Отрезок пути

Некоторое время я просто пью огневиски и наблюдаю за ним краем глаза. Пью очень медленно, потому что сомневаюсь, что он нальет мне четвертый стакан, а когда допью, может и отправить в гостиную. А я бы здесь вечность сидел. В лаборатории, правда, было бы привычней, но тут тоже неплохо. Зато просторней и потолки выше. И окна есть.

– Лонгботтом, прекратите немедленно! – неожиданно сердито требует Снейп.

– Что прекратить, сэр? – не понимаю я.

– Прекратите так глупо улыбаться.

– О! Извините. Просто улыбаться по-умному я, видимо, не умею.

– Тогда не улыбайтесь вообще!

– Не могу, сэр, – притворно вздыхаю я.

– Это еще почему? – сердито спрашивает он. – Чему вы так радуетесь?

– Вашему обществу, сэр, – честно отвечаю я. – Я скучал без вас.

– Вам полагалось меня ненавидеть.

– Знаю, сэр. Но я не мог. Вместо этого я ненавидел себя, – признаюсь я, отводя взгляд. – Поэтому сейчас я радуюсь еще и тому, что больше не должен чувствовать себя виноватым. Тому, что могу находиться здесь, с вами. Я привык к вам за эти два года, – Мерлин, он что, Веритасерум в огневиски подлил? Что за припадок откровенности?

– Как это трогательно, Лонгботтом, – ехидно произносит Снейп. – Я сейчас разрыдаюсь от умиления.

Нет, ну какая же он все-таки потрясающая сволочь! Я с трудом сдерживаю смех.

– Подумать только, вы по-прежнему улыбаетесь…

– А у меня за два года выработался иммунитет к вашему яду, профессор, – в тон ему говорю я. – В принципе, вы можете сразу сцедить его прямо вот в этот стакан – я выпью и даже не поморщусь.

Снейп на секунду, кажется, теряет дар речи, а потом задумчиво произносит:

– Лонгботтом, своей наглостью вы ставите меня перед дилеммой: выгнать вас вон или принять ее как неизбежное зло. Впрочем, ладно, наглейте, – снисходительно добавляет он, махнув рукой. – Посмотрим, что из этого получится. Если зайдете слишком далеко, я поставлю вас на место.

– Договорились, сэр, – киваю я и салютую ему стаканом с остатками огневиски.

Если бы вы только знали, господин директор, насколько далеко я хочу зайти, то выставили бы меня вон прямо сейчас…

Глава 37. Обойдемся без дуэлей

Завтрак начинается с объявления. Суть объявления, сделанного господином директором, заключается в том, что в ходе допросов прямых доказательств причастности студентов к вчерашнему происшествию, обнаружено не было. Однако показания некоторых из них заставляют усомниться в их правдивости. А посему старосты Гриффиндора, Рейвенкло и Хаффлпаффа понесут наказание. Для профилактики.

Кэрроу торжествуют. Слизеринцы злорадствуют. Наши преподаватели не знают, как реагировать на такую явную несправедливость. Ребятам тоже возмущение даже изображать не приходится – оно вполне себе натуральное. А мне смешно.

Да и как тут не смеяться, если я об этом «наказании» еще вчера узнал? Снейп предупредил. По-моему, отличный ход. И бдительность Кэрроу усыплена, и наш директор в очередной раз подтвердил, что он – бездушный, несправедливый слизеринский гад. Ну, а тот факт, что наказание смешное, уже никого не смущает. Нет, зря я так. Меня это раньше тоже не смущало. А должно было. Ведь Хагрид не только полукровка, но еще и член Ордена Феникса. Равно как и МакГонагалл. И оба спокойно в школе работают, будто так и надо. Если в случае с Хагридом еще можно отговориться тем, что его всерьез не принимают, то с МакГонагалл это уже не работает. И почему никто до сих пор не задумался? Впрочем, мне теперь все очевидным кажется. Даже то, чего я раньше в упор не замечал.

В общем, ждет нас сегодня очередная ночная прогулка до пещеры. Это совсем неплохо – мы там уже давно не были. Ну, относительно давно. Надеюсь, Фиренце и Ронан по нам соскучились.

Собственно, только предстоящую отработку мы и успели вчера обсудить. Потом Снейп посмотрел на часы и выгнал меня вон. Перед уходом я набрался храбрости и нахально поинтересовался, когда он снова пригласит меня в гости. Вместо ответа он протянул мне отрезвляющее зелье. Выпив его, я понял, что набрался все-таки не храбрости. С другой стороны, он сам мне наглеть разрешил, никто его за язык не тянул. Так что пусть теперь не злится.

Да он и не злился. Дождался, пока я протрезвею и покраснею, и сказал, что непременно найдет какой-нибудь подходящий повод. Ибо к директорам школ просто так в гости не ходят. С этим даже не поспоришь.

Вечер мы с Джинни проводим в библиотеке. Сопротивление сопротивлением, но учиться тоже надо. Тем более у Джинни во вторник гербология, а с этой наукой ее связывают весьма непростые отношения. Все, что касается зельеварения, она знает идеально. Какие ингредиенты из растения можно получить, каковы свойства этих ингредиентов и для каких зелий они используются, Джинни ответит без запинки. А вот когда речь заходит о получении этих самых ингредиентов и об уходе за растением, начинается полная ахинея и непонимание происходящего. Я уже молчу о том, что свойства растения в целом могут существенно отличаться от свойств отдельно взятого корешка или бутона.

Из моих объяснений Джинни понимает примерно половину и страшно нервничает, поэтому с громкого шепота периодически срывается на громкое шипение, вызывая тем самым ответное шипение мадам Пинс. Нет, я, конечно, никого не осуждаю – у меня с трансфигурацией еще хуже. Но я и на ТРИТОН ее не взял. Зачем только Джинни это понадобилось?

– А затем, что наука, как это ни прискорбно, важная, – поморщившись, отвечает она. – Мне еще повезло, что экзамены отменили, и оценки за СОВ по последним проверочным ставили. Практику я бы с позором провалила, а на проверочной хоть с геранью повезло.

Учитывая причину, по которой отменили экзамены, слова Джинни о везении звучат, мягко говоря, странно, но я решаю об этом не говорить. Вряд ли она вообще поняла, что сказала. А проверочные работы перед экзаменами и у нас были. Это что-то вроде репетиции перед СОВ. Там тоже и теория, и практика, только, так сказать, в усеченном виде. Чтобы мы знали, на что сделать упор во время подготовки. По этим проверочным, в случае отмены экзаменов, оценки и выставляют. Такое, правда, редко бывает… Хм… ничего себе, редко! Второй раз уже, вообще-то. Но тогда хоть причина была повеселей.

– А тебя все оценки устроили? – интересуюсь я. – Вроде бы их опротестовать можно, насколько я знаю.

– Можно, – кивает Джинни. – Надо подать заявку директору, и, когда все желающие это сделают, он пригласит экзаменатора из Министерства. Думаешь, кто-то сейчас будет этим заниматься?

– Вряд ли, – признаю я.

– Вот именно. Лучше расскажи, как себя вести с Ядовитой Тентакулой. Мы с ней, по-моему, друг друга не понимаем.

– Посвисти.

– Что сделать? – недоуменно переспрашивает Джинни.