Овидий
Шрифт:
В комнату вбегает суетливая дворфиха.
«Слава Богу, без бороды», - думаю я.
– Видать, слухи про бороды, у женщин дворфов, это всего лишь слухи.
Она пытается на нас не смотреть, а лишь быстренько накрывает на стол. Приносит лучок зелёный и чесночок, маринованные огурчики и патисоны, по крайней мере, что-то очень на них похожее. Тонко нарезанный балычок, хрен, холодец, сало. Вижу, как она разжигает камин, и ставит котелок, варить яйца какой-то птицы или черепахи.
– О-о-о, благодарствую, - говорю, - вот с закусью уже самое то.
Беру
– Мальцу бы пропустить, - говорю я дворфу.
– Пусть пьёт наравне, - громко лупит кулаком по столу хозяин.
«Наравне так наравне».
– Ты главное на закусь налегай, - гляжу на Макла и понимаю, что он не особо в состоянии сам о себе позаботиться. Не наш человек совсем не умеет пить. Я бегом накладываю ему целую горку и настоятельно так говорю: - ешь!
Он берёт лучок и начинает безвкусно жевать.
«Ладно», - думаю. Встаю и произношу тост:
– За родителей, - дворф поначалу пугается. Слишком резко я встал, да ещё и за кинжал держусь. Но как услышал тост, сразу расслабился. – За родителей до дна, - уточняю.
– Правильно! – ухмыляется дворф.
– Не чокаясь, - напоминает Малк.
«А ну да, забыл что он сирота». Я выпиваю полную кружку алхимического самогона и, не выдыхая, закусываю кусочком сыра и ложкой холодца приправленного хреном.
– Ух, хорошо пошла, - улыбаюсь.
Дворф с уважением смотрит на меня, выпивает свою и закусывает.
ГЛАВА 20
– А чего это мы без толку сидим, - хватаю бутылку и наливаю. Себе и дворфу побольше, Малку поменьше, на самом донышке. – За любовь, за прекрасных дам, – новый тост.
– За тебя дорогая, - Тверд улыбается и смотрит на свою жену, та улыбается ему в ответ.
«За Ашану», - мысленно произношу я. А Малк тоже себе что-то думает, интересно, что у него на уме, за кого он пьёт. Но пьёт так будто в последний раз. Трудно понять, что на душе малорослика, какие страсти там кипят.
– А чего это мы сидим, - снова вскакиваю я и наливаю. Глаза у дворфа округляются. – Давайте выпьем за нас, за мужиков.
– За мужиков, так за мужиков, – он закусывает огурчиком, я складываю себе пирамидку из сладких сухофруктов ржаного хлебушка, кусочка чеснока и сала, только лимончика не хватает, хотя я прикладываю к этому кислый маринованный лист похожий на капусту.
Наливаю Тверду побольше, себе средне, а Малку пару капель. Как раз доварились яйца, и хозяйка выкладывает их на стол. Беру в руки горяченькое яичко и начинаю чистить, перекатывая из руки в руку, чтобы не обжечься.
– Тебе почистить?
– спрашиваю Малка. Похоже, он не в состоянии ответить. Беру и чищу ему среднее яичко.
– Соль есть? – смотрю на дворфа.
– А откуда у меня в болотах соль? – пожимает плечами.
– Ладно, - снова накладываю себе под закусь всего разного, чего
ещё не распробовал. Особенно хорошо для этих целей идёт вяленная струганина.– А чего это мы сидим! – снова подрываюсь я и наливаю всем. Похоже, дворф не ожидал такого напора. Но, вижу, что отказаться он не может.
– Вы истинно благородный сэр, - говорит мне он. – Я уже в этом убедился. Я ещё не встречал ещё столь благородной души.
– А я же говорил, сэр Овидий светлый, - почти-что из-под стола лепечет Малк.
+++
Мы пьём до поздней ночи. Я уже выслушал историю семьи дворфов, где их старший сын похоронен и почему они оставили горы и переехали сюда на болота. Если верить словам Тверда – кузнец он первоклассный.
Малк давно отвалился и мы его на солому спать переложили, а сами вернулись за стол, за жизнь беседовать.
– Так тебе нужно оружие?
– наконец спрашивает дворф.
– Ага, чем можно было бы гидру зарубить, - киваю я, пережёвывая росток зелёного лука.
– А я поначалу не хотел тебе ничего продавать. Но ты голема победил, и своё высокое происхождение доказал, - кивает на почти уже пустую бутылку дворф.
– Кстати… - я ещё наливаю.
– Нет, - закрывает он ладонью свою кружку, – я пропущу.
– Как скажешь, как скажешь хозяин - барин. – Наливаю себе и залпом выпиваю. А потом выдыхаю, хочется почувствовать жжение в горле от благородного напитка.
– Закусывай, закусывай, - подгоняет меня дворф.
– Нет, - отвечаю. – Это я выпью без закуски.
Мой авторитет в его глазах растёт.
– Какое ты хочешь оружие, - говорит, - то, что у меня есть, вряд ли пойдёт на гидру. Для гидры надо что-то помощнее. – Говорит он почти уже в бреду.
– Эй, эй, - говорю. – Выйдем на свежий воздух, пока тебе не поплохело.
Выходим. На улице прохладно и небо звёздное-звёздное глубокое-глубокое, фиолетово-чёрное. А вокруг шумит ночное болото, летают светляки и ночные бабочки.
– Так и продрогнуть можно, - говорю. Гляжу на Тверда - стоит рядом и шатается.
– Может, пройдёмся, - предлагаю. – Только не выходя за частокол, там опасно.
– Можно, - соглашается он.
Вокруг хижины ведёт выложенная камушками тропинка, а за домом находится кузница и какое-то куполообразное здание с дырой в крыше.
– Обсерватория, - с гордостью говорит Тверд, ему заметно лучше на свежем воздухе. – Я раньше стеклодувом был, и линзы делала, а сейчас зрение уже не то, и я на металл перешёл.
Вижу горнило, наковальню и огромный молот, рядом молоток поменьше.
– Здесь я кую своё оружие, - гордо говорит дворф, - да только против гидры оно…
Достаёт из-за пазухи ключи и отворяет крепкий дубовый сарай, а там мечей да алебард каких хочешь, но больше всего мне нравится кистень с цепями и двумя железными шарами в шипах. Беру в руку - идеально ложится.
– Хорошая штука, - кивает дворф, - но против гидры нужно что-то помощнее.
Он лезет на чердак и достаёт там ворох свёртков. Находит нужный и разворачивает передо мной.