Отголоски тишины

Я сжала руку Киллиана.

Он ничем не дал понять, что почувствовал это. Просто потащил меня вперед по темному коридору, мимо кухни, показавшейся слева от меня. Ни на одной из стен не висело ни одной фотографии, но я видела призраки рамок.

Из закрытой двери рядом с гостиной, справа от меня, доносился приглушенный звук музыки. По тому, как Киллиан нахмурился, я догадалась, что комната принадлежала его маме. Он ускорил шаг и повел нас к спальне в конце коридора, втянул меня внутрь и закрыл за нами дверь.

В отличие от остального дома, эту комнату заливал свет. Огромное окно выходило на пожелтевший задний двор, проволочный забор и дом за ним. Не лучший вид, но, по крайней мере, было светло. Я шагнула дальше в комнату, когда Килл отпустил мою руку и посмотрел на меня пустым взглядом, будто следил за моей реакцией.

Единственное, что роднило эту комнату с остальным домом, — запах сигаретного дыма. Но он был слабым и смешивался с чудесным мускусным ароматом Киллиана. На этом сходство заканчивалось. Если в доме не было и намека на воспоминания или индивидуальность, то комната Киллиана пестрила этим. Его неубранная кровать была сдвинута в угол маленькой комнаты, а в конце нее стояла скамья и штанга. Напротив, под окном, во всю длину комнаты, тянулись книжные полки, заставленные книгами. Они просто вываливались из них. Подойдя к штанге, я провела рукой по слегка заржавевшей поверхности, на конце которой крепился устрашающего вида диск.

Оглянувшись на Килла, я приподняла бровь.

— Ты ее хоть поднимаешь, бро? — невозмутимо спросила я.

Непонимание на его лице сменилось ухмылкой, он покачал головой, все еще молча, не сходя со своего места, скрестив руки, и наблюдая за мной. Я перевела взгляд от него на книги, запихнутые в каждое свободное место на полках. Сверху стояли рамки. Много рамок. Я взяла одну наугад. На фото маленький мальчик с лохматыми иссиня-черными волосами сидел на огромном мотоцикле. На таком монстре он казался крошечным. Его мальчишеское личико растянулось в широкой улыбке, а его плечики обхватывали большие руки. Позади него стоял мужчина в жилете Сынов Тамплиеров, он слегка наклонил голову над маленьким мальчиком и смеялся. Волосы у мужчины были такие же иссиня-черные, как и у мальчика, хотя по бокам виднелись серебристые пряди. Длинные волосы прикрывали плечи. Та же волевая челюсть была видна в профиль, даже под густой щетиной, скрывающей половину лица. Мужчина был крупным и высоким, с мускулами, выпирающими из-под белой футболки, и небольшим животиком над широкой пряжкой ремня.

Он смотрел на мальчика самым открытым и прекрасным взглядом любви, который я когда-либо видела.

Одинокая слеза скатилась с моей щеки и упала на стекло.

Со спины я почувствовала жар. Килл не коснулся меня, но его дыхание овеяло мою шею.

— Твой папа, — прошептала я, глядя на фото.

— Посадил меня на байк, прежде чем я научился ходить, — пробормотал он в ответ.

— Он красивый, — заметила я, — как и его сын.

Киллиан ничего не сказал.

— Он любил тебя. Очень, — продолжала я.

Киллиан молчал.

Осторожно поставив фото обратно, я принялась рассматривать остальные. На одной был крупный мужчина, державший в татуированных руках крошечного ребенка, на его щетинистой щеке виднелась татуировка в виде слезы. На другом фото был долговязый, худощавый мальчик с рюкзаком, весь в черном, обнимающий отца за талию, а отец держал его за плечо. Оба показывали камере средний палец.

Я улыбнулась.

