Отрок (XXI-XII)

–  Мить, ты что-нибудь понял?

–  Да ну его!
– Неожиданно зло отозвался Митька - Он уже всех своей книжной премудростью извел. Ребята из его десятка уж и не знают: толи приказывает чего-то, то ли просто ругается. А дядька Илья и вообще говорит, что Роська сумасшедший и его надо в темный погреб посадить, пока на людей кидаться не начал.

–  М-да… Теория, мой друг, суха, но вечно зеленеет древо жизни! А теперь, Вася, скажи Мите то, что ты хотел сказать господину сотнику, но нормальным - не книжным - языком.

–  Так это… Долго было объяснять, а ты сам говорил, что научные термины…

–  Ничего, - перебил Мишка - мы потерпим. Рассказывай.

–  Ну, по болоту же как ходят? Друг за другом и от одной кочки к другой. А эти рядышком бежали и по прямой. Значит болото мелкое, дно твердое, трясин нет. Они же пешком весь путь прошли, значит, устали, а мы верхами ехали. Догнали бы и живыми взяли. А Корней Агеич меня облаял и велел Бурею стрелять - для самострелов-то уже далеко было. Вот и получили одних покойников.

–  Дурак!
– Прокомментировал Митька.
– Надо было просто сказать: "Болото мелкое, догоним". Вот и все.

–  Если такой умный, - огрызнулся Роська - так чего же молчал?

–  А у нас в степи болот днем с огнем не сыщешь, я в болотах не разбираюсь.

–  Отставить!
– Мишка подпустил в голос командирского рыка.
– Молчать обоим! Слушать меня!

Оба спорщика мгновенно умолкли и уставились на своего старшину.

"Приживается дисциплинка-то!".

Во- первых, то, что ты, старший десятник Дмитрий в болотах не разбираешься -не оправдание! Жить и воевать тебе придется здесь, поэтому придется научиться разбираться и в болотах и в лесах и во всем, чего у тебя в степи не было.

Во- вторых, сотник Корней, после ранения в лицо, плохо видит вдаль. Ему и так трудно было разобраться, а тут еще ты, Роська, влез не по делу. Скажи спасибо, что тебя только облаяли, мог бы и по шее огрести, причем, за дело.

В- третьих, ты наврал. Беглецы болото знали хорошо и шли по нему правильно, так что, траектория их перемещения была совершенно адекватной условиям местности.

И, наконец, в-четвертых. В строю и в бою командовать и докладывать надо коротко, четко и такими словами, чтобы было понятно сразу, а не приходилось раздумывать: что это я такое сейчас услышал? Книжные слова - для книжных бесед и мудрых размышлений, а у воинов речь своя - веками выработанная и кровью проверенная. Из всего сказанного следует вывод… Какой вывод, десятник Василий?

Роська шмыгнул носом, переступил с ноги на ногу и мрачно констатировал:

–  Я сам был неадекватным.

–  А попроще?

–  Дураком выставился…

–  Вот именно! Так всегда и бывает, когда хочешь умнее всех выглядеть. А потому, слушай приказ! Десятнику Василию запрещаю пользоваться книжными словами в строю и в бою!

–  Слушаюсь, господин старшина!

–  Старшему десятнику Дмитрию приказываю обучить десятника Василия воинской речи и правилам ее употребления.

–  Слушаюсь, господин старшина!

–  Ступайте… умники.

"Вот так, сэр. Великий, могучий, живой великорусский… Никакого великорусского языка еще нет, а проблемы уже есть. А дальше будет еще круче. Сколько русских языков будет в ХХ веке? Бытовой, возвышенный, официальный, "канцелярит", архаичный, ненормативный… Имя им - легион. А еще чуть ли не каждое поколение собственный сленг добавляет. Демократы к власти пришли - англицизмы поперли… Блин, о чем думаю, других забот у меня нет…".

Мать Мишка нашел на привычном уже месте - на лавочке возле боковой стены старого дома - и в привычной же компании - приказчика Спиридона. Мать все так же скромно сидела, пристроив на коленях какое-то шитье, а вот Спиридон уже не стоял, а сидел рядышком, и рубаха на нем опять была другой - красной.

"Ну, пижон! Сколько же он тряпок с собой привез? Прямо как мамаша дяди Федора из Простоквашино: два платья уже надела, осталось еще два надеть. И рубахи-то не простые - из дорогих импортных тканей, с богатой вышивкой. И чего он к матери клеится, девок вокруг мало, что ли? Семейная женщина, старше его лет на… черт его знает на сколько, минимум лет на десять.

А ведь она его дурит! Так вот млеть: глазки в землю, ручки на коленках, улыбочка застенчивая - девке неопытной пристало. Нечем же ее этому петуху удивить, сама в столице выросла. Все она понимает и цену всем его кобеляжным заходам знает. Чего ж тогда? Или молодость девичью вспомнить захотелось? Как там принц Гамлет королеве Гертруде указывал?

Не слова про любовь!

В лета, как Ваши,

Живут не столько сердцем,

Сколь умом.

Но и Спиридон не мальчик, должен понимать неадекватность (блин, вот привязалось) ее поведения. Подыгрывает ей в хорошо известной им обоим игре? Черт их баб поймет".

Мишка высунулся из-за угла, дождался, пока Спиридон его заметит и, скорчив зверскую рожу, погрозил приказчику кулаком. Снова спрятался за угол, переждал пару минут и опять выглянул. Спиридон намек понял, и мать уже сидела на лавочке в одиночестве, но недовольной этим обстоятельством не выглядела и встретила Мишку приветливо.

–  Как съездил, сынок? Листвяна место под огороды одобрила?

–  Все хорошо, мама, и место удачное, и проехать можно на телеге без труда.

–  А дед с Лавром надолго с пивом засели?

–  Да, думаю, уже до конца - прямо из-за стола спать пойдут.

Мать вздохнула и слегка поморщилась, демонстрируя традиционное женское отношение к мужским посиделкам с пивом, и вдруг огорошила сына вопросом:

–  Ты зачем Спиридона прогнал, поговорить о чем-то хотел?

" Блин! Глазки в землю, а все видит. Ну, бабы!".

–  Рассказать тебе кое-что хочу.
– Мишка присел на лавочку возле матери.
– Есть у арабов такая книга "Тысяча и одна ночь" называется. В этой книге всякие сказки и занимательные истории описаны. Есть там история про трех братьев, нашедших на берегу моря закупоренный кувшин, в котором сидел джин. Джин это демон такой…

–  Я знаю, кто такой джин, Мишаня.

–  Ага, так вот.
– Точного текста сказки Мишка не помнил, но смысл надеялся передать доходчиво. То, что мать слыхала про восточные сказки, его задачу только облегчало.
– Так вот. Выпустили братья джина и тот пообещал выполнить по одному желанию каждого из них. Старший брат попросил у джина богатства. И получил самый богатый в городе дом, множество золота, рабов, скота и прочего. Стал одеваться в драгоценные ткани, есть изысканные яства, и вообще наслаждаться роскошью. Но однажды в его дом забрались тати, ограбили и убили его.