Отпусти браткам грехи
Шрифт:
– Кто я такой, чтобы совать нос в твои дела?
В его голосе не звучала обида. Его слова были отговоркой, чтобы Лариса отстала.
– Такой. Сякой... Не хочешь – не надо. А у нас вечеринка сегодня, день рождения у подруги. Будет много друзей...
– Удачи тебе!
– Тебе все равно, с кем я буду?
– А с кем ты будешь?
– Ты дурак или притворяешься?
– Нет.
– Не притворяешься?... Никуда я не поеду... Когда твоя увольнительная заканчивается?
– В десять.
– Еще восьми нет... Я сейчас...
Она остановила машину напротив таксофона. Но позвонить с него не могла: трубка оторвана напрочь. Не работал и следующий автомат. И только третий
– Я отцу позвонила, сказала, что работы на всю ночь. Твой начальник тебя отпустит... Поехали ко мне.
– А если не отпустит?
– Все равно поехали...
– Не хочу на губу.
– Я думала, ты сорвиголова, а ты дрожащий, – скривила она губы в презрительной ухмылке.
Гарика проняло.
– Поехали. Но смотри не пожалей...
Ларису он взял, едва они зашли к ней в квартиру, прямо в холле... И она ни о чем не пожалела...
Глава 9
Генерал пристально смотрел на Гарика, как будто взглядом пытался превратить его в камень.
– Что у тебя было с Ларисой? – устрашающе спросил он.
Разговор не стал для Гарика неожиданностью. Два месяца прошло с тех пор, как он закрутил с Ларисой, и только сейчас Новиков обрушил на него свой отцовский гнев. Он уже был готов к тому морально. И не боялся последствий. Под трибунал его не отдадут, в дисбат не отправят, гауптвахта – ерунда, и перевод в другую часть ничего уже для него не значит. Приказ уже на носу, в крайнем случае до тридцать первого декабря, а потом все равно домой, пусть и под Новый год. Максимум три месяца до дембеля осталось.
– А она вам не говорила? – без вызова в голосе, но достаточно дерзко спросил он.
– Говорила! – ожесточенно протянул генерал.
– Ну виноват... Исправлюсь...
– Поздно уже что-либо исправлять. Лариса ребенка ждет...
Гарик вытянулся в лице, но не обронил ни слова.
– От тебя ждет... Как раз по срокам... Что делать будем, Игорь? – раздраженно, но уже отеческим тоном спросил генерал.
– Э-э... А что надо?...
– Ребенок без отца не должен расти.
– Да я понимаю...
– Жениться тебе на Ларисе надо.
– Э-э... Да я не против... – огорошенно пожал плечами Гарик.
Лариса нравилась ему, с ней было интересно, а порой дьявольски увлекательно. Но не было у него в планах жениться на ней. Не того полета он птица, чтобы тянуться к такой высоте...
– Она тоже не против... – окончательно расслабился генерал. – Я бы даже сказал, «за»...
– Но мне домой надо, – непонятно зачем сказал Гарик.
– Съездишь на побывку, вернешься обратно. С нами жить будешь. Пока с нами...
– Что значит «пока»? – насторожился он.
Не понравилось ему, что генерал не предложил ему познакомить Ларису со своими родителями.
– Потом в казарме будешь жить. Летом поступишь в военное училище, будешь служить.
– А это обязательно?
– Да.
Ответ прозвучал однозначно, без права на помилование.
– А если я не хочу?
– Надо, Игорь, надо.
– У меня плоскостопие... – хватаясь за соломинку, сказал Гарик. – Меня не возьмут...
Удивительно, но плоскостопие не мешало ему служить. Страдал он только на марш-броске в пешем порядке, когда до крови натирал ноги. А на машине пожалуйста, никаких проблем...
– Но в армию же взяли, – удивленно и насмешливо посмотрел на него Новиков.
– Так то ж армия, туда всех, под гребенку...
– Верно, в училище другой подход... Но ты же не жалуешься.
