Падшая звезда

Таким образом, вняв предупреждению Килсайха, Терин завела привычку не менее полутора часов в день (по полчаса утром, около полудня и перед сном) делать скучные упражнения из брошюрки. Развивала память, воображение и способности к анализу, училась расслабляться и концентрироваться, а также овладевала началами медитативных техник. Причём скучные упражнения довольно быстро перестали казаться такими уж скучными. Она нашла, что эти упражнения отлично скрашивают по-настоящему унылые занятия: уборку в доме, приготовление еды, хождение за покупками, возню с упрямыми растениями в саду.

Мнемонические приёмы приходились как нельзя более к месту при заучивании длинных списков алхимических ингредиентов, номенклатуры лекарственных препаратов с прилагающимися дозировками и перечнями сочетаемости, бесконечных названий из приложений к анатомическим атласам. Кстати, для формирования списка покупок, подсчёта их веса и общей стоимости упражнения из брошюрки тоже оказывались очень кстати. Приёмы концентрации способствовали прогрессу в метании ножей. А благодаря упражнениям на расслабление Терин довольно быстро и навсегда забыла о мышечных спазмах, головной боли и физической слабости. Что же до медитативных техник, то диапазон их применимости оказался воистину неохватен. К середине первого курса девушке начало казаться, что она не выходит из лёгкой "сторожевой" медитации даже во сне.

Что бы она ни делала, Терин постоянно сопровождало ощущение, словно она не столько учится, сколько вспоминает уже изученное. И чем дальше, тем лучше понимала она вскользь брошенную Эйрас фразу о том, что мерить опыт мага в годах, пытаясь сопоставлять его с опытом обычных людей (или нелюдей) — бессмысленно. Одна только "первичная инициация", по часам мира занявшая меньше часа, добавила самоощущению Терин несколько весьма насыщенных лет. Будучи биологически моложе всех своих сокурсников (обычно в Академию принимали с восемнадцати), она без малейшего пиетета смотрела на дипломников и даже на преподавателей.

Да, многие профессора вызывали у неё искреннее уважение. Терин отлично сознавала, что как маг не является им ровней и ещё долго не сможет достичь сопоставимых успехов. Но она общалась, как с равной, с Эйрас; она родилась в ином мире; она успела испытать и передумать такое, что ординарным магам и в голову не могло прийти.

Поэтому преподаватели, во всём блеске их отшлифованного практикой магического дара, не вызывали преклонения — лишь некоторую робость, от которой Терин при необходимости могла бы избавиться вовсе.

— Во-о-от мы где прячемся? Миленько!

Отложив совок травницы, при помощи которого она окапывала грядку с белоцветником энгастийским душистым, Терин распрямилась и без каких-либо эмоций посмотрела на зашедшую во двор компанию. Ни малейшей радости это вторжение у неё не вызвало. Более того: при мысли о том, что её могли застать за куда менее обыденным занятием, чем уход за садом, в душе поднималась волна возмущения и чуть ли не страха.

Но окатывать неприязнью гостей, пусть трижды нежеланных — дурной тон. Этикет свят!

— Доброго дня, уважаемые. Чем обязана удовольствию видеть вас?

Вторженцев было четверо. Знакомая пёстрая компания: Кйеррис Стрелок, затем сын богатого купца из Бункурма, которого все звали не иначе как Кубышкой, Дъяум Бочка — рождённая в благородной семье на далёком востоке, название родины которой мало кто мог выговорить без запинки даже со второго-третьего раза — да ещё единственный в этой компании энгастиец, нагловатый и вечно встрёпанный Лойд Стаксель. Последнему и принадлежала реплика, которая заменила вторженцам нормальное приветствие.

— Доброго дня, Терин, — оттеснил притихшего Стакселя Кйеррис. — Извини за спонтанность, но намерения у нас отъявленно благие, почти благотворные. Кроме того, мы не пусты.

