Отголоски тишины

— Почему я ничего не слышала от тебя? — тихо спросила я, очень надеясь, что это не прозвучит драматично.

Киллиан обхватила мою щеку и вздохнул.

— Прости, детка. У меня произошла кое-какая херня с мамой. — Он приложил палец к моим полуоткрывшимся губам, предвосхищая мой вопрос. — Об этом я расскажу тебе завтра. Это время слишком драгоценно, чтобы омрачать ее проблемами.

Я замерла, когда его рука на долю секунды задержалась у моих губ, и его большой палец скользнул по ним.

— Короче, я был занят. Обычно для тебя я никогда не бываю слишком занят. Это было исключение. И оно станет единственным, — пообещал он.

Я сглотнула.

— Мог бы воспользоваться той штукой, которую изобрели для информирования людей о том, что они заняты, — тихо предложила я. — Знаешь, это модифицированное изобретение Александра Грэма Белла?

Я слегка поддразнивала его, главным образом, чтобы скрыть боль, которую почувствовала, несмотря на его красивые слова.

Киллиан помолчал, затем снова вздохнул. На одно великолепное мгновение он прильнул лбом к моему лбу, прежде чем ответить:

— Я к этому не привык, — пробормотал он. — К необходимости отмечаться, хотеть отмечаться. Думать о ком-то каждую секунду, когда я бодрствую. Я не совсем хорош в этом.

— Думаю, ты в этом вполне хорош, — прошептала я.

— По отношению к тебе «вполне хорош» — не приемлемо.

Мы снова замолчали, пока его словах омывали меня. И тут в моей голове что-то щелкнуло.

— Завтра, — сказала я внезапно. — Ты сказал, что мы поговорим о твоей маме завтра. Что будет завтра?

— Завтра, — ответил Киллиан, поглаживая мою щеку, — будет наше первое свидание. Наше первое настоящее свидание.

При этом мое сердце пропустило около миллиона ударов.

— Это довольно короткий срок, — произнесла я наконец. — А если бы я была занята?

В поле моего зрения возникла улыбка на привлекательном лице Киллиана.

— Детка, ты занята завтра вечером?

Я помолчала какое-то время.

— Нет, — сказала я в итоге.

Он искренне усмехнулся, заключая меня в объятия. Его губы прижались к моей голове, и я растворилась в кольце его рук. От него пахло потрясающе: мускусом, с легкой ноткой сигаретного дыма. Хоть я и ненавидела сигареты, на Киллиане отголосок их звучания мне нравился.

Слишком скоро он прервал наши объятия.

— Твоя мама не будет возражать, Веснушка? — спросил он несколько настороженным голосом.

Все внутри упало от того, что я до сих пор ничего ей не рассказала. Об этом я бы Киллиану говорить не стала, помня о нашем разговоре на школьном дворе. Он считал себя недостойным меня из-за своего воспитания, как бы ни пытался скрыть этот факт. То, что я не рассказала о нас маме, затронуло бы его. Навредило. Я этого не хотела. От этой мысли мне стало немного не по себе.

— Она не возражает, на самом деле, она в восторге, — солгала я.

Я почти почувствовала на себе недоверчивый взгляд Киллиана.

— Твоя мама не против, что ты впервые начала встречаться? С парнем на мотоцикле?

— Учитывая, что она встречается с тем, у кого есть мотоцикл, она не может ставить мне это в упрек, — парировала я, стремясь уклониться, а не откровенно лгать.

Киллиан замер.

— Она встречается с кем-то, у кого есть мотоцикл? — медленно повторил он.

Я кивнула.

— Хотя старается держать это в тайне. Она не рассчитывала на мою острую наблюдательность. — Я сделала паузу. — Или на мою бессонницу. Я поймала ее, когда она перебегала улицу, — поправила я себя.

В последующем молчании чувствовалась некая странная энергия.

— Бессонница? — повторил он с беспокойством.

Наступила пауза.

— Перебегала улицу? — отрывисто повторил Киллиан мои слова.

— Ага.

— К Буллу? — уточнил он.

— К нему самому.

— Дерьмо, — пробормотал он с недоверием в тоне.

— Почему ты так удивлен? Конечно, они с мамой не совсем подходят друг другу, учитывая, что он почти немой, а она так много говорит, что поразительно, как ее голосовые связки до сих пор не отказали. Тем не менее, он — мужчина, а моя мама — настоящая находка, — несколько защитно заявила я.

Киллиан потер мои руки.

— Дело не в твоей маме, — успокоил он. — Дело в Булле и, ну, в любой женщине, — прозвучало расплывчато.

— Почему? Он гей или что-то типа того?

В жизни бы в это не поверила. Помимо полуночных визитов мамы, во время которых они вряд ли играли в шашки, были еще взгляды Зейна, обращенные на нее. Конечно, до приезда в Амбер у меня не имелось большого, да и вообще никакого, опыта в этой области, но я понимала, что мужчина-гей не смотрит так на женщину. А вот гетеросексуальный мужчина очень даже смотрит. Примерно как Киллиан смотрел на меня.

Киллиан рассмеялся, прежде чем быстро замолчать.

— Нет, дело не в этом. А в...

Я оживилась.

— В чем?

Киллиан покачал головой и легко чмокнул меня в нос.

— Ни в чем, Веснушка.

Я нахмурилась, чувствуя, что в этой истории есть нечто большее, но поцелуй в нос меня отвлек.

— Завтра вечером, — пробормотал он, приближаясь к моим губам.

— Да, завтра вечером, — выдохнула я.

Этот момент прошел в каком-то прекрасном состоянии невесомости, которое, казалось, длилось вечно и в то же время совсем недолго.

Киллиан прижался губами к моим губам нежным, неспешным поцелуем, будто я была сделана из стекла.

— Иди спать, — тихо приказал он.

Ага, будто я усну. Теперь мне предстоит пересмотреть весь свой гардероб в поисках наряда для свидания, но, скорее всего, у меня случится нервный срыв из-за того, что я никогда раньше не была на свидании, и из-за перспективы рассказать об этом маме.

— Хорошо, — прошептала я.

Киллиан поцеловал меня в лоб и остался стоять на своем месте, и я поняла, что он ждет, пока я войду в дом. Я с сожалением отстранилась от его теплого тела и побрела к дому, украдкой кинув взгляд через плечо.

— Спокойной ночи, — тихо сказала я.

— Сладких снов, Веснушка.

Глава 12

Мой прогноз после ухода Киллиана оправдался. Я не спала еще пару часов. Во-первых, потому что казалось, мое тело пронзало электричеством, и мне хотелось найти розетку, чтобы избавиться от него — извините за каламбур. Так что, я продолжила делать записи в своем блокноте, пыталась читать, а затем занялась йогой. Все это я проделала, плывя на волне счастья, с небольшим страхом, наконец, рассказать маме о Киллиане. Я не нервничала по поводу того, что она скажет. Она была моей мамой, очень классной мамой. Даже если ей не понравится идея моего свидания, она мне не запретит. Я была в ужасе от того, что она мгновенно возненавидит Киллиана за то, кем он, по ее мнению, являлся. За его стереотипный образ: курение, езда на мотоцикле и наплевательское отношение, характерное для личности, которую он создал, чтобы держать мир на расстоянии. Возможно, на первый взгляд он казался типичным — до тошнотиков привлекательным — плохим мальчиком, но в нем таилось гораздо большее. Я должна заставить маму увидеть то, что скрывается под поверхностью. То, что увидела я. Ее одобрение значило для меня все.