Отрок (XXI-XII)

–  Сама оденься!

Красава шмыгнула в угол.

–  А ты сейчас уйдешь! Насовсем!
– От голоса волхвы по спине бежали мурашки, Мишке даже показалось, что на затылке зашевелились волосы.
– Если приблизишься к моим землям хоть на день пути, тебя будет корчить так же, как сейчас! Красава, веди его к переходу через реку.

Девчонка вышла за порог, уставилась на волхва чуть исподлобья, немного так постояла и… поманила его к себе пальчиком. Здоровенный мужик двинулся к девчонке как сомнамбула. Та, пятясь спиной вперед, и, не спуская с волхва глаз вывела его из дома.

"Ух ты! Да Нинея ее не только шепелявить отучила. Выбрала, значит, себе преемницу. Ну да, Красава же и раньше говорила, что бабка ее учит.

"Если приблизишься к моим землям на день пути…". Интересно: что Нинея считает своими землями - только округу или все древлянские и дреговические владения? В последнем случае путь волхву заказан аж в три княжества: Турово-Пинское, Киевское и Полоцкое. Может быть еще и в Переяславское, вдруг древлянские земли и туда доходили? Нет, пожалуй, там - земли полян. Ох и сложно мне будет с ней разговаривать, если она считает своими землями целые куски трех княжеств".

–  Баба Нинея, я же его отпустил, из плена освободил, чего же он?

–  Злой он. Слабый и оттого злой. Не смог прежний волхв себе достойного ученика найти. Измельчал народ.
– Нинея вздохнула, брезгливо посмотрела на то место, где только что валялся недавний владыка Куньего городища.
– Ты его отпустил… И я отпустила! Но я защитилась, а ты нет! Ты у околицы ждал, а он тебя тут ждал. А я, старая дура, недоглядела. Слабый-то слабый, а мысли прятать умеет. Плохо ты его отпустил, неправильно.

–  Да как же я защититься мог?
– Попытался возражать Мишка.
– Я ж не ведун!

–  А слово с него взять, чтобы не вредил? Не подумал? За освобождение мог бы и взять, и никуда бы он не делся!

–  Я с него за освобождение секрет заклятья взял.

–  Какого еще заклятья?
– насторожилась Нинея.

–  Он моей тетке чрево затворил, она рожать не могла. Вернее, рожала, но мертвых…

–  Паскудник, бабу калечить, детей убивать! Не знала, я б ему самому кое-что затворила. Привози свою тетку ко мне, избавим ее…

–  Так я уже. Сам.

–  Что? Да ты ума лишился…

Нинея вдруг напряглась, к чему-то прислушалась, на лице ее снова отразилась досада, но она быстро ее подавила и снова сделалась доброй, мудрой бабушкой.

–  Как же это ты, Мишаня, сам умудрился?

–  Да ничего особенного, баба Нинея. Сделал куклу, проткнул ей живот иглой, потом, на глазах у тетки иглу вытащил, сломал и в кузнечный горн бросил. И куклу туда же. Вот и все.

Нинея задумалась, немного посидела, молча, подперев щеку кулаком, а потом выдала резюме, от которого Мишка чуть не свалился с лавки.

–  Эх, был бы ты девкой, какую бы ведунью из тебя сделать можно было!

Хлопнула входная дверь и на пороге появилась Красава. У Мишки аж скулы свело, таким плотоядным удовлетворением повеяло от нинеиной внучки. Как от мелкого хищника, только что сожравшего уворованного из курятника петуха. Так, почему-то и подумалось: петуха, а не курицу.

–  Красава! Ты что творишь?
– Строгим голосом спросила Нинея. Я ж тебе не велела…

–  Не велела, но хотела!
– Затараторила внучка.
– Ты сердитая была, и на него, и на себя тоже.

"Ну вылитая Юлька, когда с матерью на медицинские темы лается!".

–  Что случилось-то, баба Нинея?

–  Нету больше твоего волхва, Мишаня. Утоп. Красава его на реке под лед спустила.

У Мишки отвалилась челюсть.

Нинея чуть приподняла плечи и развела руками. В ее мимике и жестах не было и намека на какие-либо негативные эмоции по поводу того, что ее шестилетняя внучка только что совершила преднамеренное убийство. Скорее, ее невербальный ряд можно было прочесть так: "Вот видишь, с кем приходится работать!".

"Оббалдеть! Именно так - с двумя "б". Грохнули мужика и… И ничего! Внучка довольна собой, а бабка считает случившееся досадной мелочью, детским непослушанием. Вот тебе и добрая бабушка. Я-то Роське заливал: хорошая женщина… Ой, я же сюда мальчишек приволочь собираюсь! Да Красава, если что, тут такой теракт организует! Никакого тротила не нужно, она сама, как тротил, а бабуся, как ПДУ {{ ПДУ - в данном случае, имеется в виду пульт дистанционного управления. Сейчас развелось столько военных аббревиатур, что запросто можно заблудиться мозгами и посчитать ПДУ каким-нибудь "пульсатором дуплексным, универсальным", "пулеметом Дегтярева-Укакашкина" или "полевым деструктором уфигенным". И поди разберись: то ли фантастика, то ли уже принято на вооружение.}}".

–  Эк тебя перекосило.
– Сочувствующе обратилась Нинея к Мишке.
– Неужто волхва пожалел?

–  Кр… Кхе! Красаву.

–  Красаву?
– Нинея снова досадливо поморщилась.
– Христианское воспитание, что с тебя взять?

–  Да ей же всего шесть лет!

–  А тебе сколько? Тринадцать, "муж честной"? А сколько ты народу уже убил? От тебя смертью несет так, что я чуть не от околицы почувствовала.

–  Я защищался! На нас напали!

–  И защитился!
– Согласилась Нинея.
– Потому, что умел! А Красаве, по-твоему, уметь защищаться не надо?

–  На нее никто не нападал!

–  На тебя нападал, а она тебя любит. И меня досада взяла, а ей за меня обидно стало. Дите же еще.

–  Так я о том и говорю: ребенку такую силу в руки давать…

–  А ты братьям не "такую" силу в руки дал?

"Блин, железная логика. Стоп, а откуда она про самострелы знает? Бросьте, сэр, все она знает - стучит ей кто-то из Ратного. Да та же старостиха Беляна. Но как же мне теперь?".

–  Ну чего ты маешься, Мишаня? Вижу же, что что-то сказать мне должен. Говори, не мучайся.

"Колитесь, сэр, чего уж теперь-то? Ох, а крестник-то мой!"

Случайно взглянув на Роську, Мишка увидел, что тот, все так же, сидит полуприкрыв глаза и покачиваясь. Протянул руку, чтоб потормошить его и испугано отдернул: вдруг нельзя? Оглянулся на Нинею. Та улыбнулась и поощрительно кивнула, словно что-то разрешая. Потом приложила палец к губам, призывая не то к тишине, не то к осторожности, и сделала округлое движение рукой, словно ласково погладила кого-то. Снова поощрительно кивнула.