Озаренный Оорсаной 1. Отрочество

— Так уж получилось: я всегда был непоседливым и, чтобы успокоить, меня сажали читать учебники по экономике, или помогать отцу разбирать бумаги со статистическими отчетами. Первое время я действительно засыпал, а потом как-то… не знаю, понравилось. Там такой интересный мир! — он мечтательно закатил глаза.

— Ну, ты даешь! — я уважительно посмотрел на Борута. Он, заметив мой взгляд, приосанился.

— Да, я такой!

Услышав это изречение, радостно фыркнула его сестра, оторвавшись от журнала:

— Он всех достал своими цифрами. Даже меня. Экономист!

— Но, но! Еще посмотрим, кто из нас станет богаче и влиятельнее! — гордо заявил ее брат.

— Какие у тебя далеко идущие планы, а меня ты не посвящал! — отозвался Жюль, — надеюсь, в них найдется место и для твоего друга, бедного и скромного Жюля?

— Конечно, дружите со мной, и у всех все будет!

— Похоже, нас принуждают к дружбе, суля метафорические богатства в призрачном будущем, — задумчиво прокомментировала Нокс, — но я согласна рискнуть. Поставить ничего ради…

— Возможности купить тонну мороженного! — подхватила Дана, и радостно заулыбалась, видимо, представив столько сладостей сразу.

— Вечно вы шутить начинаете, а я серьезно! — Борут недовольно посмотрел на девчонок.

Было интересно за ними наблюдать. Борут и Дана, брат и сестра. Оба активные, нетерпеливые. Не представляю, как они уживаются в одном доме.

Зато с друзьями им повезло. Жюль — спокойный, уравновешенный парень, про таких говорят — твердо стоит на земле. Нокс, подружка Даны, на него чем-то похожа. Такая же молчаливая, а если и включает свою активность, то только в пользу подружки, как бы подстраиваясь под нее и оказывая поддержку. У меня сложилось впечатление, что воспитание и стеснительность не позволяют ей стать похожей на Дану, даже если она и хочет этого. В любом случае, Нокс отлично ее дополняла.

По дороге домой я накупил свежих газет, и за ужином сидел и читал, узнавая последние новости и постигая политические хитросплетения. Здесь пресса была независимой, но, как и в моем мире, основная информация пряталась между строками. Никто ни на кого впрямую и откровенно не наезжал. Так, исподволь, в газетах, издаваемых баронством Бероорс, при освещении происшествий делался основной упор на соседнее баронство, так что создавалось впечатление, что там дела идут не очень хорошо, а все хорошее происходит в нашем баронстве. В газетах, издаваемых баронством Стахоорс, все было наоборот.

Глава 12

Тетя выглядела слегка раздраженной. Я решил ее навестить в ответ на полученную просьбу-требование заглянуть в гости.

— Совсем забыл обо мне? — начала она, выйдя в прихожую, где я снимал верхнюю одежду, — ты чем вообще думаешь? Съехал — и все? От тебя никаких известий. Сообщений не оставляешь, домой не приходишь, — выговаривала она, раскрасневшись, грозно нависая надо мной, несмотря на то, что я уже был выше нее ростом. Тетина рука потянулась отвесить мне подзатыльник.

«Самое время решить проблемы с тетей», — подумал я. До этого все никак не выпадало такого шанса: она меня шпыняла, в основном, при посторонних, и в такие моменты осадить ее — значит, нажить серьезного врага. А этого мне не хотелось. Как-никак, родной человек в этом мире, пусть и не для меня, а для Семи, но, в любом случае, ссориться с ней не было никакого желания.

Была еще пара причин, в которых мне не хотелось даже себе признаваться. Первое — это то, что я все еще считался несовершеннолетним, и, на самом деле, тетя, как мой опекун, обладала большими правами, и могла, при желании, изменить мою жизнь не в лучшую сторону. Второе — есть еще Ромуал, с которым мне было бы полезно поддерживать хорошие отношения. Пора уже начинать задумываться о будущем, и глава департамента магии может оказаться весьма нужным знакомым. А если я окончательно поссорюсь с тетей, то… в общем, лучше постараться свести наши отношения если не к миру, то хотя бы к нейтралитету.

Я легко увернулся от ее руки. Отошел от разъяренной тети на пару шагов:

— Давай поговорим спокойно, как взрослые люди, — выставив перед собой руки, я обратился к ней.

— Спокойно? Это кто тут не спокойный, давно ремня не получал?

— Ты же взрослый человек, что ты так завелась?

— Ах, завелась? — да, зря я это сказал, с женщинами надо быть аккуратнее, и следить за каждым своим словом. — Да ты что о себе возомнил, мальчишка? Что, у тебя теперь свой дом, и ты стал большим, и тетя тебе уже не указ?

— Подожди, давай пройдем в комнату, сядем, чаю попьем. Ты мне спокойно объяснишь, в чем я не прав.

Не знаю, что на нее подействовало: то ли мой спокойный тон, то ли все-таки слова дошли до адресата, но она опустила руки и устало кивнула:

— Пойдем уж.

Я развернулся и прошел в гостиную. Тетя молча вошла вслед за мной и села за стол. Стараясь не нарушить хрупкое перемирие, установившееся между нами, я быстренько метнулся на кухню и сделал чай. Достав пирожные, которые купил по дороге, из пакета, я накрыл на стол.

— Угощайся, — обратился я к тете. Она молча взяла чашку из моих рук и потянулась за печеньем.

Я не знал, с чего начать наш разговор. Не хотелось скатываться в ругань. Но однозначно — ее методы воспитания оставляли желать лучшего. Крики, подзатыльники. Да, Семи не был послушным мальчиком, я бы сказал, он был упертым, и с ярко выраженным чувством справедливости, постоянно перечил своей тете. Но это не повод заниматься рукоприкладством. Есть много других, более результативных, методов. В конце концов, просто поговорить по душам и объяснить, что ей надо. Почему она не делала этого? Сходила бы к психологу, здесь их достаточно много.

— Давай поговорим, как взрослые. Мне уже почти четырнадцать лет, и ты сама знаешь, что в нашем княжестве через пару месяцев я буду считаться совершеннолетним. И твои методы, типа подзатыльников, я прошу оставить в прошлом. Мне это неприятно, это меня унижает. Со мной вполне можно поговорить и объяснить, в чем я не прав.

— Ты считаешь себя уже взрослым? — она удивленно посмотрела на меня, — да что ты знаешь о мире? Ты же постоянно сидишь в своей комнате и читаешь эти дурацкие книжки о магах. В школе тебя все бьют, друзей так и не завел.

— Это осталось в прошлом. Сейчас у меня другая школа, и даже появились друзья.

— За три учебных дня? — тетя с недоверием взглянула на меня.

— Да, в нашем возрасте это не такая уж и проблема.

— Ну ладно, — она тяжело вздохнула, — возможно, с оплеухами я перебарщиваю, но и ты пойми: раньше я говорила тебе — Семи, Семи, сходи в магазин. Раз говорю, два говорю, но ты не слышишь меня, пока я не крикну, или не стукну тебя!

— Вот и прими тот факт, что я изменился. Теперь не надо кричать, чтобы я услышал, а если я совершаю в чем-то ошибку, так и скажи — Семи, вот тут ты не прав. И не просто скажи, а объясни. Я действительно мало знаю о нашем мире. Ну, так и помоги мне в нем освоиться! — Я сам не заметил, как встал из-за стола и начал возбужденно ходить по комнате, — я, правда, стал другим. Когда я лежал в больнице, о многом пришлось подумать. Постарайся относиться ко мне, как к взрослому человеку.