Отечественная война 1812 года. Школьная хрестоматия
Шрифт:
Остерман
Изба в Филях. По стенам широкие лавки. В красном углу — стол, около него лавки; слева у стола походное кресло. На задней стене висит шинель и фуражка Кутузова. На стене у печки — лохань, помело, ухват и кочерга. Полки с посудой. На столе планы.
Барклай де Толли, закутанный в шинель, сидит за столом, погруженный в рассмотрение планов. По правую руку его —
Уваров (нервно Дохтурову). Вы разве не видите, что делается в войсках?.. Уныние охватило солдат! Офицеры озлоблены!.. Тысячи раненых тянутся по дороге к Москве. Наше войско после Бородинского сражения еще не успело оправиться и устроиться... Вы изволили слышать, что сегодня на Поклонной горе докладывал полковник Кросса? светлейшему о наших позициях?.. Он прямо сказал: «Невозможно выбрать удобней позиции для того, чтоб погубить армию».
Дохтуров (горячо). Я совсем не стою за то, чтоб мы приняли бой на занятой позиции... Но у меня волосы становятся дыбом на голове, когда я только подумаю, что мы без выстрела уступим Москву неприятелю.
Коновницын. Светлейший просил сегодня утром графа Ростопчина, чтоб архиепископ поднял из Москвы чудотворную икону Божией Матери и окропил войско святой водой... Крестный ход поднимет дух армии и воодушевит войска...
Входит полковник Толь.
Остерман (Толю). Еще не изволил прибыть барон Беннигсен... Скоро уже семь часов, а совет назначен в четыре.
Толь. Барон объезжает позиции левого крыла нашей армии.
Ермолов (насмешливо). У себя на постели после сытного обеда...
Неловкое молчание. Толь проходит в глубину к печке. Ермолов подходит к нему.
Ермолов (тихо Толю). Старик все греется на солнышке...
Толь. Светлейший с дедушкой Андреем беседует... (Прислушиваясь). Да вот и он идет.
Тяжелой походкой, с опущенной головой, входит Кутузов. Все встают.
Кутузов (подходя к креслу). Прошу садиться, господа! Беннигсен едет...
Беннигсен (быстро входя). Прошу извинить, ваша светлость, с утра не слезал с коня... (Здоровается небрежно с генералами и занимает место на скамье по левую руку Кутузова.)
Кутузов, опустив голову, закрыв глаза, сидит, глубоко задумавшись. Молчание.
Беннигсен (посмотрев на Кутузова, вопросительно обведя глазами генералов, говорит громко, уверенно). Итак, я позволю себе, господа, предложить вопрос: выгоднее ли сразиться под стенами священной Москвы или оставить ее неприятелю?.. Сражение под Москвой...
Кутузов (быстро поднимает голову и резко прерывает Беннигсвна). Вопрос ваш, барон, по меньшей мере, неуместен... Положение слишком серьезно, чтобы решать его наобум, не соображаясь с обстоятельствами дела. Участь не только армии, Москвы, по и всей России зависит от решения сего вопроса.
Беннигсен (обиженно). Извините, князь... Я очень знаю... но я желал...
Кутузов (горячо). Армия вверена государем мне... Прошу того не забывать...
Молчание.
Кутузов (спокойнее). Позиция наша на Воробьвых горах, выбранная бароном Беннигсеном, крайне невыгодна...
Беннигсен (перебивая). Я позволю себе возразить...
Кутузов. Я не окончил, генерал... Позиция никуда не годится. Многие дивизии разобщены непроходимыми оврагами... В одном глубоком овраге речка.
Беннигсен. Да, но маленькая речка!..
Кутузов (возвышая голос). Речка, прерывающая всякое сообщение. Позади позиции Москва-река... За ней город с узкими улицами и переулками. Спуски к восьми мостам так круты, что только пехота может сойти по ним. Ежели неприятель опрокинет наши передовые линии — вся армия будет уничтожена до последнего человека... Пока цела армия, есть надежда с честью кончить войну. С потерей армии не только Москва — вся Россия будет потеряна... В силу сих соображений я предлагаю совету вопрос: ожидать ли неприятеля на выбранной позиции или оставить Москву?..
Глубокое молчание. Беннигсен, видимо, обиженный, смотрит на Кутузова с иронией.
Коновницын. Надо идти навстречу неприят... Барклай де Толли (встает и нервно перебивает). Я полагаю, что на занятой позиции бой нельзя принять... Я самолично расположение наших войск подробно осмотрел. Позиция неудобна. Ожидать на ней неприятеля опасно. Победить его сомнительно. Наполеон большими силами располагает, чем мы. Со времени Бородинского сражения наши войска потерпели зна-чительные потери, особенно в офицерах и генералах. Хотя бы нам и удалось место сражения удержать, мы значительный урон понесем. С оставшимися силами защищать обширную Москву нельзя. Ежели же мы разбиты будем, то все, что достанется неприятелю на месте сражения, будет им уничтожено при нашем отступлении через Москву.
Дохтуров. Разве возможно говорить еще об отступлении!..
Барклай де Толли. Конечно, потеря Москвы произведет тяжелое впечатление на государя, но не будет для него неожиданностью. Она не вынудит его заключить мир. Решительная воля государя — с твердостью продолжать войну. Сохранив Москву, Россия не избавит себя от войны, жестокой и разорительной. Сохранив армию, она может продолжать войну. Единственное средство спасти отечество — оставить без боя Москву и отступить на Владимирскую дорогу, дабы сохранить сообщение с Петербургом.