Память льда

— Каковы потери среди этого странного ополчения? Их командир не пострадал?

— Никак нет, не пострадал. Потерь нет. Только несколько раненых. Я их видела, когда они говорили с тримастером. Ополченцы переместились к западу и преследуют отряд урдов. Те намеревались захватить дом Лектара.

— Передай тримастеру, чтобы отправил им в подкрепление Первый взвод. После этого настоятельно советую тебе отдохнуть.

— Слушаюсь, несокрушимый щит.

— По-моему, у тебя на голове чужой шлем. А где твой собственный?

— Потеряла, — потупив глаза, призналась вестовая.

— Скажи интенданту, пусть подберет тебе другой.

— Есть!

И она столь же стремительно понеслась вниз.

— Вот же беспечная девчонка, — заметил тримастер. — Умудрилась потерять шлем.

— Да уж.

— Однако наряду с этим она продемонстрировала и смекалку: нашла себе другой. — (Несокрушимый щит улыбнулся.) — Разрешите идти, сударь?

— Идите, тримастер. И да пребудет с вами Фэнер.

Напряженная тишина, установившаяся в Главном зале, где заседал Совет масок, угнетающе подействовала и на Карнадаса. По спине невольно пополз холодок. Дестриант смотрел на одного из жрецов. Слова Рат’К’рула пробудили подозрения, давно дремавшие в его душе. Он не раз упрекал себя в предвзятости, однако все равно никак не мог от них избавиться. Дестриант молчал, продолжая украдкой поглядывать на Рат’Фэнера.

Маска Вепря сохраняла безучастное выражение, но сам жрец вскочил так, словно бы его ударили.

— Времена К’рула давно миновали, — язвительно напомнил Рат’Престол Тени.

— Он вернулся, — ответил Керулий. — Думаю, это должно вызвать у вас вздох облегчения. Отрава, заполонившая магические Пути, прежде всего отравила кровь К’рула. Битва, которая началась, не пощадит никого, в том числе и ваших богов. Если вы сомневаетесь, обратитесь к своим богам и послушайте, что они вам скажут. Возможно, они ответят не сразу, попытавшись спрятаться за презрительные фразы. Но будьте настойчивы, и непременно добьетесь от них ответа.

— Это не так-то просто сделать, — возразила ему Рат’Королева Грез.

— Я готов подождать, — с легким поклоном ответил ей Рат’К’рул. — Но должен вас предупредить: времени у нас мало.

— Вы также упомянули о предательстве, сударь.

— Да, упомянул.

— Вы хотите спровоцировать раскол в наших рядах?

Рат’К’рул покачал головой:

— Тех, у кого совесть чиста, это лишь сплотит. А одному из вас придется держать ответ перед своим богом.

— Кого вы имеете в виду?

Он в ответ лишь молча пожал плечами.

— Прошу у Совета масок позволения удалиться, — произнес Брухалиан. — Несокрушимый щит уже наверняка заждался меня.

— Еще бы, — усмехнулся Рат’Худ. — Если прислушаться к звукам за пределами Невольничьей крепости, можно заключить, что враг уже пробил стены и разгуливает по городу.

Смертный меч тоже улыбнулся.

— Мы, уважаемый Рат’Худ, с самого начала предвидели, что враги захватят стены и ворота Капастана. На какое-то время, — многозначительно добавил он, поворачиваясь к Карнадасу. — Идем со мной. Я хочу знать последние новости.

Дестриант кивнул.

Неожиданно Хетана вскочила со своей подстилки. Горящие глаза баргастки были устремлены на Рат’К’рула.

— Спящий человек, скажи, твой бог и впрямь обещает помощь? Он не обманет?

— Нет. Кто из вас готов стать его союзником?

Баргастка порывисто кивнула в сторону брата.

Керулий улыбнулся.

— И что теперь? — выплевывая слова, спросил Рат’Престол Тени. — Теперь что? Я вас спрашиваю!

Кафал по-прежнему сидел со скрещенными ногами и спал, свесив голову набок.

— Если вам дорога собственная жизнь, ни в коем случае не будите его, — тихо предостерег Рат’К’рул.

Когда Ворчун решил преследовать урдов, в его отряде было почти семьдесят человек. Теперь число их уменьшилось чуть ли не впятеро: остались дюжина капантальцев и всего один лестарийский сержант. Коротконогий, с длинными руками, он безоговорочно принял на себя роль заместителя командира.

Их путь лежал к дому Лектара — так местное наречие исказило название Лестарийского дома. Это здание — один из немногих хорошо укрепленных частных особняков в Капастане — принадлежало некоему Калану Д’Арле, представителю влиятельной купеческой семьи, обладавшему связями в Совете Даруджистана, потомку древнего, но ныне впавшего в немилость лестарийского аристократического рода. Дом Лектара правильнее было бы назвать небольшим замком. Одна из его мощных каменных стен непосредственно примыкала к городской стене, а плоская крыша стала плацдармом для защитников, позволяя в случае необходимости быстро отступить.

Массивная входная дверь для большей прочности была обшита толстыми бронзовыми листами, дверной проем — выложен камнем, а петли утоплены в стену, чтобы в случае чего дверь не выломали. Над входом нависал широкий карниз, опиравшийся на две мраморные колонны; его покрывала искусная резьба в форме голов демонов. Из их раскрытых пастей изливались последние струйки кипятка, которым от души окатили скаландиев. Кое-кто из захватчиков обварился насмерть; остальные, хотя и здорово обожглись, продолжали неистово дубасить в дверь.

Ворчун и его воинство едва очухались после сражения с полутора десятками урдов. Те буквально изрубили в куски большинство ополченцев, пока бывший командир стражников лично не прикончил двух самых опасных из этих пятнадцати врагов.

Скаландии оказались более легкой добычей. По жестокости расправы с ними капантальские солдаты ничем не уступали воинам септарха. Только лестарийский сержант проявил милосердие, перерезав глотку нескольким паннионцам, корчившимся от ожогов. Вскоре крики прекратились. Ночная тишина, такая привычная еще вчера, сегодня показалась всем чем-то диковинным.

Ворчун присел над мертвецом. Вырвав лоскут из его мундира, тщательно обтер лезвия своих сабель. Все его тело словно бы налилось свинцом. Руки дрожали от усталости и напряжения.

Ветер пах солью и дымом. Этой ночью в Капастане было непривычно светло. Совсем неподалеку продолжали гореть дома.

— Глянь-ка туда! — услышал Ворчун голос сержанта.

Он поднял голову и повернул затекшую шею, не сразу сообразив, на что именно указывает лестариец.

В нескольких улицах от них возвышалась Невольничья крепость. Все строение слабо мерцало, будто его облепили миллионы светлячков.

— Что это, по-твоему? — спросил сержант.

«Магия, что же еще», — подумал Ворчун, но вслух не произнес ни слова.

— Чародейский ритуал у них там, — продолжал седовласый воин. — Защитный, наверное. Худ свидетель, нам бы такие штучки очень пригодились. Выдохлись мы, дружище. И у меня совсем силенок не осталось, и у ребят вон тоже. — Взглянув на дюжину измотанных, окровавленных капантальцев, которые сидели на корточках, стояли на коленях или опирались о стены дома, он угрюмо покачал головой. — Да уж, на них рассчитывать не приходится.