Открой глаза

Заварив парням ароматный чай и сообразив лёгкую закуску, я пошла хозяйничать в гардеробной Матвея наполняя холостяцкую берлогу девчачьими вещами.

Сразу почувствовался уют. Меня переполняли какие-то неизвестные тёплые чувства. Мне захотелось стать для Матвея настоящей хозяйкой. Чтобы ему было приятно возвращаться домой. Чтобы ему хотело возвращаться домой. И самое странное, что я начала получать удовольствие от мелких бытовых вещей, таких как уборка например. Осталось освоить готовку и можно с уверенностью претендовать на звание «Лучшая жена».

* * *

— Матвей, кем ты работаешь? — папа салфеткой вытирает уголки губ и вонзается пристальным взглядом в парня.

— В современном мире это называется фриланс. Моя нынешняя работа тесно связана с криптой. Про то, что я несколько лет назад работал на одну крупную фирму, вроде упоминал.

— А кем работают твои родители?

— Пап, может быть не нужно допрашивать Матвея? — встреваю я.

Я помню, что Матвей поздний ребёнок и у него сложные отношения сестрой. Он и со мной неохотно говорил по эту тему, а тут прям настоящий допрос получается.

— Молчать, женщина! — отзывается отец. — Я сам решу, когда хватит. Так кем, говоришь, работают твои родители?

— Пенсионеры, — дергает плечами парень. — Я за них работаю.

— Такие молодые? Рано ушли на пенсию? — подключается мама.

— Не совсем, — поджимает губы. — Моим родителями семьдесят плюс.

Ну, вот…

Матвей меняется в лице. Его приветливость и гостеприимство сходит на нет. Он становится отстранённым и задумчивым, что начинает напрягать меня. Ну зачем нужны были эти расспросы? Нормально же сидели. И как им теперь объявлять о беременности?

— Ты один в семье? — после короткой паузы папа снова возвращает беседу в прежнее русло.

— И снова нет! — хмыкает Матвей. — Опережу вас сказав, что у меня есть старшая сестра. Она старше меня на семнадцать лет. И нет! Мы с ней не общаемся. Разные мировоззрение. И да! Я хорошо зарабатываю. Моего дохода хватить на содержание семьи. Есть сбережения наличных и на карте в валюте. Квартира — моя. Купил на свои личные сбережения. — Запнувшись на минуту, добавляет: — Кажется, ни о чем не забыл?

— Не забыл! — вмешиваюсь я. — Папа хватит расспросов. Я думала ты нас звал на ужин потому что соскучился за мной, а не, чтобы устроить Матвею допрос с пристрастием.

— Но мы то оказались на его территории. А на своей территории человеку обычно легче показать себя.

— А ты похоже на любой территории, как рыба в воде? — Язвлю в ответ, не в силах это больше терпеть. Может хоть так успокоится?

— Годы практики дочка, — дальше он задаёт вопрос, чтобы так сказать «поставить меня на место» и не мешать выяснять каким человеком является Матвей. — Я смотрю, ты готовить научилась? — спрашивает папа.

— Нет, это Матвей готовил.

— А я все гадаю, как это у Веты получился такой идеальный соус? Я то знаю насколько он сложен в приготовлении.

— Вообще ничего сложного если знаешь один маленький секрет. — подмигивает Матвей. — Я вам потом обязательно открою его.

— Значит ты ещё и кулинар? — бурчит папа. Он явно обескуражен моим избранником.

— Ага! — Матвей бестактно запихивает в рот огромный кусок мяса и продолжает говорить с набитым ртом: — Так что с какой стороны не посмотреть Анатолий Олегович, я ахеренный кандидат в мужья!

— Значит она все-таки залетела? — удовлетворённый своей проницательностью, сложив руки на груди, папа откидывается на спинку стула.

— Толик! — пищит мама и почему-то краснеет. А я наоборот бледнею. Мне впервые в жизни хочется выставить папу за дверь, чтобы он перестал так разговаривать с Матвеем.

Я понимаю, он беспокоится за меня. Но зачем же так сильно перегибать палку? Она же может сломаться и отрикошетить в неизвестном направлении.

В сложившийся ситуации, я конечно же выберу Матвея, пусть даже отец отречётся от меня.

— Таня! — копирует ее тон отец.

— Веди себя скромнее! — сдержано произносит мама.

— Тебя забыл спросить, — огрызается. — Я надеюсь, она беременна не от Ефимки? Какой срок?

У меня в прямом смысле от его слов на стол падает челюсть. Я перевожу взгляд на Матвей, а его это наоборот раззадорило. Будто бы он только что поймал невидимую папину волну и оседлал ее.

— Обижаете! — ухмыляется. — Ребёнок мой!

— Надеюсь! И, что дальше?

— А дальше, все как положено. Свадьба, семья, быт.

— А у неё ты спрашивал? — кивает на меня.

— Нет ещё!

— Ну, ты сначала спроси, а потом строй свои планы на светлое будущее.

— А вы то не против?

— Я здесь причём? Тебе не со мной жить. Пошли, покажешь где у тебя тут курят.

Они молча поднимаются и выходят из комнаты оставляя нас с мамой в полной растерянности.

— Так это правда? — переводя на меня взгляд, тихо спрашивает мама.

— Да. На днях узнала. Тошнить начало. Не знаю какой срок. — Отвечаю короткими предложениями. Как робот.

Все потому, что в голове у меня настоящее цунами. Мысли лихорадочно сменяются одна на другую, а перед глазами мелькают нечёткие картинки, где Матвей и папа выясняют отношения. Поэтому следующие слова мамы звучат еле уловимым этом. Неразборчивым эхом.

— У меня с тобой так же было. Казалось, токсикоз начался с первых дней беременности.

— Что? — переспрашиваю и добавляю: — может пойти проверить как они там?

— Да, успокойся ты! Они взрослые мальчики. Сами разберутся.

— Не поубивают друг друга?

— Вета! Что ты такое несёшь?

— Но согласись, папа был неправ!

— Конечно, не прав!

— Почему он такой допрос не устраивал Ефиму? Может быть тогда он раньше бы сбежал? — возмущённо взмахиваю руками.

— Потому что папа надеялся, что ты сама все поймёшь. Оказалось — не поняла. Отец очень на тебя обиделась, когда ты съехала... Здесь он уже молчать не стал. А то вдруг ты снова решишь покалечить себе жизнь? Но мне кажется Матвея он полюбил. Они одинаковые, засранцы!

— Матвей совсем не похож на отца!