Отец на замену
Шрифт:
– Или… - подтвердила случайное предположение.
– Но ты не будешь читать мои сопли по этому поводу!
– Я не буду их читать, - все так же спокойно сообщил Пантелей, - только если ты сама расскажешь об этом.
– Он ещё раз провел рукой по моему по-бедру, намекая, что ему не составит труда добыть из-под меня дневник.
– Хорошо. Я расскажу. Только завтра.
– Нет, Ира. Мне не нужны тут сказки Шахерезады. Мне кажется? Или ты реально затягиваешь время? Зачем? Ты знаешь, откуда у меня травма головы?
– Остановись, Пантелей! Только
– Ты знаешь мои условия.
– А ты мои.
Он замолчал, а чуть спустя выдал:
– Хорошо. Но сегодня ты спишь со мной.
– Что?!
Глава 20
– Ты спишь со мной, - уверенно повторил Пантелей. Ему не хватало только похлопать ресницами, чтобы подтвердить незамутненность сознания.
– Так, притормози.
– Я сцепила зубы, с шипением пропустила сквозь них возмущение и только потом продолжила: - Ты пришел в мой дом, и только благодаря моей доброй воле остаёшься здесь. С чего ты вдруг решил, что можешь ставить мне условия?
– Я ткнула Пантелея пальцем в грудь и раздражённо фыркнула.
– Почему это только твой дом?
– искренне удивился Пантелей, перенес вес своего тела на локоть, прекратив свой прессинг и растянувшись слева от меня. Я тотчас же попыталась встать. Не вышло. Вторая рука Пантелея придавила меня к дивану, не позволив даже приподняться.
– Потому что это и есть только мой дом.
– То есть когда мы поженились, я пришел жить к тебе сюда. Это не совместно нажитое имущество?
– Он ещё раз с сомнением окинул взглядом зал.
– Да.
– Что, да?
– Не совместно нажитое.
Пантелей замолчал, переваривая услышанное.
Черт! Ведь он сейчас точно спросит, а чем же он занимался до и после женитьбы!
С каждым словом я рисковала все глубже увязнуть в сгоряча выдуманной истории. Выхода было два: признаться в обмане или его продолжить. В первом случае я понятия не имела, как лже Пантелей отреагирует на мое признание. Да, он эгоист и козел, но не так чтобы отбитый на всю голову. Хотя ведь именно на нее сейчас и отбитый.
Второй случай давал мне ещё время не беспокоится о детях в присутствии незнакомого, чужого мужчины. А я так или иначе буду вынуждена оставлять их с ним.
И мне принципиально важно, будет он думать, что остаётся с родными детьми или…
К горлу подступил ком…
Я вспомнила нашу первую встречу и то, как он обозвал их нищетой и сопляками…
– Так я вообще…
– После того как ты ушел, - я нагло перебила Пантелея, - я ввязалась в одну авантюру. И не только потеряла все личные сбережения, но ещё и осталась должна. Много. Очень.
Все навалилось разом. Старые долги. Текущие платежи. Рождение дочери. Снижение работоспособности.
Но, если ты успел увидеть расчеты - мои дела идут неплохо, и через полгода я выплачу весь долг.
Во время своего “признания” я не смотрела Пантелею в глаза. Мои слова только частично были правдой. Весь огромный долг оставил мне… муж… Но
повесить его на Пантелея было неправильно. Хотя бы потому, что так поступил со мной муж. И меня до сих пор била крупная дрожь от одной мысли, как родной человек мог так поступить.– Я не понимаю.
– Чего?
– Почему ты разбираешься с этим сама?
– А кто, ты?
Мне в щёку спружинило недовольное, горячее дыхание Пантелея.
– Ладно, положим, у меня были основания оставить тебя без поддержки. А как же родня, друзья.
– Я сирота. Друзей пересчитать по пальцам и у них хватает своих забот.
– А я?
– Что?
– Тоже сирота?
Блин! А-а-а! Что делать?! Мне жутко не хотелось врать на такую щепетильную тему. Я правда была сирота. А вот лишить Пантелея близких, я не могла.
– Не знаю.
– Это как?
– Так. Я не знаю, есть ли у тебя кто-то из родных.
– Не понимаю.
Ты мне никогда ничего о них не рассказывал.
– Ты шутишь?
– Нет.
– То есть я женился, родил детей и ни разу не заикнулся про своих родственников. А ты не задавала вопросы?
– Задавала, но быстро научилась понимать, когда ты не хочешь отвечать на мои вопросы.
– Так может я вернулся в свою семью? В ту, о которой никогда не рассказывал.
Я озадаченно посмотрела на него.
– Я не знаю. Честно.
– Хорошо. Но все-же про долг. Почему ты занимаешься таким низкоквалифицированным трудом?
– Потому что я получаю за него реальные деньги.
– Что мешает тебе получать больше?
Много чего - подумала я про себя, но вслух сказала:
– Отсутствие времени. Вот как расплачусь, задумаюсь о повышении.
– Не думаю. Скорее всего найдешь ещё какое-нибудь оправдание.
– Боже, Пантелей, - помотала головой я.
– За время отсутствия ты закончил психфак?
– Нет. Я просто наблюдательный.
– Ну да, ну да… А почему же ты игнорируешь, что я безумно хочу спать? Мне между прочим вставать через три часа двадцать минут.
– Я не игнорирую. Это ты игнорируешь мою просьбу спать вместе.
– Ты больной?
– Да. У меня травма головы. Отвратительное ощущение пустоты в голове и чертова тревога, что эта сквозная дыра так и останется. Но… я помню твой запах, Ир. Он успокаивает. Мне сейчас это нужно.
– То есть ты не про секс?
– Э-э-э… У тебя давно не было мужчины?
– Всё, проехали!
– Да я ж не отказываюсь. Но ты сама сказала повременить с физической активностью.
– Пантелей, прекрати!
– Но думаю через пару дней…
– Хватит! Или никакого тебе совместного сна!
– Понял. Не дурак.
– А очень похож.
Через пятнадцать минут я, умывшись и переодевшись в теплую байковую пижаму зашла в зал уже с выключенным светом, подошла к дивану, как можно тише на него присела и оказалась моментально втянутой под одеяло.
Пантелей обнял меня рукой за талию, притянул спиной к своей груди, глубоко вздохнул и сказал: