Отголоски тишины

Я засмеялась. Легко и искренне. В тот момент я знала, что все будет хорошо.

Кто мог предугадать, насколько сильно я ошибалась.

***

Я плыла, паря выше облаков. Мы только что потрясли эту вечеринку. Даже байкеры танцевали. Байкеры. Даже суровый здоровяк Кейд. Конечно, он просто крепко обнимал свою беременную жену и покачивался под музыку, но я бы приняла это за танец. Мама танцевала с Гейджем, одним из мужчин клуба, с которым я познакомилась сегодня. Он был большим, грозным и горячим, как и большинство других мужчин. Хотя его мускулистые руки были изрешечены шрамами, а его взгляд нервировал. Не в плохом смысле, по крайней мере, не в том, в каком он нам его адресовывал. Он общался легко и дружелюбно. Но у меня создалось странное ощущение, что эти глаза могли смотреть совершенно по-другому на тех, кого он не считал друзьями или семьей.

Глядя на толпу передо мной, я поняла, кем является эта компания в кожаных одеждах. Семьей. Мой взгляд остановился на Зейне, сидевшем за самым дальним столом и ни с кем не разговаривающим. Он определенно не танцевал. Я сомневалась, что что-нибудь заставит его танцевать, даже мама, как бы она ни была ему важна. Что, судя по его пристальному взгляду на нее, смеющуюся и танцующую с Гейджем, было очень много. Встретившись с ним взглядом, я ухмыльнулся, исполняя «Scar Tissue» группы Red Hot Chili Peppers. Он, конечно, не ухмыльнулся в ответ, но я была почти уверена, что уголки его губ приподнялись.

Мы выступали потрясающе. Звучали лучше, чем когда-либо. Так и должно быть, учитывая, сколько мы репетировали.

Сэм смахивал на сержанта-инструктора. «Народ, это самые крутые из всех крутых чуваков в штате, а может и в стране. Если мы облажаемся, я с тем же успехом могу купить себе банджо и стать кантри-певцом. Я никогда не смогу стать уважающей себя рок-звездой», — сказал он нам.

Можно было с уверенностью сказать, что он нервничал, когда мы с Киллом прибыли, держась за руки. Я даже не успела ни с кем познакомиться, как он набросился на нас.

— Разойдитесь, голубки, — приказал он, отдергивая мою руку от Килла, который пристально посмотрел на него.

Сэм, надо отдать ему должное, проигнорировал его или слишком отвлекся, чтобы заметить.

— Ты идешь со мной, — объявил он, — чтобы просмотреть сет-листы, составленные в последнюю минуту, и разобраться с настройкой гитары.

Он сдернул мою гитару с плеча Килла.

— Ты, — он указал на Киллиана, — отойди далеко-далеко, где не сможешь отвлекать Лекси. Пусть ты и чертовски пугающий, когда дело касается ее, но не испытывай меня, когда дело касается моей музыки.

Я выдавила легкую улыбку.

— Это не смешно, — рявкнул он на меня.

Я мрачно кивнула.

— Извини, ты прав, — согласилась я. — Это совсем не похоже на, ну, не знаю, вечеринку или что-то в этом роде.

Сэм не нашел меня забавной, но, к счастью, это сделал мой парень.

Килл усмехнулся и поцеловал меня в голову.

— Я скоро приду за тобой, — пообещал он, отворачиваясь.

— Нет, не придешь, — крикнул Сэм ему вслед. — Она придет к тебе, когда я скажу.

Килл проигнорировал его, и я прыснула от смеха. Сэм обнял меня за плечи и повел через толпу, по большей части, незнакомых байкеров, хотя некоторые из них кивали мне в знак приветствия. Я улыбалась всем.

— Братан, прими успокоительное. Если столкнешься с одним из этих парней, можешь поцеловать себя на прощание, — предупредил Уайатт, отрываясь от настройки гитары.

