Падение во грех

– А кто тебе сказал, что именно так всё и будет? – проговорил демон. – Лишь от тебя зависит, как ты будешь держаться. Ты вытерпела боль, а это и подавно. Сомневаюсь, что среди людей найдётся мужчина, который сумеет взять женщину… технически… глядя на её равнодушное или же насмешливое лицо.

Я ошеломлённо посмотрела на Айона. Я резко прекратила истерику, поэтому всё ещё чувствовала слёзы у себя на щеках. Но в глубине души появилась слабая надежда, и я схватилась за неё, как за соломинку.

– Думаешь, это поможет? – дрожащим голосом спросила я.

– Думаю, что да, – спокойно ответил Айон.

Я замолчала, обдумывая слова Айона. Отчаяние и боль потихоньку покидали меня, их сменял стыд. Так бывало всегда… в истерике я совсем не могу себя контролировать. И потом мне часто бывает стыдно за это… я опустила голову и вздохнула.

Айон… как же ужасно я показала себя перед ним… да ещё и наговорила ему всяких глупостей….

– Прости меня… – только и смогла прошептать я.

– Ничего страшного, – усмехнувшись, ответил Грешник.

Я посмотрела на него. Сильный, гордый демон… которого ничто не может сломить. Ничто и никто. Он способен смеяться миру в лицо… он способен противостоять всему….

Но я не могу… я не могу так….

«Не разочаровывай меня….»

Да, ему было теперь за что меня презирать… как и всех других, кто не может справится….

– Ты… ты и правда разочарован во мне? – проговорила я слабым голосом.

– Частично, – усмехнулся Айон. – Ты пошла по тропе, проложенной из боли. И потому проявлять свою боль – слишком большая роскошь для нас.

Я тяжело вздохнула. Всё так… всё таки… всё таки мне вечно не хватает сил, чтобы бороться….

Я слабая….

– Я… меня не очень легко довести до такого, – проговорила я отчаянно. – Но если это начнётся, то это трудно остановить….

Айон лукаво усмехнулся.

– Но сейчас ты остановилась, – сказал он.

Я покачала головой, а затем печально опустила её.

– Не сразу… я… – едва слышно прошептала я.

Больше у меня не нашлось слов. Если даже Айон не сильно во мне разочарован, я сама уже сильно перестала уважать себя.

Грешник тихо хмыкнул.

– Как бы там ни было, постарайся держать себя в руках, – сказал он.

Я ничего не ответила. Уверенность в себе резко падала. Отчаяние заполняло мою душу.

Я не смогу, я не справлюсь! У меня недостаточно для этого сил!

Тело просто рвало болью на части, и меня захлёстывал ужас, едва я подумала, что подобное повторится вновь в следующее воскресенье… отчаяние навалилось на меня тёмной волной… я вытерпела сегодня, но сколько мне ещё предстоит терпеть?

Безысходность навалилась на меня, подавляя мой дух. Я видела впереди только боль и тьму, ничего хорошего не ждало меня….

Я больше не смогу! Я не справлюсь, я покорюсь!

Я с трудом держалась сегодня… значит, я не смогу больше… я опять недооценила свои силы… я не смогла сегодня держаться так, как хотела… я допустила отчаяние и страх… я не могу… я слишком легко сдаюсь… я не могу….

Спокойный голос Айона прервал мои тягостные раздумья.

– Долго ты ещё намерена грызть себя сомнениями? – усмехнулся Грешник.

– Я не справилась… – только и прошептала я отчаянным голосом.

Айон фыркнул.

– Разве? – сказал он. – Ты слишком критична к себе.

Я подняла на него взгляд. Сильный, гордый, непокорный… способный смеяться в лицо всему….

А что я? Впадаю в отчаяние, едва что-то идёт не так… нет, мне никогда не справится с Системой….

– Но ты-то держишься намного лучше меня, – сказала я хриплым шёпотом. – И справляешься со всем лучше….

Айон усмехнулся.

– Я демон, – хмыкнул он. – И живу не первую сотню лет. И не первый десяток вёл эту войну. Ты же справилась великолепно.

Эти слова мгновенно словно согрели меня изнутри, вернув умершую, казалось бы, волю и уважение к себе. Я невольно улыбнулась.

– Спасибо, – тихо сказала я.

Айон чуть кивнул в ответ. Тут скрип решётки нарушил тишину камеры. Я удивлённо подняла голову. Когда глаза привыкли к ослепляющему свету, я увидела девочку. Маленькую и хрупкую, на вид не старше двенадцати лет… однако её глаза были полны такой боли, такого отчаяния, что, казалось, они принадлежат умирающей старухе.

– Кто ты? – удивлённо спросила я девочку, заметив, что Айон кивнул ей. Видимо, они знакомы уже давно.

Девочка улыбнулась слабой, вымученной улыбкой. Казалось, её маленькое лицо просто исказила судорожная гримаса. Ведь отчаяние в глазах чуть ли не стало ещё более глубоким.

– Меня зовут Эдельвейс, – тихо ответила девочка. – Я здесь служанка, рабыня… но мне позволяют ухаживать за заключёнными после пыток. Сейчас я помогу тебе.

Она подошла ко мне, вынимая какой-то ключ из кармана грязного плаща, который укутывал всю её маленькую фигурку.

Когда цепи были сняты, я почти что упала на пол. Всё тело дрожало, а боль рвала его на части. Кое-как мне удалось доползти до лежанки для заключённых – идти я не могла, ступни были сожжены, и одно прикосновение к полу вызывало дикую боль. А руки, выгнутые под неестественным углом, просто дёргало от боли….

Эдельвейс подошла ко мне и принялась обрабатывать раны. Делала она это быстро и ловко, и я сразу поняла, что это ей далеко не в первой. Даже на мои руки она наложила шины… так что через некоторое время они должны были зажить.

Я внимательно смотрела на девочку, и вдруг ощутила в ней кое-что особенное. То ли я увидела это в её глазах, то ли остатки моих способностей всё же, не покинули меня… но я поняла, что у этой девочки есть особая сила, знания.

Эдельвейс была Пробуждённой.

Окончательна моя догадка подтвердилась, когда девочка бросила робкий взгляд на Айона. В ответ он покачал головой.

– Что такое? – спросила я удивлённо.

Эдельвейс грустно улыбнулась.

– У меня есть особая сила, – сказала девочка. – Я чувствую чужую боль, если к кому-то прикоснусь… я научилась её терпеть, но не научилась сдерживать свою силу… поэтому Айон и не позволяет мне… обрабатывать его раны….

Я задумалась. А ведь в тот момент, когда Эдельвейс прикоснулась ко мне, я заметила, как по её лицу пробежала судорога… видимо, она сдерживала боль, что почувствовала, коснувшись меня….