Отголоски тишины
Шрифт:
— Ты много в чем ошибаешься. Во-первых, мне нужно тебе кое-что сказать. Родители моей мамы были алкоголиками. Она росла в трейлере. У нее было тяжелое детство. Подробностей я не знаю, потому что она не слишком любит ими делиться.
Мама рассказала мне самый минимум о своем детстве и раскрыла эти подробности только в прошлом году, когда почувствовала, что я достаточно взрослая, чтобы справиться с ними. Мне было интересно, что еще она от меня скрыла, для чего, по ее мнению, я недостаточно взрослая.
Мои мысли вернулись к текущему моменту.
— Из всех людей в этом мире моя мама для меня
Я проглотила лезвия, царапающие горло при мысли о том, что маме приходилось иметь дело с мыслями, подобными тем, что озвучил мне Киллиан. Уродливые, ошибочные мысли, вызванные людьми, которые должны были защищать от подобных вещей.
— Самый важный человек для меня, которого я люблю и уважаю превыше всего, являлся частью мира, в который ты, судя по всему, меня не включаешь. Твое детство каким-то образом заставляет тебя считать, что оно определяет то, кто ты есть. Ты прав. Оно определяет, кто ты. Но не делает тебя плохим. Оно делает тебя еще прекраснее, чем я могла бы стать, если бы росла в этом уродстве и превратилась… в тебя, — тихо сказала я.
Киллиан долго смотрел на меня, момент, который казался почти вне времени. В его глазах отражалась такая сила. А затем он наклонился вперед, с чрезвычайной нежностью обхватил мое лицо и поцеловал. Его губы двигались медленно и терпеливо, отгоняя звуки окружающих нас людей, отгоняя демонов, пришедших вместе с разговором. Вокруг нас все исчезло. Были только я и он.
— Как же я рад, что встретил тебя, Веснушка, — сказал он, прервав поцелуй и прильнув лбом к моему лбу.
— Я тоже, — прошептала я.
Я не думала, что когда-либо за целую жизнь смогу быть более рада встрече с человеком. С человеком, который быстро стал огромной частью моего мира.
***
— Меня сейчас стошнит, — простонала я.
В мою ладонь скользнула большая рука, сжимая ее.
— Ты выступишь великолепно. У нас все будет круто, — пообещал Сэм. — Пожалуйста, не блюй. Это испортит мой прикид. Это наш дебют. В группе я позиционирую себя как самый привлекательный и модный, — добавил он с усмешкой.
Я издала сдавленный смешок, который, казалось, расцарапал мое пересохшее горло.
В мою вторую ладонь скользнула другая рука.
— Мы будем рядом с тобой, Лекс, — пробормотал Ной, кивнув в сторону сцены, на которой нам предстояло играть примерно через одну минуту.
Я кивнула, мои глаза остановились на том месте, где я собиралась стоять. Перед зрителями. Перед целой толпой.
— Дыши, — напомнил мне Ной.
Я сдавленно вдохнула.
Мои мысли были обо всех людях в зале. Потом я сосредоточилась только на одном человеке. На маме. Той, кто обещала мне, что все пройдет замечательно, что я буду великолепна. Той, кто поддержала мою мечту. Я не собиралась ее подводить.
Потом я подумала о другом человеке. Которого там не было. Хотя он был в моей голове. Будто приобрел в моем мозгу элитную недвижимость.
Киллиан.
Ранее сегодня я стояла посреди своей спальни и смотрела на весь мой гардероб, разбросанный по всем поверхностям комнаты. Почему я не купила новый наряд, когда
мы сегодня ходили по магазинам? Мне нечего было надеть!Я уже собиралась разрыдаться или издать раздраженный крик, когда стук в дверь заставил меня подпрыгнуть примерно на пять футов.
Сперва я подумала не открывать. Я была не в состоянии общаться с людьми, а моя мама-предательница куда-то ушла, обещая скоро вернуться. Какая мать бросает дочь в разгар такого кризиса? Наверняка имелась организация, куда я могла бы донести на нее.
Второй стук привел меня в движение, отправив открывать дверь.
— Киллиан, — удивленно воскликнула я при виде него.
Его взгляд скользнул по мне, а затем с ухмылкой вернулся к моему лицу.
Черт.
На мне была футболка Гриффиндора и серые шорты. Волосы собраны в узел на макушке, и ни капли макияжа.
— У нас ничего не получится, — серьезно заявил он.
Моя досада быстро растаяла, сменившись ужасом.
— О чем ты? — спросила я тихим голосом.
— О нас. Видишь ли, я больше отношу себя к Пуффендую. Победителем может быть только один факультет, — продолжил он все также серьезно.
Я смотрела на него какое-то время, а затем расхохоталась. Возможно, с некоторой долей истерии.
Когда я взяла себя в руки, увидела, что Киллиан смотрит на меня, но уже без улыбки.
— Спасибо, — сказала я, слегка запыхавшись. — Мне это было нужно.
Он переступил порог, приблизился ко мне и легко взял за предплечье. В месте, где он коснулся меня, пробежали искорки.
— Мне нужно делать это чаще, — пробормотал он.
— Что? — прошептала я.
Киллиан протянул руку и коснулся моей щеки.
— Смешить тебя. Ты прекрасна всегда, но когда смеешься… — Он покачал головой. — Должен сказать, мне очень приятно нести за это ответственность.
От его слов и близости внутри все перевернулось. Меня даже не волновало, что в любой момент мама может вернуться домой и увидеть нас. Я еще не спрашивала ее о свидании с Киллианом. Слишком нервничала. Я также не забывала о том, что у нее происходило с Зейном, поэтому ждала подходящего момента.
— Сегодня вечером у тебя концерт.
Я кивнула.
— Ты нервничаешь, Веснушка? — тихо спросил он.
— Нервничала, — прошептала я, глядя ему в глаза. — Теперь уже нет.
Рядом с Киллианом нервозность отходила на второй план. Все казалось незначительным, кроме настоящего момента.
При моих словах в его глазах что-то мелькнуло, и он сжал мое предплечье.
— Тебе не о чем волноваться, Лекси. Я ни капли не сомневаюсь, что моя девушка раскачает это место.
Я сглотнула.
— А что, если я выступлю отстойно? — прошептала я свой самый большой страх. — Что, если я замру, упаду на сцене или забуду текст Pearl Jam? — в ужасе выпалила я. — Любая рок-группа, которая забывает слова Pearl Jam, роет себе могилу.
Мою истерию заглушил поцелуй. Поцелуй Киллиана. Всякая мысль покинула мое тело, когда он медленно и нежно поцеловал меня, обвивая руками мою талию.
Когда он отстранился, мне показалось, что я могла бы улететь, если бы не его объятия.
— Ты выступишь не отстойно, — пообещал он мне в губы. — Для тебя физически невозможно быть чем-то меньше, чем потрясающей.