Отложив ее, он наклонился и поцеловал меня в щеку.

— Привет, детка, — поприветствовал он с усмешкой.

— Никаких «успокоительных» или других изменяющих сознание веществ, способных помешать моему божественному таланту, — зашипел на него Сэм.

— Божественному таланту? — повторил Ной, спрыгнув с импровизированной сцены и стукнувшись со мной кулаком. — Приятно видеть, что ты такой скромный, Сэм, — сухо заметил он, обнимая меня за плечи.

Сэм нахмурился. Затем принялся командовать нами и следить за тем, чтобы все было идеально. У нас нашлось достаточно времени, чтобы поговорить с Гвен и чтобы все мальчики обменялись шутками с Эми, прежде чем пришло время выступать.

Мы начали с олдскульного рока, Led Zeppelin и Pink Floyd, а затем перешли к другим хитам. Килл сидел перед столами для пикника, болтал с мужчинами, иногда играл с детьми, но его взгляд, казалось, всегда обжигал меня. Я улыбалась ему широко и так часто, как только могла, и пела для него каждое слово. Музыка может исцелить что угодно. Я надеялась, что она поможет прогнать и его демонов.

Дело подходило к нашей последней песне. Сэм яростно настаивал, чтобы мы не играли никакой «бабской фигни», которая могла бы повредить нашему драгоценному уличному авторитету. Но Гвен специально попросила эту песню, и он растекся в лужу у ее ног, даже не будь она беременной.

— Это все акцент, — сказал он позже. — С этим акцентом она могла бы попросить меня откусить себе пальцы, и я бы это сделал.

Вот почему я начала петь «You and I» Ингрид Майклсон. Песня идеально подходила для солнечного дня. Я была счастлива до безумия. Черное пятно от сегодняшней встречи с мамой Килла растворила одна из самых красивых песен на свете. Моя мама была счастлива, танцевала и, запрокинув голову, смеялась. Зейну не нравилось смотреть, как мама танцует с другим мужчиной, но он был счастлив с ней.

Мой взгляд остановился на Килле.

Я была счастлива.

Безумно.

Затем мир взорвался

Глава 21

Я даже не заметила, как мотоциклы влетели на парковку у края лужайки, где проходила вечеринка. А даже если бы и заметила, то, вероятно, ничего плохого бы не подумала. Мотоциклы были повсюду, куда не кинь глаз.

Эти я увидела в тот момент, когда с них открыли огонь по толпе. Толпе с маленькими детьми, семьями. Моей семьей. Парализованная ужасом, я смотрела, как пули летали по воздуху, поражая людей. Вероятно, люди кричали, но я их не слышала. Я не слышала ничего, кроме выстрелов.

Я все смотрела на мужчин на тех мотоциклах. На мужчин с оружием.

Это, должно быть, сон. Этого не могло происходить на самом деле. «Такого не бывает», — смутно подумала я.

Мимо моей щеки что-то просвистело, и я поняла, что все происходит на самом деле. Люди стреляли. Люди умирали. Прямо на моих глазах. А я стояла перед ними и смотрела.

Потом я больше не стояла. Внезапно я оказалась на сцене, распластавшись на спине, а надо мной оказался Киллиан, закрывая собой каждый дюйм моего тела, и окружая руками мою голову.

— Ложись! — услышала я его крик кому-то позади нас.

«Мои мальчики, — подумала я. — Боже, в нас стреляют».

В маму. В Зейна.

Зейн позаботится о ней. Я должна верить в это. Эти пули не заберут ее у меня. Это не конец света, как бы страшно это ни звучало. Тело Киллиана поверх моего и его запах успокаивали меня. Я была в безопасности. Килл со мной.

Внезапно наступила тишина. Не полная тишина; слышался визг шин, крики и плач людей. Но по сравнению с оглушительной стрельбой, наполнявшей воздух несколько мгновений назад, это была тишина.