг поселилось стадо котов, которые тут же принялись его раздирать своими когтями. – Я не знаю, как бы жил дальше…, если бы ко всему моему грузу чувства вины прибавилось бы еще и это…