В порядке молчаливой демонстрации Кубышка встряхнул сумку, вероятно, со съестным, а Дъяум из-за спин товарищей продемонстрировала жим стоя с небольшой бочкой вина средней паршивости. Вроде шутки: Бочка с бочкой. Ха-ха. Кйеррису, как лидеру, таскание предметов не пошло бы к лицу, а Стакселю доверять сверх меры было попросту чревато.

После бултыхания в мутных водах храмовых интриг вычислить принцип формирования компании труда не составляло. Трое чужаков, приплывших на одном корабле из Бункурма и потому сдружившихся, да приставший к ним, как репей, Лойд. Студенты из местных — не только держащие дистанцию тианцы, но даже люди — водиться с этим субъектом брезговали. А вот чужакам он мог пригодиться хотя бы в качестве гида. За эту ограниченную полезность "команда" Стрелка пока терпела Стакселя… впрочем, судя по сложившемуся у Терин впечатлению, через полгода-год ему предстояло отсохнуть от неё и пристать к более разношёрстной, многочисленной и безалаберной компании Вайери Птицы, нравы в которой поражали совсем уж эпической разнузданностью.

— Заходите, располагайтесь, — сказала Терин строго. — Кухня первая слева по коридору, столовая рядом. Я пока схожу переоденусь.

"Нет, это всё-таки очень странно", — подумал Кйеррис. "Клянусь атрибутами Веррая и милостями Деххато, откуда у неё такие манеры?"

— Суро-ова твоя подружка, — громко шепнул Стаксель. — Того гляди, приморозит властным оком. Наверно, северянка из Захребетья — там, говорят, ёлки высокие, а нравы стро-огие!

— Вот и спроси, откуда она родом, — посоветовал Стрелок. — Мне тайну своего происхождения она открыть не соизволила. Может, тебе повезёт?

— Нет уж! Я высовываться не люблю…

Так, думала меж тем Терин, за неимением времени для купания сотворив "очищение тела" и не столько перебирая свой скудный гардероб, сколько поворачивая ситуацию в уме так и сяк. Что говорит нам системный подход о решении возникающих проблем? Что каждое событие существует на нескольких уровнях. Плюс развёртка во времени и пространстве. Ага.

Неожиданный визит сокурсников. Хорошего в этом мало. Планы менять, занятия откладывать, время тратить… причём непродуктивно. В плюсах — внеплановый отдых, в котором я не очень-то нуждаюсь, да возможность побольше узнать об этом мире. Взгляд со стороны гостей: удобно расположенный дом, где не надо платить за постой и где не надзирает за порядком комендант общежития. Ужас! Этак они вообще ко мне переселятся! А вот фигушки. Не позволю. Но как отвадить? Их больше, к тому же ничего ужасного они ещё не натворили. А если натворит Стаксель, от которого пакостей ждать недолго, то будут являться в сокращённом составе. Сладкая парочка, Кубышка да Бочка — и Стрелок, явно мною заинтересовавшийся…

"Заинтересовавшийся? Он ведь лидер, значит… ага! Попробуем… в обоих смыслах".

А на кухне гости пытались разрешить возникшие трудности, не пользуясь, к своему несчастью, системным подходом и потому чувствуя себя всё менее уверенно.

— Это кухня или лаборатория?

Кйеррис, оглядываясь по сторонам, задавал себе примерно такие же вопросы. Сама по себе небольшая, кухня была к тому же плотно оккупирована атрибутами ремесла травницы. Связки подсыхающих трав. Большое количество стандартной стеклянной тары с притёртыми пробками (исследовать содержимое обычным зрением оказалось весьма сложно, так как фиалы, колбы и банки, за редким исключением, были изготовлены из густо окрашенного стекла: зелёного, кобальтово-синего, фиолетового). Апофеозом всего этого безобразия, почти не оставившего свободного места на горизонтальных поверхностях, служила простая артефактная печь, превращённая в установку для "двухтактной" дистилляции. И дистиллировали здесь, судя по желтовато-зелёному оттенку конечного продукта, явно не винный спирт.