На следующем фото маленького мальчика не было, только мужчина, окруженный другими мужчинами в похожих одеждах, возле знакомого здания клуба. Затем было фото, где двенадцатилетний Килл стоял в том же клубе с теми же мужчинами. Там также присутствовало несколько женщин, в одной из которых я узнала Рози. Другая женщина, немного постарше, прильнула к руке отца Килла, другой рукой обнимая Киллиана за плечо. Ее я не знала. У нее были обесцвеченные светлые волосы, ниспадавшие ей на плечи, и даже на фотографии я видела, сколько много на ней макияжа. В каком-то смысле она была хорошенькой. Пусть, я ее и не знала, но эти льдисто-голубые глаза мне были хорошо знакомы. В отличие от ее сына, даже на этом фото в них ничего не отражалось.

Мой взгляд переместился на другой снимок, и я слегка ахнула, увидев изображение, затесавшееся между его драгоценными воспоминаниями об отце. Я подняла рамку дрожащей рукой.

— Когда она у тебя появилась? — спросила я, поворачивая голову.

Килл стоял так близко, что я почти коснулась его лица, когда встретилась с ним взглядом. Его глаза не были пусты. Они были полны эмоций. До самых краев.

Его ладони легко легли на мои бедра.

— Примерно месяц назад, — ответил он.

Я уставилась на него, а затем снова посмотрела на фотографию. Мои пальцы скользнули по лицам. Моему лицу. И профилю Килла.

Снимок был сделан в один из тех редких случаев, когда Килл был застигнут врасплох. Я попросила Ноя тайком сфотографировать нас на мой телефон. Мне нужны были воспоминания. Доказательства. Однажды во время воскресной репетиции между сетами Ною удалось поймать идеальный ракурс. Килл сидел и наблюдал.

Это произошло сразу после того, как я спела «Church» Хозиера, а он подошел ко мне и поцеловал, прямо на глазах у мальчиков.

Сэм и Уайатт засвистели, и я отстранилась, слегка покраснев, но улыбаясь. А когда перевела взгляд в сторону Ноя, на меня была направлена камера. Поэтому он уловил томную, блаженную улыбку на моем лице и профиль Килла, смотрящего на меня. Он касался обеими ладонями моей шеи, а у меня за спиной висела гитара. Это фото я поставила на обои телефона. Хотела его обработать, но все руки не доходили.

— Откуда ты ее взял? — спросила я нежно.

Его ладони переместились мне на талию, и он уткнулся носом мне в шею.

— Незаметно перекинул с твоего телефона, — ответил он мне в шею.

— Откуда ты знаешь мой пароль? — упрекнула я, на самом деле не обвиняя. В моем телефоне точно не хранилось секретов.

— Детка, — сказал он, подняв голову. — Это день рождения Боба Дилана.

Из его уст это прозвучало как очевидный факт. Все верно, но только для людей, которые меня знали. По-настоящему знали.

Я не могла найти в себе силы даже немного разозлиться на это. Была слишком занята, пытаясь не разрыдаться.

Аккуратно поставив фото на полку, я повернулась в его руках и провела пальцем по его щетинистой челюсти. С каждым днем он все больше походил на своего отца. Превращался в мужчину. Мой палец на секунду скользнул по его губам. Килл обвил мое запястье, поворачивая мою ладонь вверх, чтобы поцеловать ее. Затем опустил ее, но оставил наши пальцы переплетенными, а я приподнялась и нежно поцеловала его в губы.

— Твой отец очень гордился бы тобой, Киллиан Дечезаре, — прошептала я ему в губы.

Килл напрягся и в его глазах появилась отчужденность.

— Он бы гордился тем, что мне удалось заполучить девушку не из моей лиги. Даже не из моей стратосферы, — заявил он напряженным от притворного веселья голосом.

Я нахмурилась, когда он поцеловал меня в голову и отпустил наши руки, чтобы отступить.

— Не знаю, откуда ты это взял, но ты очень ошибаешься, — заявила я.

Он посмотрел на меня.

— Останусь при своем мнении.

Я раздраженно вздохнула и посмотрела на него. Это только заставило его ухмыльнуться.