Падающий цветок

Слова наносят глубокий рубец на любящее сердце, а тон с которым они сказаны – топчут все хорошее, что теплилось в душе. Аль-Мактум делает мне больно.

Отшатываюсь от него, глядя округлившимися глазами. Он так сильно изменился.

– Как ты смеешь? – выкрикиваю обиженно, потирая руки. – Даже, несмотря на то, что я позволила себе немного лишнего… это не значит, что ты имеешь право меня так называть. ТЫ хотя бы думал, что я чувствую? Что творится в моей душе? Я для тебя лишь игрушка, средство удовлетворение твоей похоти. Скоро ты женишься и вообще отдашь меня на забаву своим дружкам.

– Немного лишнего? – наиграно любезно протягивает мужчина, разминая шею и делая шаг ко мне. Состояние бешенства Аль-Мактума пропитывает воздух. – Ты это так называешь?

– Ну… видимо ненамного, но точно ничего противозаконного. – глухо выдавливаю из себя. Внутри все покрывается чем-то липким, нехорошее предчувствие гложет. Если Ахмед так сильно разозлился – значит дело дрянь, что-то и вправду мы натворили. – Я никогда не употребляла наркотики, не хотела. Видимо, что-то было в этой бутылке вина… Я не знаю, как это все произошло - ничего не помню!

Прикрываю руками лицо, откидывая назад волосы.

С каждым моим словом лицо Ахмеда искажается все больше, в каждой черточке затаилось отвращение. Он смотрит на меня, как на грязную шлюху из подворотни. Это пугает меня больше всего. Он не смотрел на меня так даже после случая с побегом.

– Хочешь сказать, что вчера ты так напилась, что даже ничего не помнишь? – отрицательно качаю головой, испытывая стыд. – Ты мне противна…

Аль-Мактум резко развернулся, не давая объяснений, от него на интуитивном уровне исходило презрение. Только у самой двери он грубо бросил, так и не обернувшись:

– Тебе запрещается покидать комнату, пока я не разрешу тебе этого!

Ахмед.

Сука. Красивая блондинистая дрянь. Обвела меня вокруг пальца, как сопливого дурака.

Все мои силы ушли на то, чтобы удержать себя в руках, не ударить её. Смотрел на тонкие черты бледного лица, худую шейку с синими венками и хотел сжать руку, задушить стерву за ее предательство. Она всадила нож мне прямо в сердце со спины.

Я практически отменил свадьбу с Джанной из-за этой шлюхи. Повелся на ее девственность, как идиот. Она как и все, просто хотела себя подороже продать. Специально крутила жопой в баре, чтобы меня подцепить.

Мне мало сигарет, никотин меня уже не успокаивал. Только нервы растравлял.

Пепельница была переполнена окурками. Сигареты стояли поперёк горла.

– Эмир. – в комнату вошёл начальник безопасности моего отца - Рафхат. Мужчина долгие годы работающий в этом доме, знавший о моей семье все: у кого какой прыщ на заднице, какой скелет в шкафу. Как говорил мой отец, Рафхат охраняет тьму нашего рода, чтобы никто и никогда не узнал наших секретов. – Я сделал все, как Вы просили. Опросил всех свидетелей и просмотрел камеры видеонаблюдения, чтобы убедиться…

– Излагай. – я мог бы попросить все это сделать Амина, но у него предвзятое отношение к Малой, был риск, что он преувеличит ее вину или откопает несуществующее. Поэтому я был вынужден попросить помощи у Рафхата, он рассудит по справедливости.

– Женщины пошли в оранжерею, где выпили две бутылки вина. После этого им стало скучно и они перешли на кокс. Викторию спасло, что она снюхала всего одну дорожку. Александра три или четыре, без вскрытия скажу – передозировка. Кто пронёс наркотики во дворец, сейчас выясняю.

– Что было потом? – гаркаю я. Мне не интересна причина смерти Алекс. Жалко девчонку, но нюхая кокс – будь, пожалуйста, готова к последствиям. Меня злит и удивляет факт, что Вика обнюхалась, но это несущественные ошибки, которые корректируются. Раньше я за ней не замечал, чтобы она была похожа на любительницу понюхать.

– Потом девушки разделились, и Виктория заблудилась в коридорах дворца. Девушка шаталась час, пугая прислугу, пока не наткнулась на Мусу, он отвёл ее в крыло служащих к себе в комнату… Камеры в жилых комнатах не стоят; проверить точно, чем они этим там занимались в течение часа невозможно, но в его комнате я нашел ее одежду. На ней … его биологический материал… На телефоне у него были фото интимного характера с ее участием. Я распечатал некоторые из них.

Рафхат приносит мне пачку фотографий, на которых запечатлена Малая абсолютно голая с полу прикрытыми от наслаждения глазами. Просто эротическая фотосессия, блядь.

Муса перешёл все границы, мало того, что взял то, что принадлежит мне. Так еще и целый архив для себя наснимал. На что он рассчитывал?

– Приведи его ко мне. Я хочу поговорить с ним до того, как убью.

Глава 5. Гнев Эмира.

– Эмир хочет видеть тебя. – лицо Амина говорило само за себя. Парень просто в экстазе от происходящего. – Немедленно.

За эти два дня мне удалось в себя запихнуть только воду, есть не хотелось совсем. Даже вода долго не задерживалась в организме и просилась наружу. Меня постоянно тошнило на нервной почве.

Я пыталась узнать, что происходит, позвать Ахмеда, поговорить с ним. Требовала его внимания, но все попытки разбивались, как волны о камни. Безуспешно. Но каждый раз слуги говорили одно и тоже, будто заучили:

– Эмир занят.

Если Ахмед не пришёл сам, а прислал своего телохранителя – значит все плохо. Он не простил меня, чтобы там не случилось. Все эти дни я отчаянно пыталась вспомнить, что произошло в эти дни, но в голове было пусто. Мозг опухал от напряжения, но не выдавал ничего толкового. Чернота не прояснялась.

Ничего не говоря, выхожу из комнаты. У меня отсутствует желание говорить с этим мстительным подонком. Мелочной сволочью не способной прощать. Амин точил зубы, чтобы вцепиться зубами мне в горло.

– Не стоило играть с огнем. – бросает Амин, усмехаясь. – Через два дня у Ахмеда свадьба с Джанной, ты к этому времени будешь гнить в какой-нибудь канаве и не помешаешь госпоже. Думаю, что на этот раз с тебя сдерут шкуру.

Нервно сглатываю, ощущая прямую угрозу. Никак не комментирую его слова, сохраняя молчание. Я не осчастливлю его.

Мы заходим в кабинет Ахмеда, достаточно темный в сравнении с другими комнатами. Мрак и запах сигар давят с первых секунд. Я утопаю в мягком ковре, оказываясь в центре комнаты перед Ахмедом.

Сегодня он не похож на дерзкого юношу, испорченного властью и представляющего опасность. Он напоминает палача, заточившего топор и занявшего позицию для казни. Старше своих лет. Лицо Аль-Мактума постарело, появились глубокие морщины, которые я не замечала ранее. Он сверлил во мне взглядом дыры.