Овладей мной

Очередная волна шока захлестывает Алека, и он смотрит на нашего малыша.

— Ты назвала его в честь Винсента и меня?

— Да. — Это слово звучит так, будто я проглотила пищащую игрушку.

Он качает головой, потом говорит:

— Я видел, как ты умирала.

У меня перехватывает дыхание, и слезы снова начинают литься по моим щекам.

— Меня нашел старик и отвез в больницу.

Алек закрывает глаза, выражение сильной боли искажает его черты.

— Ты не пыталась выйти на связь. Я, блять, думал, ты мертва. — Его голос повышается с каждым словом, затем глаза резко открываются. — Тебе не пришло в голову сообщить мне, что ты выжила? Я, блять, сошел с ума!

Эмоции взрываются в моей груди.

— Я не могла к тебе обратиться! — Я машу рукой в сторону Винсента. — Мне нужно было думать о ребенке. Твой отец выстрелил в меня и оставил умирать сразу после того, как я провела с тобой два месяца в аду. Я до смерти боялась, что Братва найдет меня и закончит работу!

— Я собираюсь вмешаться, — говорит Виктор. — Это не тот разговор, который должен слышать ребенок. Алек, забери Эверли к себе. Мы присмотрим за детьми.

Алек поднимается на ноги, глядя на своего сына. Он подходит ближе и, присев на корточки перед нашим мальчиком, говорит:

— Привет, малыш.

Винсент бросает на него осторожный взгляд.

— Привет. — Затем он хмурится. — Почему ты заставляешь мою маму плакать?

Алек качает головой.

— Мы давно не виделись. Это слезы счастья.

— О. — Винсент продолжает играть со своими машинками.

Алек протягивает руку и проводит ладонью по волосам Винсента.

— Он похож на меня.

Я сжимаю губы, и отвожу взгляд, чтобы снова не разрыдаться.

Глубоко вздохнув, Алек поднимается на ноги и идет ко мне. Он берет меня за руку и поднимает с дивана.

Не говоря больше ни слова, он тянет меня к раздвижным дверям.

— Я не хочу оставлять Винсента, — возражаю я, вырываясь из его хватки.

— Винсент будет в безопасности, — говорит Розали хриплым от эмоций голосом. — Я не спущу с него глаз. Иди с Алеком.

Я вижу обещание в глазах Розали, и только потому, что знаю, что она хорошая мать, я выхожу вслед за Алеком из особняка.

Мы идем молча, и когда пересекаем лужайку, ведущую к коттеджу, его пальцы переплетаются с моими.

В этот момент мне кажется, что это правильно — держать его за руку.

Он открывает входную дверь и, отпустив меня, ждет, пока я войду внутрь, а затем следует за мной.

Я слышу, как закрывается дверь, и едва успеваю оглядеть гостиную и кухню, как мой взгляд снова останавливается на Алеке.

Стоя перед мужчиной, с которым я прошла через недра ада, — единственным мужчиной, которого я когда — либо любила, — я упиваюсь его старшей версией. Он сильно изменился за последние четыре года.

Алек и раньше был привлекательным, но теперь он стал совсем другим. От него так и веет опасностью, заставляя мой желудок трепетать от нервозности.

Он бросает на меня взгляд, полный горя, прежде чем сокращает расстояние между нами. Его руки крепко обхватывают меня.

Боже, как он вкусно пахнет.

В той темной комнате я видела Алека только с одной стороны. Мы оба были голодны и от нас ужасно пахло.

Мне не довелось увидеть его в повседневной жизни, и, честно говоря, это непередаваемо — чувствовать силу в его руках. Чувствовать запах его древесного лосьона после бритья. Чувствовать мускулы его тела.

— Я, блять, сошел с ума. Я не мог жить без тебя, — признается он, его голос глубже, чем я помню.

Это как будто Алек, но в то же время и не Алек.

— Мне так жаль, — шепчу я. — Я не хотела причинить тебе боль. Мне нужно было думать о нашем нерожденном сыне. Я была напугана. Как только я смогла, то выписалась из больницы и вернулась домой.

— Не могу поверить, что ты жива, — говорит он хриплым от эмоций голосом. — Если это сон, я никогда не хочу просыпаться.

— Это реально. — Мой голос срывается, и, наконец, будучи в состоянии выразить душевную боль, я плачу: — Без тебя было так тяжело. Если бы не В-Винсент, я не у-уверена, что в-выжила бы.

— Господи, Эверли, — стонет он. — Я так чертовски рад, что ты выжила.

Мы обнимаем друг друга самое долгое мгновение, прежде чем Алек отталкивает меня. Его золотисто-карие глаза встречаются с моими, и я чувствую, как его пристальный взгляд проникает мне в душу.

— Четыре гребаных года, — бормочет он. Он поднимает руку к моему лицу и проводит ладонью по щеке. — Мне трудно поверить, что ты действительно здесь.

Я накрываю его руку своей и одариваю дрожащей улыбкой.

— Я здесь.

Прежде чем я успеваю понять, что происходит, тело Алека прижимается ко мне, а его рот прижимается к моему. Свободной рукой он обнимает меня за спину и прижимает к своему телу.

Я настолько ошеломлена его поцелуями, что даже не могу дышать.

Его язык касается моего, зубы покусывают мою нижнюю губу, и он поглощает меня с дикой страстью, которую я никогда прежде не испытывала.

Святые угодники. Он намного сильнее, чем я помню.

Глава 29

Алек

Я не могу объяснить, что чувствую.

Я снова могу обнять ее.

Попробовать ее на вкус.

Она жива.

Я целую Эверли с каждой унцией безумия, которое испытывал последние четыре года. Я отдаю ей свое разбитое сердце и разрушенную душу, а она восстанавливает их.

Я не могу удержаться от желания большего. Теперь, когда она вернулась, я не могу контролировать свою потребность сделать нас единым целым.

Эверли поднимает руки к моей груди и начинает прижиматься ко мне.

— Подожди, — бормочет она мне в губы. — Алек. — Она толкается сильнее и ей удается отвернуть от меня лицо. — Подожди!

Запыхавшись и переполненный эмоциями, я сжимаю ее крепче, чтобы она не могла вырваться из моих объятий.

Я больше никогда ее не отпущу.

Никогда.

— Подожди, — выдыхает она. Ее глаза встречаются с моими, и она упирается руками в мою грудь, пытаясь не дать мне снова поцеловать ее.

Проходит несколько секунд, прежде чем я замечаю нервное выражение на ее лице.