Отель желаний

– Как всегда, - согласно киваю, подтверждая негласные договорённости, заключённые ещё пару лет назад.
–  Приятного отдыха и… лечения, - кричу вслед.

– Пока. Скоро увидимся, - усаживается на заднее сиденье, на секунду остановив пронзительный чёрный взгляд на мне. На дне плещутся пустота и обречённость, уголки губ опадают, и Марк Захарович медленно закрывает дверь автомобиля.

Он невероятно постарел за последнюю пару лет, и почему-то изменения становятся мне заметны только сейчас, когда я, стоя под весенним противным дождиком, провожаю взглядом чёрный Мерседес, который увозит Кретова в аэропорт.

Странное чувство потери распирает изнутри, тоскливо посасывая под ложечкой - я его больше не увижу. Гоню противные мысли прочь, отмахиваясь, как от назойливых мух, но в глубине души понимаю, что больше не загляну в эти глаза, смотрящие на меня с теплотой и толикой отцовской любви. Ещё несколько минут стою перед входом в отель, пока автомобиль окончательно не скрывается из вида, и, отгоняя гадкие мысли, возвращаюсь, чтобы продолжить рабочий день.

– Лана.
–  Знакомый голос окликает, а я не желаю поворачиваться, зная, что это брат. Ко мне на работу он может заявиться лишь при одном условии - попросить денег.

– Миша, что ты здесь делаешь?
–  готова к просьбе и к нравоучениям тоже.

– Сестричка, дай денег.
–  Ожидаемо.
–  Мы с ребятами в центр собрались, а я на мели.

– Ты всегда на мели, - включаю старшую сестру.
–  Найди работу, в конце концов. Тебе двадцать один, не стыдно клянчить у меня по рублю на развлечения и девушек?

– Началось, - закатывает глаза, - ты можешь просто дать денег и промолчать? Каждый раз одно и то же.

– Так будет до тех пор, пока ты не устроишься в жизни и, наконец, позволишь мне жить своей собственной.

– Да живи, я что, мешаю?
–  фыркает, словно подросток, хотя этот подросток выше меня почти на голову и шире в плечах раза в три.

– Миш, я хочу, чтобы ты устроился, нашёл своё место, понимаешь? Ты не можешь всегда жить со мной и перекладывать свои проблемы на мои хрупкие плечи. Напоминаю, я женщина, которая не всегда способна решить их, а ты мне их подкидываешь с завидной регулярностью.

– Да ладно. Последнюю пару месяцев ничего не происходило, - засовывает руки в карманы джинсов, вжимая голову, чтобы закрыться от моросящего дождика.

– Для тебя достижение!
–  развожу руками.
–  Целых два месяца! Надо же! Рекорд! Сколько протянешь-то в рекорде?

– Лан, дай пару тысяч, а? Пожалуйста. Очень надо. Я работу ищу, честно, только вот варианты пока не айс.

– А тебе какие нужны, чтобы сразу миллионы зарабатывать? Начни с малого. Я начинала обычной горничной, чтобы тебя было чем кормить. Носом не воротила, когда толчки мыла и убирала за другими, а ты у нас, оказывается, привереда редкостная.

– Минутка нравоучений окончена?
–  поднимает тёмную бровь, всё же ожидая денег.

– На, - вкладываю ему в ладонь купюры, - и уйди с глаз моих. Дома, когда будешь?
–  кричу вслед удаляющейся фигуре.

– Вечером. Или ночью. Не знаю, - разводит руками.
–  Как получится.

– Сообщение кинь, что у тебя всё в порядке.
–  Кивает, шевеля губами, но я уже не слышу.

Моё наказание, на которое я подписалась семь лет назад, не ожидая, что всё будет намного сложнее, чем предполагала изначально. Мне слишком рано пришлось повзрослеть, чтобы иметь возможность отвечать не только за себя, но и за несовершеннолетнего брата.

– Опять денег просил?
–  Света вылавливает меня на входе.
–  Просил. Он по-другому поводу не приходит.

– Свет, не начинай, - фыркаю, прекрасно понимая, что все уже привыкли к визитам Миши лишь по одной причине.
–  Знаешь ведь, я не могу отказать.

– Лана, ну сколько можно. Не мальчик ведь, пусть сам устраивается в жизни. Нянчишься с ним, как мама.

– Я и есть ему мама, потому что мамы нет. Ты ведь знаешь мою историю, не один год знакомы.

– Знаю, - вздыхает блондинка, - но хочу, чтобы он хоть немного жизни тебе дал. Срываешься по ночам то из ментовки вытаскивать, то из больницы. Мне тебя жалко. По-дружески. Понимаешь? Пора бы Мишке звёздного подсрачника дать, чтобы ускорился с обустройством в жизни.

– Давала, а толку? По три дня домой не является назло мне. А я ведь переживаю.

– Ладно, делай, как знаешь. Тебя не переубедить, - Светка, махнув рукой, возвращается в ресторан, где она является администратором вот уже три года. Старше меня на семь лет, даёт дельные советы, которым я часто не следую, а надо было бы… - У вас много гостей?

– Семьдесят процентов отеля заселено.

– Что ж, значит, работаем, - Светка улыбается, и каждая из нас возвращается к работе, чтобы исполнить желания каждого гостя.

Глава 2

– Все в сборе?
–  Осматриваю построившийся персонал для разнарядки на сегодня.
–  Приступим. Сегодня три выезда, три заезда. Люда, в четыреста восьмой въезжает Клинов, а это значит наполовину опустошить бар, дабы не вызывать скорую для очередного промывания желудка. Как бы ни просил, запасы спиртного не пополнять. Сам же потом спасибо скажет, - бурчу себе под нос, вспоминая, чем заканчивается каждый приезд такого гостя.
–  В пятьсот одиннадцатый вселяется Кын Ян. Таня, на тебе. Он на четыре дня, какая-то конференция, соответственно, будет больше отсутствовать, чем присутствовать. Соня, в пятьсот третий въезжает Аланов…

– О нет! Лана Сергеевна, - скулит девушка.

– Да-да. Приготовить всё для «любимого всеми нами» Лансо, - прижимаю ладонь к груди, совершенно не испытывая любви к огромному псу.

– И почему наши правила разрешают проживание с животными? Этот дог же опять будет носиться по этажам, как лошадина, и своим топотом распугает гостей.

– Скажи спасибо, - указываю на Соню, - что не ссыт в каждом углу коридора, а ответственно гадит только на выгуле. Ты помнишь, выгул на тебе.

– Снова? Я его даже удержать не могу. Он меня таскает за собой на поводке подобно флажку, - показывает в воздухе трепыхающуюся тряпочку.
–  Витя не может с ним погулять?

– Витя - носильщик, но никак не собаковод, а вы с Лансо безгранично любите друг друга. По крайней мере, он именно твою ногу любит трахать больше всех остальных.
–  Раздаётся коллективный гогот, и девчонки похлопывают Соню по плечу.
–  Так что собака на тебе долгих семь дней.

– Чёрт. Неделя. За что мне это?
–  Соня поднимает ладони к небу.

– За хорошие чаевые. Аланов не жмот, прекрасно понимает, что его псина такая же противная, как и он сам, именно поэтому не скупится на благодарность.