Отходная молитва

Лаверн покраснел, чувствуя, что его прошиб пот. Эдисон, побледнев, недоверчиво отшатнулась от него.

— Ага! Вот он! Вот он, наш друг-детектив. Привет, Вернон! Друзья, Вернон сейчас занимается расследованием одного дела. А поскольку все мы здесь — знахари-целители, то мы, конечно, полоумные, этакие выродки, и поэтому он решил хорошенько разобраться с нами.

Лаверн начал потихоньку продвигаться к выходу.

— Эй, не уходите! Я хочу, чтобы вы приняли мой вызов. В чем дело, суперинтендант?! Испугались мизинчика?

Остановившись, Лаверн развернулся и стал пробираться к центру помещения. Принс издевательским жестом помахал в его сторону микрофоном.

— Не желаете сказать пару слов?

Кто-то из гостей громко рассмеялся. Лаверн мрачно уставился на Принса.

— Нет? Не желаете? Отлично. Может, признаетесь нам, где вы раздобыли вашу замечательную курточку? Вещичка первый сорт!

На этот раз смеялись уже почти все, кто был в зале. Лаверн почувствовал, что обстановка слегка разрядилась. Со всех сторон его окружали злорадные ухмылки; казалось, гости смаковали нанесенное ему оскорбление. Заливаясь хохотом, Принс с вызовом вытянул в его сторону руку. Лаверн заглянул чародею в глаза и увидел в них лишь холодный огонь лютой ненависти. В это мгновение он понял — сомнений никаких не оставалось, — что убийца — Хьюго Принс.

В течение нескольких секунд Принс держал мизинец буквально в сантиметре от груди Лаверна. Затем резко выбросил руку вперед.

То, что последовало за этим, удивило всех до единого, включая самого Лаверна. В момент соприкосновения ноги американца в буквальном смысле оторвались от пола, и он рухнул на спину, задев нескольких стоявших позади него человек. Иоланда, яростно чертыхаясь, бросилась ему на помощь. Судорожно хватая ртом воздух, Принс сделал попытку подняться на ноги, а затем глуповато захихикал над собственной оплошностью.

Лаверн повернулся лицом к присутствующим. Толпа гостей молча и как-то испуганно расступилась перед ним. Высоко подняв голову, суперинтендант вышел из оранжереи. Поднявшись к себе в комнату, он вымыл руки и ополоснул холодной водой лицо. После чего спокойно и методично собрал свои вещи и спустился вниз. В фойе его встретила Иоланда. Лаверн был готов выслушать поток оскорблений, однако вместо этого удостоился лишь просьбы, негромко произнесенной едва ли не униженным тоном:

— Хьюго хочет поговорить с вами. Вы не против?

Лаверн утвердительно кивнул, чувствуя, как в нем просыпается любопытство. Они молча проследовали в северную часть здания. Иоланда довела Вернона до дверей в часовню и, удостоив его улыбкой, скрылась. Лаверн вошел внутрь. Каменные стены часовни золотились от света зажженных свечей. Принс ожидал его возле алтаря под великолепным стрельчатым окном, изображавшим огненное море, в котором в вечных муках корчились грешники.

Похоже, что Принс уже стер из своей памяти приключившийся с ним конфуз. К нему вернулась обычная ледяная надменность. В знак приветствия он прикоснулся к рукаву Лаверна. На алтаре стояло два бокала с красным вином. Не говоря ни слова, Принс передал один из них Лаверну. От того не скрылось, что у наследника династии Нортов необычно расширены зрачки. Не будь Вернон в курсе происшедшего, наверняка бы решил, что хозяин Норт-Эбби питает к нему нежные чувства.

— Мир так несправедливо устроен. Вы согласны со мной, суперинтендант? В нем столько скорби, что может легко возникнуть мысль о том, а не сотворен ли он дьяволом. Дьяволом, который горюет о погубленных им душах.

Лаверн поставил сумку на пол и заглянул Принсу в глаза, удивляясь тому, что в них не отражается свет.

— Только избавь меня от своих дешевых штучек. Можешь болтать сколько угодно. Но меня не поймать на пустые разглагольствования. Для меня ты мало чем отличаешься от других мошенников.

— Можно подумать, Лаверн, будто ты сам образец честности и добродетели. Торговец страховками. Так что попрошу…

— Я по крайней мере не беру с других денег за свою ложь, — перебил его Вернон.

— Давай не будем! В этом нет никакой необходимости. Тебя ведь сейчас никто не слышит. Только я, а я умею хранить секреты! Я — кахуна, верховный жрец культа хуна. Я вижу истинного мастера с первого взгляда. Поэтому расслабься. Пожалуйста. И скажи мне… — Принс подался вперед и полушепотом спросил: — Где ты научился великому искусству?

Лаверн задумчиво понюхал свой бокал.

— Какому искусству?

— Не притворяйся. Еще никому не удавалось устоять перед моим излюбленным трюком. У тебя оказалась столь мощная мана, что мне показалось, будто я столкнулся с грузовиком. Наверное, я получил по заслугам. А ты, между прочим, позабавил меня. — Принс рассмеялся каким-то неестественным смехом. — Ловко сработано.

Затем глаза его недобро сощурились.

— Кто обучил тебя магии?

Лаверн вздохнул:

— Никто меня ничему не обучал. Не верю я ни в какую магию, будь то хуна или что-то еще.

Возникла долгая пауза, затем Принс оскалил зубы в саркастической усмешке:

— Да, я тебе верю. И все же, несмотря на всю твою вульгарность и неотесанность, ты ведешь себя как истинный адепт. В некотором роде, Лаверн, тобой даже можно восхищаться. Именно поэтому я отпускаю тебя с миром.

— Отпускаешь меня? — вспыхнул Лаверн. — Похоже, ты что-то путаешь. Это я тебя отпускаю. Пока. Но очень скоро я вернусь. Вернусь с ордером на твой арест по обвинению в убийстве. Тогда посмотрим, как ты запоешь.

— В убийстве? — В голосе Принса звучала нескрываемая ирония. — И кого это я убил?

— Двух человек. А может, и не только их.

— Позволь узнать, что же я сделал с этими бедолагами.

— Ты запудривал им мозги.

— Что-что? Как ты сказал? — зашелся от смеха Принс.

Лаверн побагровел.

— Ты запудривал мозги слабым и восприимчивым людям, внушая им, будто они прокляты. Сначала ты вдалбливал им в головы, что убьешь их так называемой отходной молитвой. А безумный ужас, охватывавший твоих доверчивых жертв, доводил гнусное дело до конца. Я надолго упрячу тебя за решетку, Принс. Готов биться об заклад, что в могилу ты сводишь людей при помощи гипнотического внушения. Будь уверен, я сумею доказать это.

— Гипноз? — усмехнулся американец. — Я не гипнотизирую людей, Лаверн. Я замаливаю их до смерти.

— Значит, ты признаешься в том, что убиваешь людей?

— Конечно. И не одного или двух, как ты предположил, а в буквальном смысле сотни. Перефразирую одну цитату: "Я убивал сотни людей, и все они были бесполезным хламом". — Принс усмехнулся, явно гордясь собственным красноречием. — Мне помогают многочисленные духи. С их помощью я пытаюсь очистить мир от расовой и духовной скверны. Если ты и дальше будешь вмешиваться в мои дела, то сначала я подвергну тебя бесчестью, а потом изолирую. А напоследок нанесу тебе удар прямо в сердце. В конце концов, когда твоя жизнь утратит всякий смысл, я отниму ее у тебя.