Падающий цветок

– Это сын Зейда, Мустафа. – представляет мальчика Джанна, она делает шаг к нам, но Шархан обнажает зубы и отгоняет ее, не желая, чтобы она приближалась к мальчику.

– Ты ему нравишься. – говорю я, неожиданно веселее, кладу руку на голову Мустафе и взлохмачиваю его чёрные волосы. – Маленький бедуин.

С этими словами я увожу Шархана обратно в клетку, снова закуривая. Не перестаю улыбаться. Внутри как-то хорошо. Может быть и вправду, дети – это счастье. Стоит завести своих? Может быть мне нужен ребёнок. Он заткнет ноющую дыру, которая образовалась после побега ведьмы.

Ее нет три года. Почти ровных, чертовых три года. Я не видел ее лица, не слышал голоса и не чувствовал запаха. Но она все равно меня не опускала. Пустила корни так глубоко, отравила. Сучка.

Снова оказываюсь в ее комнате. Не помню, как пришёл сюда.

Здесь ничего не изменилось с момента ее ухода. Я запретил даже убираться здесь. Ни один предмет, ни одна вещь не изменили своё положение. Все осталось так, как она бросила.

Маленький Мустафа крутанул нож в сердце. У нас ведь с ней мог бы быть ребёнок. Такой же, как этот мальчик. Шустрый малец, он бы все перевернул бы тут. У нас было бы много детей.

– Ты опять здесь?

– Ты опять ходишь со мной?

– Просто это унижает меня. – Джанна скрещивает руки, украшенные толстыми браслетами с драгоценными камнями. – Создал алтарь своей сбежавшей наложницы. Ходишь сюда, поклоняешься.

– Мне кажется, что это не твоё дело. – оборачиваюсь к жене, рассматривая ее грациозный силуэт. – Иди лучше к моему отцу, подолби ему мозг. В отличие от меня, он будет рад тебя видеть.

+++

Бумаги. Горы бумаг и скучной работы, которую я ненавижу.

Тысяча писем, на которые нужно ответить. Чувство такое, что я не Эмир, а канцелярская крыса. Быстрее сдохну, чем успею это все подписать.

Наливаю себе полный стакан виски в хрустальный стакан и выпиваю его до дна, ощущая практически одним глотком. Может быть так работа пойдет веселее?

– Ты спиваешься, брат. – хмурый Амир возникает в кабинете из ниоткуда. Может быть он и раньше тут был, просто я его не заметил. В таком состоянии трудно различать детали. Мне приходится даже прищуриться, чтобы разглядеть его лицо. Перед глазами все двоится. – пора уже стать серьезнее, заняться делами и семьей.

– Женушка моя послала?

Забавный факт. Когда-то Джанна сорвала помолвку с Амиром ради меня, а выйдя за меня замуж, постоянно шушукается с ним, как с любовником. Ох, уж эти превратности судьбы. Может быть ей и вправду нужно было не размениваться и выходить замуж за наследника, а не его брата.

– Ахмед. – Амир ударяет кулаком по столу, привлекая моё внимание. В ответ я плюхаюсь в кресло и закуриваю, рассматривая брата в льняной рубашке и брюках. – Что с тобой происходит? Ты всегда был ветряный, но то, что ты сейчас делаешь, это уже за гранью всего. Чего ты добиваешься? Мстишь отцу? Ты получил все, чего ты хотел, женился на любимой женщине. Что тебе нужно еще?

Моя ведьма.

Почти говорю это вслух. А может и вправду говорю?

– У тебя есть новые темы для разговора? – строю гримасу и закидываю ноги на стол. Переодически Амир навещает меня и клюёт в мозг, пытаясь наставить на путь истинный. – Хочешь поболтать, сходи к Зейду, наш примерный семьянин приехал в гости к Рафхату с очень милым сыночком.

Мысли о мальчике приятно разливаются в груди. Забавный малыш. Не отталкивающий. Обычно я устаю от детей, но этот меня не напрягал. Наоборот. Он единственный, кто за последнее время оказался приятным собеседником.

– Мне бы хотелось, чтобы ты хотя бы на время переставал хамить людям. – уже устало говорит он, отбирая бутылку. – Сегодня вечером будет небольшой приём, будь паинькой. Джанна очень старалась. Будет несколько послов. Не хотелось бы, чтобы ты распугал их.

– Я могу не приходить? Для всех же будет лучше. – ненавижу эти приемы. Все ходят в идеальных костюмах, потягивают шампанское и строят из себя напыщенных козлов.

– Нет, не можешь! – отрезает грозно брат, используя взгляд папы.

– Тогда отдай бутылку, трезвый я точно буду ужасен. – показываю ему жестом, чтобы он вернул то, что взял. Амир нехотя, чертыхаясь, возвращает виски.

Когда он уходит, я наконец-то остаюсь один со своей бутылочкой, сигаретами и ежедневными отчетами. О поисках драной ведьмы, отравившей меня.

Достаю из папки ее фотографию. Снимок с Мадагаскара с ее ноутбука. Вика на нем выглядит счастливой, она широко улыбается, удерживая лемура. В тот день мы встретились случайно.

«Я любила тебя…»

Три слова ломающих кости.

Она провалилась сквозь землю. Просто исчезла в самом сердце моего города. В Россию она не возвращалась, не под своим именем, ни под вымышленным. С родителями не связывалась. После ее побега мои люди поставили у них дома прослушки и камеры.

Но ее не было нигде. И это было страшно. Это отравляло мне жизнь.

У неё не было никого, кто мог бы помочь ей сбежать. Если не считать Абду, глупую женщину, возомнившую, что она может обхитрить нас. Так куда она делась?

Пронизывающий колкий страх снова проникает глубокого в сердце. Становится мерзко от самого себя. Приходится сделать несколько глотков виски с горла, чтобы стало легче.

Я хотел ее себе не для этого… не хотел погубить.

Три года поисков и ни одной зацепки.

Я перестал спать, мучаясь кошмарами.

Сначала она предала меня, а потом исчезла… Глупая. Красивая. Ведьма!

+++

– Единственное, что от тебя требуется, так это следить за тем, чтобы этот стакан не был пустым. – стучу пальцем по хрусталю, внутри которого плещется холодная водка. Не признаю стопки, только глубокие стаканы. Официант кланяется и кивает. – А теперь, Вали отсюда.

Никогда не любил приёмы – сплошной цирк. На них люди, ненавидящие друг друга, пытались делать вид, что это не так. Они тщательно подлизывали жопы, улыбались и были до тошноты милы. Сборище лицемеров. Отцу нравились такие мероприятия, на них он чувствовал себя Эмиром не только наших земель, но и всего мира. Я же считал, что власть портит людей.

Кому нужны доказательства, тот может посмотреть на нашу семью.

Хорошо, что я не старший сын, не наследник, иначе бы все прохерил. Самое большое разочарование. Не моё это. Амир вот, как рыба в воде на этой тусовке, плавно перемещается по залу, беседуя с каждым в этом зале, уделяя всем внимание. Благородный муж. Светлое будущее Эмирата.