Память льда

Бошелен невозмутимо взирал на ошеломленного слугу:

— Видишь ли, дорогой мой Риз, поскольку вы со своим другом Бьюком стали мешать обычным ночным занятиям Корбала Броша, моему коллеге пришлось изменить свои привычки, свой modus operandi [1] , если угодно. Как видите, даже не покидая дома, Брош способен получать все необходимое. Тем не менее я настоятельно прошу вас обоих впредь отказаться от нелепых попыток помешать ему.

Взгляд немигающих серых глаз Бошелена уперся в Бьюка.

1

Образ действий (лат.).

— А поскольку магическое снадобье, которое дал тебе Керулий, все еще действует, очень советую проявить благоразумие и не пытаться пользоваться этими чарами в нашем присутствии. Когда мы принимаем облик одиночников, то очень не любим, если нам мешают.

У Бьюка от ужаса подгибались ноги.

— Эмансипор, будь добр, подставь плечо нашему доблестному охраннику, — промурлыкал Бошелен.

Старик, сам сильно смахивавший на ожившего мертвеца, подошел к Бьюку. Его глаза были так широко распахнуты, что, казалось, они вот-вот вылезут из орбит. Бороздки морщин блестели от пота.

— А я ведь тебя предупреждал, — сердито и испуганно прошептал Риз. — Что сделал с тобой Керулий? Ты нас всех погубишь, Бьюк!

— Замолчи, трус! Ты прекрасно знал, что они оба — одиночники, но ничего мне не сказал. А Керулий сразу их раскусил.

Эмансипор Риз испуганно завертел головой. Но Бошелен, напевая себе под нос, уже входил в дом и вряд ли слышал их разговор. Бьюк схватил старика за воротник и развернул к себе:

— Теперь я могу следовать за ними повсюду. Это — дар Керулия. Понимаешь? Им от меня не скрыться.

— Да они просто-напросто убьют тебя! Прихлопнут как муху! Какой же ты глупец! Один Худ знает, откуда берутся такие глупцы.

Бьюк вымученно улыбнулся:

— Да, Манси, он уж точно в курсе. Худ абсолютно все про нас знает. Про каждого.

— Ты слышишь этот гул? — затрясся от страха Эмансипор Риз. — Они уже совсем близко… Тенескарии…

Меж тем внимание Бьюка было приковано к квадратной башне дома, точнее — к раскрытому окну третьего этажа. На подоконнике чинно восседали два грача.

— Думаете, я вас не вижу? — Охранник стиснул зубы. — Я даже знаю, куда вы собрались. Вам не терпится увидеть Анастера — первого из детей мертвого семени.

Дружно взмахнув крыльями, грачи вспорхнули с карниза, низко прошли над двором и полетели дальше. На юго-восток.

Бьюк оттолкнул Риза:

— Я полечу за ними! Вот здорово! Да Керулий сделал мне на редкость щедрый подарок…

«Мой собственный образ одиночника: легкие крылья, ветер свистит сверху и снизу. О боги, какая же удивительная свобода! То, чего я желаю… обретает форму…»

По всему телу Бьюка растеклось приятное тепло. Кожа начала обрастать перьями. Тело человека превращалось в тело птицы, тяжелые кости становились легкими и тонкими.

«Сладостный дар Керулия. Счастье полета! Освобождение от всего, что на меня давило и угнетало, от того, кем я был когда-то. О, теперь мне все по плечу, и этим двоим злодеям от меня не скрыться. Там, где они медлят и трепыхаются, зависая в невидимых воздушных потоках, я понесусь легко и быстро, словно молния!»

Щуря слезящиеся глаза, Эмансипор Риз оторопело следил за трансформацией Бьюка. Человек исчезал, словно бы какая-то сила утягивала его за полупрозрачную завесу. Резко запахло чем-то пряным. Бьюк, превратившийся в ястреба-перепелятника, весело кувыркаясь, поднимался в небо.

— Ну что ж, черти круги, старина Бьюк, — шептал Риз. — Только учти: когда наши хозяева решат тебя прихлопнуть, это будет отнюдь не поединок птиц. Они убьют тебя при помощи магии. Этим неповоротливым грачам не нужны ни скорость, ни изящество полета. Все, чем ты сейчас упиваешься, Бьюк, станет прахом, когда они захотят с тобой расправиться… Ох и дурак же ты, приятель…

Высоко над Капастаном кружил в небе перепелятник. Два грача — Бошелен и Корбал Брош — летели гораздо ниже, однако зоркие глаза хищника прекрасно их видели. Грачи с видимым усилием пробивались сквозь клубы дыма, держа путь к Восточным воротам.

В нескольких кварталах Капастана еще горели дома. Вверх ползли зловещие дымовые змеи. Весь осажденный город лежал внизу как на ладони. Любой из командиров «Серых мечей» дорого дал бы за возможность провести хоть несколько минут на таком наблюдательном пункте. Ведь никакие донесения, даже самые подробные и достоверные, не сравнятся с тем, что видишь своими глазами.

Сверху тенескарии напоминали копошащихся муравьев. Сколько их опоясало Капастан живым кольцом? Поговаривали, что тысяч триста, не меньше. Такого человеческого моря Бьюк никогда еще не видел. Кольцо зримо сжималось. Странная, бесцветная удавка, этакая человеческая петля вокруг немощных, разбитых стен города и горстки его защитников.

Наступление уже не остановить. Тенескарии опасны не своей выучкой или боевым опытом. Это войско почти безоружно и в то же время располагает самым страшным и безотказным оружием — голодом. Постоянным. Неутолимым. Это армия, где наказание за отступление — не позор, не бесчестье, а мучительная смерть.

Капастан находился на краю гибели. Еще немного, и тенескарии поглотят его. Недаром ведь муравьи способны сожрать любого, даже самого крупного зверя.

«Паннионский Провидец — сущее чудовище. Он создал невероятную тиранию нужды. А ведь болезнь уже выплеснулась за границы Домина и наверняка будет распространяться дальше. Можно ли уничтожить режим? Наверное, можно. Но тогда вместе с ним пришлось бы уничтожить всех, кто хотя бы раз вкусил человеческого мяса и переродился. Этих людей уже не вернуть к прежнему существованию: шутка ли, они считают возможным пожирать других, чтобы жить самим. А ведь эта зараза не ограничится Генабакисом. Ее разнесут по всем континентам.

Я вижу тебя, Провидец. Отсюда, с высоты птичьего полета, я понимаю твою сущность. Я знаю, каков ты сейчас и каким станешь. Мы обречены. Все без исключения».

Эти невеселые мысли рассеяла зловещая вспышка чародейства на востоке. Бьюк сообразил, что так называемые грачи применили магию! Знакомое свечение. Птицы кружили над небольшим отрядом тенескариев. Черные, с каким-то болезненным пурпурным оттенком, волны магических ударов летели вниз, неся смерть сотням вопящих от ужаса крестьян. Так продолжалось, пока снизу не поднялись ответные волны серой магии.

В гуще чародейской бури зоркие глаза перепелятника различили двух воронов. На равнине из разверзшихся порталов вылетали демоны, сея ужас и смерть. Но серая магия ударила и по ним тоже.

Грачи устремились вниз. Их целью был человек, неподвижно сидевший на потрепанной чалой лошади. Когда грачи находились почти над самой его головой, раздался оглушительный гром, расколовший все небо. Бьюка тряхнуло и подбросило в воздух.

Перепелятник испустил пронзительный крик. Грачи торопились убраться прочь. Серая магия догоняла их, ударяя снова и снова.