Овладей мной

Широко раскрытыми глазами я смотрю на любимого мужчину, не в силах произнести ни звука. От шока мое зрение затуманивается.

Алек.

Он переводит взгляд с Виктора на меня, и я вижу, как кровь отливает от его лица. Он качает головой, словно не может поверить в то, что видит.

Между нами проходит вечность.

Долгая тьма, где мы были только вдвоем. Наблюдать, как его избивают. Наблюдать, как с его спины сдирают кожу. Как убивают Винсента. В Алека стреляют, потому что он оттолкнул меня с дороги.

Его отец вытащил меня в поле и пристрелил, как животное.

Весь ад, через который мы прошли, обнажен между нами.

Я слышу голоса и чувствую, как Розали приседает рядом со мной. Она забирает моего плачущего сына из моих рук, и все, что я могу сделать, — это смотреть на его отца.

Он все еще выглядит так же… и все же это не так. Он выше, чем я помню, и его тело более мускулистое. Его лицо выглядит старше, из его черт исчезла мальчишеская привлекательность.

Он выглядит так же устрашающе, как и Виктор.

Алек снова качает головой, черты его лица напрягаются, и он выглядит ужасно сломленным.

Мое дыхание срывается с губ. Сердце неудержимо колотится, и я начинаю чувствовать головокружение.

_______________________________

Алек

Я смотрю на призрак Эверли, думая о том, что окончательно сошел с ума.

Сегодня меня запрут в психушке.

Я слышу голос Виктора.

— С твоей подругой все в порядке?

— Не знаю, — отвечает Розали, подбегая к Эверли. — У нее приступ тревоги. Приготовь воду с сахаром.

Я смотрю, как Розали забирает плачущего мальчика из рук Эверли, и это становится слишком реальным.

Я трясу головой, но все равно вижу Эверли.

— Алек? — Я чувствую руку Виктора на своем плече, когда он трясет меня. — Что, блять, здесь происходит?

Я моргаю и, не в силах оторвать глаз от призрака женщины, которую люблю, спрашиваю:

— Вы ее видите?

— Конечно, блять, я вижу ее, — бормочет он.

Мое тело движется само по себе, и, добравшись до Эверли, я опускаюсь перед ней на колени. Я осторожно поднимаю дрожащую руку, боясь, что если прикоснусь к ней, она исчезнет.

Я колеблюсь самое долгое мгновение, мои глаза упиваются видом ее прекрасного лица.

Сердце гулко стучит в груди, когда я провожу пальцами по ее щеке. Я чувствую тепло ее кожи, и мое сердце замирает.

Обвивая рукой ее шею, я снова чувствую ее тепло. Я прижимаю ее к груди и сажаю к себе на колени. Точно так же, как мы делали это в темной комнате, я обнимаю любимую женщину.

Это происходит на самом деле, или это сон?

Я зарываюсь лицом в ее волосы, и когда вдыхаю ее запах, он становится другим. Чем-то свежим и сладким.

Мое тело содрогается, и я стону:

— Я так сильно скучаю по тебе, моя маленькая любовь. — Я начинаю осыпать поцелуями ее волосы. — Мне становится все труднее и труднее жить без тебя.

— Как, ты сказала, ее зовут? — Я слышу, как Виктор спрашивает.

— Эверли… Эверли Адамс, — отвечает Розали. — Ш-ш-ш… с твоей мамой все в порядке. Все в порядке. Ш-ш-ш… — успокаивает она маленького мальчика.

Слова Розали проникают в мой разум, и, оттолкнув Эверли, я снова смотрю на ее прекрасное лицо.

— Ты настоящая? — Спрашиваю я, в моей голове царит сумятица и неразбериха.

Эверли смотрит на меня так, словно я призрак. Прежде чем она кивает, из ее уст вырывается всхлип.

Во мне что-то взрывается, когда приходит осознание.

Она реальна.

— Господи Боже, — шепчет Виктор. — Она жива.

Она жива. Если они видят ее, значит, она реальна.

Осознание продолжает накатывать на меня волнами, мои глаза прикованы к женщине, которую, как мне казалось, я потерял.

— Ты не умерла? — удается спросить мне.

Она качает головой.

Когда она ничего не говорит, я умоляю:

— Скажи что-нибудь. Скажи что-нибудь!

— Я т-тоже по тебе с-скучала, — всхлипывает она.

Атмосфера, которую мы разделяли больше двух месяцев, обволакивает нас. Я снова прижимаю ее к своей груди, впитывая тепло ее тела.

Я не знаю, сколько времени прошло, и мне все равно.

Держа Эверли в объятиях, трещины в моем сознании исчезают, а разбитое сердце начинает восстанавливаться и бьется сильнее, чем когда-либо.

Моя разбитая душа становится целой.

Она жива.

Снова приходит осознание, и еще раз я отталкиваю ее, чтобы увидеть ее лицо. Наши взгляды встречаются, и я чувствую ее в своей душе.

Эверли никогда не умирала на том поле. Все это время она была жива.

Глава 28

Эверли

Розали заставила меня выпить целый стакан воды с сахаром.

Винсент успокоился, как только ему снова удалось поиграть с Романом.

Виктор загораживает раздвижную дверь, как чертова грозовая туча, словно боится, что я попытаюсь убежать.

Я сижу на диване рядом с Алеком и понятия не имею, что сказать. Я мечтала об этом моменте годами, но теперь, когда он наступил, я не знаю, что делать.

Я чувствую близость к нему, но в то же время ощущаю, будто нахожусь на расстоянии многих миль от него. Прошло четыре года.

Алеку требуется больше времени, чтобы оправиться от шока при виде меня. До сих пор он не сводил с меня глаз, но когда Винсент заливается смехом, Алек медленно переводит взгляд на своего сына.

Он наклоняет голову, и на его лбу появляется морщинка.

— У тебя есть ребенок?

— Детка, давай оставим их наедине. Забери детей, — говорит Виктор.

Я вскакиваю с дивана, мои глаза дико устремляются к Винсенту.

— Нет, мой ребенок не уйдет от меня.

Виктор поднимает руки вверх.

— Хорошо.

— У тебя есть ребенок? — снова спрашивает Алек, но на этот раз его голос звучит сильнее.

Я снова сажусь и, откинув волосы с лица, говорю:

— Да. — Неуверенно я встречаюсь взглядом с Алеком. — Его зовут Винсент… Алек Адамс. — Я с трудом сглатываю комок в горле, и мой голос срывается на словах. — У нас есть сын. Он твой.