Отпусти браткам грехи

Первыми начали «новые». Пашка неожиданно выбросил в каратиста кулак, тот поставил блок... И началось...

* * *

– Добро пожаловать на борт нашего экипажа! – бравурил Миха.

Плотная широкобедрая женщина в годах настороженно глянула на него. Не понравился ей плохо запудренный синяк у него под глазом и распухшая губа. Но это он еще легко отделался. Одному пацану из «новых» ударили в нос так сильно, что сломанный хрящ вонзился в мозг, другому из «старых» проломили череп. Досталось и «центральным» – пятерых порезали ножами, двоих насмерть... Гарик хвалил себя за мудрое решение не выходить на центр. Он тоже бился с «центральными», но как бы в стороне. И если его вдруг привлекут, то как рядового соучастника. А привлечь могут...

Он тоже пострадал. Синяков под глазом нет, но стесана в кровь левая щека. И на него клиенты косятся. Но ничего, скоро он докажет им, что их ставка на его автобус была верной...

Баулы с вещами загружены в багажные отсеки, ими забит зад автобуса. Все на местах. Документы на руках, можно ехать. Но есть нюансы.

– Есть два варианта, – обращаясь к челнокам, с видимой безмятежностью сказал Гарик. – Первый – оставить дома запрещенные к провозу вещи. Второй – скинуться на таможню... И на постах ГАИ весовой контроль...

Народ попался грамотный, поэтому был принят второй вариант. Миха прошелся по салону, снял с носа по сто долларов для таможни и по четвертному для гаишников.

– А теперь вперед и с песней...

До Гомеля доехали быстро и без проблем. Весовой контроль показал норму, но гаишникам все же пришлось отстегнуть, иначе они грозили вывернуть наизнанку весь автобус. Гарик расставался с чужими деньгами, поэтому отчаянно торговался. Глядя на него со стороны, можно было подумать, что это его сотый рейс. Точно так и думали пассажиры.

Дальше был Мозырь. Здесь гаишники придрались и к весу, и к путевому листу. Дескать, у частных перевозчиков совсем другая форма заполнения документов. Форма эта легко подгонялась с помощью штампа в виде изображения Ленина на полусотенной купюре. Видно, гаишник был коммунистом, ибо он с благоговением взял эту святыню.

И в Бресте, куда автобус прибыл вечером, тот же дедушка Ленин открыл дорогу в светлое заграничное будущее. Но на таможне, как оказалось, он цены не имел. Здесь ценились исключительно американские президенты, предпочтение отдавалось сэру Франклину. Гарик заплатил, сколько и кому надо. Но все же ночь автобус провел на таможне. А утром вперед, пятнадцать минут от Западного Буга, и пожалуйте в славный польский город Тересполь.

Челнокам хватило светового дня, чтобы забить автобус под завязку и товаром, и своими телами. Но все же Гарик жалел, что убил время впустую. Были бы свободные деньги, он бы тоже включился в торговый процесс, но пока что у него есть только наличность, которую он получил в оплату за поездку. Но тратить эти деньги он не смел, пока не выгрузит людей на родной земле.

Вечером автобус отправился в обратный путь. Таможенный пост с польской стороны, затем с советской, ночная дорога на Гомель... Гарик чувствовал себя нормально. Миха уже завел себе подругу, шушукался с ней на переднем справа сиденье, а он вел автобус. Настроение отличное: родная страна, родная беда в виде тряской дороги. Утром будут в Гомеле, а оттуда до Заполоцка рукой подать...

– Командир, останови! – кто-то мягко положил руку на плечо.

Голос мужской. Гарик обернулся, увидел страдальческие глаза. Облегчиться мужик захотел, ничего в том странного.

– Остановка три минуты! – объявил он, когда автобус застыл на обочине дороги.

Желающих было немного, в основном мужчины. Гарик тоже вышел. Покурить он мог и за рулем, но на воздухе приятней. Да и за мужиками глаз да глаз нужен. Вдруг кто вознамерится справиться прямо под колесо. Автобус ему как родной человек, и его очень огорчит, если кто-то грязно намочит его...

Пассажиры уже занимали свои места, когда ему вдруг приспичило. Кусты неподалеку от обочины, главное, смотреть под ноги, чтобы не наскочить на дерьмовую мину...

Гарик уже справился, когда услышал подозрительный шум вазовского мотора. Глянул на автобус и увидел, как вплотную к открытой пассажирской двери подъехала «пятерка»; болезненно скрипнув тормозами, остановилась.

Из машины вышли двое – водитель и передний пассажир. И оба, один за другим, заскочили в автобус. Гарик успел заметить, что в руках одного нечто похожее на обрез ружья.

В «пятерке» никого не было, значит, грабителей двое. У них оружие, но на стороне Гарика эффект внезапности, а также Миха, который наверняка сейчас ждет его, что отбить нападение в паре с ним.

Гарик не медлил. Достал из кармана кастет; разогнавшись, запрыгнул в автобус и с ходу врезал заднему налетчику по затылку. Грохот выстрела больно ударил по барабанным перепонкам, но пуля ушла в крышу. Это Миха, перехватив руку второго грабителя, направил ее вверх. Затем он выбил на пол обрез, взял парня на удушающий прием и отпустил его лишь после того, как тот потерял сознание.

Челноки с восхищением смотрели на своих водителей. Но Гарику сейчас было не до них.

– Что они хотели? – спросил он у Михи.

– Деньги, золото.

– Идиоты.

– Что делать будем?

– А что с идиотами делать? В ментовку, и все дела.

Были бы это серьезные люди, он бы еще подумал, что с ними делать. Возможно, и отпустил бы их. Но серьезные люди не работают наобум и не требуют золото и деньги у челноков, которые уже спустили все это на импортный товар.

– Лучше не надо. Полдня на протоколах потеряем. И по судам потом затаскают...

Миха говорил дело. Терять время на объяснения с ментами не хотелось. Поэтому незадачливых налетчиков вытолкали из автобуса, избили, а перед расставанием ткнули носами в номера с жестким наказом запомнить их раз и навсегда.

– В следующий раз убьем! – пригрозил Гарик.

И три раза сплюнул через плечо. Лучше обойтись без «следующего раза».

* * *

Шишов заметно изменился с тех пор, как впервые появился в жизни Гарика. Новых морщин не прибавилось, но засеребрились виски. Такой же незыблемый – внешне и внутренне, но более обихоженный: форменная рубаха наглажена, на брюках свежие стрелки. Видно, что семейный человек.

Гарика он принимал в своем кабинете. Он уже не просто участковый, а начальник отдела, заседает в ГУВД. В звании повысили, в должности, жена какая, а падчерица – так и вовсе слов нет...

– Ты, Серегин, без приключений не можешь, – пасмурно сказал он и сентябрем посмотрел на Гарика.

– А что такое?

– Где ты был вечером одиннадцатого апреля, в районе девятнадцати часов?

– Дайте подумать... В гараже был, автобус к выезду готовил. Двенадцатого апреля у меня рейс был, в Польшу. Автобус не самый лучший, мы его из руин, считай, подняли, глаз да глаз за ним...