Отголоски тишины

Он был высоким, в кожаном жилете. С седеющей бородкой. Я узнала его. Стег. Килл рассказал мне, что он был президентом, пока несколько лет назад его не подстрелили. Да, подстрелили. Он защищал Гвен, которую тоже чуть не ранили. Да. Вечеринка была не первым разом, когда Сыны видели кровь. Они были покрыты ею. Я этого не совсем понимала, но что-то подсказывало мне, что такое будет не в последний раз.

— Малой, — Стег кивнул Киллу, приближаясь к нам.

— Здравствуй, Стег, — уважительно поприветствовал его Килл. — Лекси посидит со мной, пока я работаю. Ты не против?

Я скрыла свое удивление. Килл никогда не спрашивал разрешения что-либо сделать. Если до этого у меня и имелись сомнения в том, кем для него был этот человек, то сейчас они развеялись.

Взгляд серых глаз остановился на мне. Мужчина передо мной, без сомнения, выглядел угрожающе. Я не сомневалась, что эти глаза могут быть жестокими. Но они смягчились при взгляде на меня.

— Конечно, нет. Я не виню тебя за то, что ты держишь такую красавицу поблизости, — заметил он, сверкая глазами. Они стали серьезными, и он шагнул вперед. — И она особенная. Слышал, что ты сделала для клуба, юная леди. Мы не воспринимаем верность легкомысленно. Чтобы произвести на меня впечатление, требуется приложить немало усилий, но тебе это удалось.

Я слегка покраснела.

— Я ничего особенного не сделала.

Рука Стега легла мне под подбородок.

— Нет, сделала, — твердо сказал он.

Я сглотнула.

— Вы — семья Килла.

— А ты принадлежишь Киллиану, а это значит, что ты тоже семья.

При этом Килл до боли сжал мою руку.

Глаза Стега снова вспыхнули.

— Найди меня, если он доставит тебе неприятности, юная леди. Я обязательно надеру ему за тебя задницу. — Он подмигнул.

Я улыбнулась ему.

— Спасибо, буду иметь это в виду. — Я взглянула на Килла. — Хотя не думаю, что он так поступит.

Лицо Стега стало серьезным.

— Да, я тоже так не думаю.

Затем он развернулся и ушел.

— Он милый, — заметила я, когда Килл повел нас в гараж.

Он остановился и повернулся ко мне, широко раскрыв глаза.

— Милый? — повторил он. Затем удивил меня, запрокинув голову и расхохотавшись.

Каким бы прекрасным и редким ни было это зрелище, я слегка нахмурилась в замешательстве.

— Что здесь смешного?

Килл уронил мою сумку и поставил футляр с гитарой к стене, схватив меня за бедра.

— Стег — много какой, Веснушка, — пробормотал он. — Но «милый» точно не фигурирует в этом очень длинном списке.

Я пожала плечами.

— Он был добр ко мне. Поэтому он милый.

Килл пристально посмотрел на меня.

— Да. Я ни разу не видел, чтобы он так быстро проникся к кому-либо. Он прав. Ты особенная. Не то чтобы я этого еще не знал, — пробормотал он, заправляя мои волосы за ухо.

Я покраснела. Все никак не могла к этому привыкнуть. К тому, что он говорил. К тому, как смотрел на меня.

К счастью, он усадил меня за маленький столик напротив машины на подъемнике, или как там это называется. Идеальное место для домашнего задания, если только не брать во внимание небольшое количество машинного масла, в котором я запачкалась.

Поначалу у меня не было возможности сосредоточиться на домашнем задании, потому что Килл сдернул с себя футболку, оставшись в майке, демонстрирующей его мускулистое тело. Затем он надел комбинезон и завязал его на талии.

Его темные глаза встретились с моими.

— Смотри в книги, Веснушка, — приказал он хриплым голосом.

Я сглотнула и тут же подчинилась, чтобы не побежать к нему и не наброситься. Мне потребовалось много времени, чтобы действительно увидеть слова на бумаге. С домашним заданием я разделалась быстро. Мы с Киллом работали в обоюдной тишине. Время от времени мимо проходил кто-то из мужчин, здоровался со мной, перекидывался парой слов с Киллом, а затем уходил.

Но в тот момент казалось, мы были одни во всем гараже. Поэтому я начала бренчать и тихонько напевать «Monsters» Кэти Скай.

Я пела ее из-за всего того, что преследовало меня последние несколько недель, но то, как мама Килла обращалась с ним, было хуже всего. Он больше никогда о ней не упоминал, и однажды я попыталась поднять эту тему. Он мягко, но твердо увел нас от нее.

— Я не трачу дыхание на разговоры о ней. И, определенно, не позволю тебе тратить свое, — прорычал он. Затем фактически заставил меня замолчать поцелуем.

Я не пропустила боль в его глазах. Не знала, как это исправить, и из-за этого мне тоже было больно. Поэтому решила прибегнуть к единственному доступному мне способу, который, как я знала, исцелял мою душу. К музыке.

Я потерялась в словах, но не сводила глаз с Килла. Как только он услышал первые строчки куплета, оттолкнулся от капота машины и замер, глядя на меня.

Последние слова песни я спела, надеясь, что они каким-то образом уменьшат боль, скрывающуюся так глубоко в мальчике, которого я любила.

Когда последние аккорды растаяли в воздухе, воцарилась тишина, и единственное, что осталось, — это отголоски смысла песни.

Лицо Киллиана было спокойным. Он оставался неподвижным, но его взгляд обжигал.

— Веснушка, — выдавил он, шагнув вперед.

В гараже раздались аплодисменты.

— Вау! Это было чертовски здорово. Сможешь сыграть «Enter Sandman»? — спросил веселый голос.

Наши с Киллианом взгляды остановились на источнике голоса. В дверях отсека стоял ухмыляющийся Лаки. Рядом с ним был Гейдж, и он не ухмылялся. Его глаза не отрывались от меня. Не думаю, что причиной тому была я, скорее, слова, которые я пропела. У меня создалось ощущение, что они затронули не одну поврежденную душу.

— Она тебе не чертов музыкальный автомат, — буркнул Киллиан, вытирая руки тряпкой.

Улыбка Лаки не померкла.

— Как скажешь, братан. Я согласен на что угодно. У нее великолепный голос, а я на сегодня закончил работу.

Он запрыгнул на багажник машины, болтая ногами, как маленький ребенок, хотя его ни за что нельзя было спутать с ребенком. Не с его татуировками, жилетом и миллионами мускулов. Ладно, может быть, не миллионами.

Я улыбнулась ему и Гейджу, прислонившемуся к дверному проему гаража со скрещенными на груди руками. Он не выглядел так уж жаждущим большего, как Лаки, но и уходить не собирался.