Отражение звезды
Шрифт:
Из всех конфорок с шипением выходил удушающий, смертоносный газ. Рванув на себя фрамугу, Леночка распахнула окна. Высунула голову из окна, глотнула свежего воздуха и, затаив дыхание, перекрыла вентиль на трубе газоснабжения.
Свежий воздух разметал клочки газового облака. Сквозняком распахнуло двери в комнату, и от неожиданности Леночка вздрогнула.
В стекле двери она увидела мутную тень. Стало жутко, но, преодолевая страх, Леночка тут же вошла в комнату.
На диване лежала Наталья. Глаза ее были закрыты, рот стянут коричневой лентой скотча. Этим скотчем Леночка обматывала коробки с детскими книгами, которые она когда-то собирала и отправляла
— Наташа! Наташечка! — Рыдания разрывали ей грудь. Леночка положила руку на живот подруги и опустилась радом с ней на колени.
Снова мелькнула тень. Господи! Да это же платье! Леночка сорвала его с вешалки и бросила на пол. Телефон молчал. Что делать? Она грохнула телефон об пол, выскочила из квартиры и позвонила в дверь тети Клавы.
— Пожалуйста, «Скорую»! — закричала она, барабаня по двери кулаками. — Пожалуйста! Я прошу вас! «Скорую»!
— Чего разоряешься? — ворчливый голос женщины показался ей сладостной мелодией.
— У меня подружка угорела. Она беременная… — запричитала Леночка. — Вызовите «Скорую», я очень прошу вас! — и бросилась обратно в квартиру.
Скотч желтой полоской прилип к коврику. Леночка прижалась ухом к Наташиной груди и услышала короткие, всхлипывающие звуки дыхания, пробивающегося из легких.
— Наташечка, миленькая, хорошенькая… Я… прошу тебя, не умирай!
Наталья открыла безумные глаза и пошевелила губами. Леночка повернула ее на бок, помогла подняться, но та тяжелой безжизненной массой снова повалилась на диван, и вдруг спазмы конвульсивными схватками сжали ее горло. Она глотнула воздух, прикрыла ладонью рот, перекатилась на живот и, свесив голову вниз, захлебываясь собственным дыханием, вытошнила на пол все, что съела дома.
— Фи-ма, — простонала она. — Он был здесь… Я не знаю, что ему нужно… Врача…
— Уже вызвала. Наташечка, любименькая…
— Он улетает…
— Кто? — Леночка придвинулась вплотную к губам Натальи — голос ее стал слабым, дрожащим, едва слышным. — Кто?
— Фима, — коротко выдохнула Наталья и веки ее закрылись… Уже с закрытыми веками она продолжила: — Из Внукова. Рейс… Рейс… Забыла… В Сочи… Еще… — Она снова рванулась к краю дивана, и ее снова стошнило. Зеленая жидкость стекла по подбородку, она задрожала, натянула на себя покрывало и поднесла руку ко влажному, мертвенно-бледному лбу. Рука безвольно упала. Леночка, сбегав на кухню, принесла смоченное водой полотенце, обтерла Наталье рот, щеки, шею. Взяла новое полотенце и положила его широкой полосой на лоб.
— Что еще? Наташечка, что еще? Я найду этого гада! Скота! Наташечка!
В прихожей раздались шаги. Леночка бросилась туда, в надежде, что так быстро приехали врачи. Но ожидания ее не оправдались. Тетя Клава переминалась с ноги на ногу, стоя у самого порога и не решаясь войти в квартиру.
— Вы не могли бы встретить машину? — попросила ее Леночка, и та, кивнув головой, вышла на лестницу. — Только лифт не работает. Пешком…
— Я знаю, — бросила она, уже уходя, и Леночка вернулась к Наталье.
— Андрей… звонил… — Делая после каждого слова паузу, Наталья кивала головой, с трудом выдавливая из себя слова. Ее вновь стошнило. Вернее, все тело скрючил острый спазм, и по лицу побежали слезы. — Андрей… автоответчик… звонил…
— Да ну его! Что Фима? Куда? В какой… — в этот момент бригада «Скорой помощи» вместе с запыхавшейся тетей Клавой вошли в квартиру. Наташа перебралась на носилки, и Леночка бросилась следом за санитарами.
