Отвергни меня

Его рычание провибрировало от его груди к моей.

— Хорошо. — Грубо погрузив два пальца в мою киску, он продолжил: — Хорошо. Эта киска моя. Киска Эвелин принадлежит мне. Я единственный, кто может к ней прикасаться. Блядь. Пробовать ее. — Я задыхалась каждый раз, когда он сильно входил в меня, вскрикнув, когда его большой палец начинал описывать широкие круги вокруг моего клитора, приближая меня к награде. — Скажи это, — потребовал он. — Скажи мне.

— Она твоя.

Он вытащил пальцы и шлепнул меня по киске, прежде чем засунуть их обратно, еще глубже.

— Скажи, что твоя киска моя.

— Моя киска вся твоя, Джеймсон.

Я ни в чем не могла отказать этому мужчине, когда он водил большим пальцем взад-вперед по моему клитору.

Он прикусил мою нижнюю губу и провел пальцами внутри меня, ударяя по моей точке G, взрывая тело. Пальцы на ногах сжались, и жаркий румянец распространился от моей сердцевины, вверх по груди к шее и щекам. Нуждаясь в большем ощущении, я подняла руку к своим твердым соскам и покрутила их, теребя сильнее с каждым сжатием моих стенок вокруг толстых пальцев Джеймсона, трахающих меня.

Он мягко спустил меня с пика, прежде чем прорычал:

— Моя очередь, — и столкнул меня со своих колен на пол.

Я не колебалась. Я чувствовала, как его твердый член прижимается к моей заднице в течение последних пятнадцати минут, и была готова к этому. Мои колени коснулись пола, а я откинулась назад, мои пятки уперлись в ягодицы, когда я потянулась вперед, чтобы расстегнуть его штаны. Увидев его приоткрытые губы и затуманенные глаза, я расстегнула молнию и потянула. Он приподнялся, чтобы спустить штаны достаточно далеко и освободить свой длинный член и яйца.

Звук моих ногтей, впивающихся в его брюки, когда они стягивались вниз по бедрам, смешивался с нашим тяжелым дыханием в тихой комнате. Я хотела подразнить его и продлить его удовольствие, но, когда мой язык скользнул по головке его члена и я услышала его глубокий стон, я не смогла сдержаться и тут же открыла рот, вбирая в себя как можно больше его члена, пока он не прижался к задней стенке моего горла.

Обхватив одной рукой основание его члена, я потянулась другой к его яйцам, мягко потянув их. Я двигала рукой и ртом в тандеме, покачиваясь вверх-вниз, усиленно посасывая каждый раз, когда достигала его набухшей головки. Когда я почувствовала, что он приближается, я решила немного подразнить его и провела языком вверх по нижней части, глядя на него снизу-вверх, убеждаясь, что он наблюдает за мной, когда я просунула язычок в его щель, прежде чем снова обхватить губами головку.

Мои пальцы дразнили местечко за его яйцами, и он потерял контроль. Он отпустил стул и сжал мои длинные волосы в кулак, подталкивая меня снова взять его в рот и сосать быстрее и сильнее. Когда я замедлялась, он двигал бедрами, заставляя меня брать все больше. Чувствуя, как Джеймсон теряет контроль и трахает меня в рот, мне захотелось потянуться вниз и снова заставить себя кончить. Но я не хотела отрывать руки от его ублажения.

Я сосредоточила свои усилия и сосала сильнее, обхватив одной рукой основание его члена. Когда мой палец потянулся назад и нежно обвел его отверстие, он дернулся, проталкиваясь внутрь так сильно, что у меня сработал рвотный рефлекс. Продолжая свою атаку, я позволила ему использовать себя и потерялась в его тяжелом дыхании и глубоких стонах.

Его кулак сжал мои волосы, и я почувствовала, как напряглись его яйца.

— Я сейчас кончу, — едва выдохнул он.

Когда я не отстранилась, и продолжила сосать, пока теплые соленые струйки не попали мне в горло. Быстро сглотнув, я продолжила водить языком вокруг его подергивающегося члена, продлевая его оргазм.

Его рука, наконец, отпустила мои волосы, и я отстранилась, слизывая с него все до последней капли спермы, пока он не отстранил меня.

— Черт возьми, это так сексуально, Эвелин. Так чертовски горячо, — выдохнул он, удивленно глядя на меня.

Я в последний раз поцеловала кончик его члена, прежде чем подняться с колен и помочь ему засунуть его размягчающийся пенис обратно в штаны.

— Сможешь дойти до нашей комнаты? — рассмеялась я.

— Если это означает, что я смогу трахнуть тебя, тогда я заставлю свои ноги работать. — Он все еще стоял, откинувшись на спинку стула, но начал двигаться, чтобы сесть, готовясь снова встать.

— Ох, бедненький Джейми, огромная гора мужчины была сбита крошечным минетом, — поддразнила я.

— Женщина, это был не крошечный минет. — Наконец он встал со стула и последовал за мной к двери. — Думаю, он только что разрушил весь мой мир.

ЧЕТЫРНАДЦАТЬ

— Итак, это наш последний полноценный день в раю. Будешь скучать по нему? — спросила я со своего покрытого тканью места на пляже. Джеймсон запланировал ужин на пляже для двоих на наш последний вечер.

— Приходи как есть, — сказал он мне после нашего дня, проведенного на пляже.

— И как это? — спросила я.

— Великолепно.

Это так просто, но, услышав это слово с глубоким голосом Джеймсона и увидев его серьезные глаза, я растаяла изнутри. Он не делал легкомысленных комплиментов».

Итак, мы сидели за столом, покрытым льняной скатертью, со свечами и факелами, создающими настроение. Солнце, садящееся за разбивающиеся волны, осветило вечернее небо смесью звезд, огненно-розовых и оранжевых оттенков. Это было прекрасное сочетание.

— И буду и нет, — ответил он, уставившись на воду, а затем снова посмотрел на меня.

— Слишком расплывчато.

— Ну, конечно, я буду скучать по этому. Здесь было весело и красиво, но реальная жизнь зовет, и мне нужно вернуться в бар.

— Вот тот контролирующий Джеймсон, которого мы все знаем и любим, — промолвила я с улыбкой. — Держу пари, тебя убивает то, что ты не знаешь каждой детали того, что происходит в «Кингзе».

— Это тяжело, — согласился он. Он пристально посмотрел на меня, прежде чем продолжить. — Но у меня были некоторые отвлекающие факторы, из-за которых легко забыть все, что находится не прямо передо мной.

Покраснев, я опустила голову, не уверенная, что делать с его комплиментом. За всю мою жизнь мне говорили тысячи комплиментов. Они почти всегда казались мелочными и неискренними. Но в устах Джеймсона они действовали на меня иначе, чем когда-либо прежде. Я знала, что он имел в виду каждое слово.

— Вчера ты немного упомянула свою маму. Она когда-нибудь снова выходила замуж? Ты помнишь своего папу?

Прикусив губу, я уставилась на океан. Это казалось идеальным способом отвлечься от того, чтобы пялиться на него и позволить ему увидеть панику в моих глазах. Я знала, что моя мама, возможно, не была нормальной по общепринятым стандартам. Но она была моей мамой, и я любила ее. Естественно, было трудно говорить об этом и избегать осуждения со стороны других. Я защищала ее.