– Потому что марш-броски не бегаю.
– И там бегать не будешь. У тебя ранение, тебя поймут...
Да и я, если надо, слово за орденоносца замолвлю...– Товарищ генерал, по рукам и ногам вяжете.
– Еще спасибо скажешь. Когда лейтенантом станешь... Лейтенант – это уже человек. Маленький, но человек... Майором станешь, полковником... Глядишь, и до генерала дорастешь... Если я жив буду... А я буду, я еще не старый... Ну так что, Игорь, пирком да за свадебку? – не очень весело, но душевно спросил генерал.
– А когда?
– Думаю, через недельку будет в самый раз.
– Так скоро? – ошарашенно спросил Гарик.
– Да, в экстренном порядке. Не с животом же Ларисе замуж выходить. Что люди скажут, если с животом?
А животик у Ларисы был. Не очень заметный, но все же. Сначала его не было вовсе, потом слегка обозначился, за последние две недели Лариса хоть и незначительно, но прибавила в весе. Сказала, что Софа пирожками закормила. Гарик ей поверил: он знал, что служанка Новиковых готовит очень вкусно. Сам даже поправился...
Ленка – Машкина и Тонькина подруга. Гарик и не вспомнил бы о ней, если бы не будущая, вернее, уже состоявшаяся теща. Анжела Степановна живо напоминала ему Ленку – такая же худая и костлявая, то же вытянутое, как у лошади, лицо. Прыщей, правда, не было, и косметика на лице дорогая. Запах французского парфюма, жемчужное ожерелье на шее, элегантное, воздушной легкости платье. Голову она держала высоко, улыбалась с высоты барственного достоинства. Ее худоба и хореографическая походка могли бы создать иллюзию природной хрупкости, если бы Гарик знал жизнь только с розовой стороны. Был в Анжеле Степановне прочный деревенский стержень, который она умудрялась скрывать. Воду на ней возить можно было, а она субтильной барышней притворялась. А очистить душу свою от коровьего навоза так и не смогла. В общении со «своими» людьми она вела себя чинно, но Гарика не жаловала, и каждый раз, когда говорила с ним, ее дерьмо лезло наружу – когда слегка, а когда полной чашей.
«Ну зачем ты будешь приглашать родителей? – спросила она незадолго до бракосочетания. – Свадьбы как таковой не будет, посидим в семейном кругу, поднимем по бокалу вина за ваше здоровье, и все. А родителям своим скажешь, что по залету на Ларисе женился. Свадьбу, скажешь, не афишировали. Они поймут, у вас там это на каждом шагу...»
«Что на каждом шагу?»
«По залету!..»
«А у вас?» – не выдержал он.
«Хам!..»
Так и поговорили. А потом была свадьба. И отнюдь не в кругу семьи. Торжественная церемония во Дворце бракосочетания, роспись и обмен кольцами, затем был банкетный зал ресторана. Небольшая, но важная компания из круга «своих». Гражданские, военные, все важные чины. Анжела Степановна фальшиво улыбалась гостям, Антон Васильевич изображал гордость за своего зятя – не уставал похлопывать Гарика по плечу с той стороны, где к пиджаку был прикручен орден. «Смотрите, за героя войны дочь отдаю», а искренней радости в глазах катастрофически мало. Его бы больше устроило, если бы Лариса выходила замуж за парня из своего круга, или хотя бы за какого-нибудь капитана, или, лучше, майора...
Гарик чувствовал себя чужим на этом празднике. Жалел, что согласился жениться на Ларисе. Девчонка она, может, и неплохая, но не было любви...
– Ну и чего ты загрустил? – спросила она, всматриваясь в зал.
Свадьба в самом разгаре, шампанское уже выпито, коньяк на исходе, скоро в ход пойдет «простонародная» водка. Подарки уже собраны. А Лариса, похоже, все ждет кого-то...
– И загрустил, – кивнул Гарик. – И заскучал. Скучно потому что. И обидно. Родителей моих не позвали.