— В Боткинскую? Спасибо! Я позже
подъеду. — Носилки исчезли в чреве «скорой помощи», дверь захлопнулась, и Леночка осталась стоять на дороге, глядя вслед машине с красным знаком.Ее охватил какой-то столбняк. Что делать теперь? Севки дома нет. Искать на работе? А Фима? Гад! Что делать? Кто у нее есть? К кому бы она могла обратиться? Андрей! Ее искал Андрей! Автоответчик не работает, она сама только что грохнула аппарат об пол.
— Звони, конечно, — разрешила тетя Клава и посмотрела на нее сквозь прищур острых глазок.
Номер телефона Андрея она знала наизусть, и никакая сила не могла бы заставить забыть его.
— Простите… — Женский, почти детский голос на другом конце провода ранил ее сердце, но и это ей стало вдруг безразлично, и она продолжила: — Вы, наверное, Зинаида? Я та самая Лена. Григорьева Ленка, которая была у вас… У Евгении Алексеевны… — Зинаида хотела что-то сказать в ответ, но Леночка не давала ей вставить ни единого словечка. Она говорила, как будто строчила из пулемета, боясь, что ее не дослушают и бросят трубку. — Мне нужен Андрей Евтеевич! Срочно! Понимаете, моя подруга… В общем — неважно! Мне нужна его помощь, позовите его, пожалуйста, к телефону.
— Лена? Григорьева? Я вас знаю! Я видела вашу фотографию! Я не Зинаида, я сиделка. А Зинаида… Она больше не живет здесь. Она отремонтировала свою квартиру, и Андрей Евтеевич ее перевез нынче в Москву.
— Да Бог с ней, — Леночка тряхнула головой. И все-таки она почувствовала облегчение.
— Андрея Евтеевича нет. Он задержался в Киеве. Там что-то с шасси. Самолет в починке… А разве он вам не звонил? Он должен был вам звонить! Там что-то с шасси, но он должен был… Какой-то Каратаев в больнице, разве…
— Каратаев? В больнице? А с ним-то что? Боже мой! — Леночка опустилась на вовремя подставленный ей стульчик. Тетя Клава стояла рядом, рот ее был приоткрыт, глаза округлились. В другое время Леночку бы это взбесило, но сейчас… — Приступ? Боже мой… — снова повторила она, вешая трубку и глядя на соседку.
— Водички? Сейчас, сейчас… — через мгновение на кухне брякнул стакан, зажурчала вода, и тетя Клава торжественно, как на приеме, внесла на маленьком подносике воду.
— Пойду я, — Леночка судорожно сделала два больших глотка. Шок начал проходить. Она медленно поднялась, нащупала в кармане связку ключей, но, вспомнив, что квартира не заперта, махнула рукой. — Что-то мне плохо…
— Погоди-погоди… — Тетя Клава засуетилась, понимающе закивала головой, сбегала на кухню, но, тут же вернувшись, встала перед Леночкой и, сцепив руки на груди, быстро замигала, как бы раздумывая, с чего начать разговор.
— Только не говорите мне, что случилось еще что-то плохое. Я этого не вынесу, — пробормотала Леночка.
Тетя Клава торопливо убрала руки за спину.
— Плохое? Нет! Что ты! Наоборот! Я даже не знаю… — она улыбнулась, — как и сказать…
У Леночки запершило в горле.
— Ну? Что же вы?
— Тебя спрашивал какой-то мужчина, — тетя Клава пожала плечами. — Говорит, что он твой… отец…
— Отец?
— Я сама удивилась. Такой, знаешь, представительный. Лет пятидесяти. Говорит, что давно тебя искал. Был, говорит, по тому адресу, где ты раньше жила. В паспортном столе, говорит, был. И какая-то девушка дала ему твой теперешний адрес… Может, врет? Может, и не отец вовсе? А? И то… странный какой-то… Вроде как на машине из Ленинграда, в командировку… А что это я?! Вот тебе телефончик гостиницы, где он живет, прямо ему в номер… А чайку выпить отказался.