Память льда
Шрифт:
Человек на лошади даже не шевельнулся. Его окружали груды тел, на которые уже набросились голодные тенескарии. Они торопились пожрать своих соратников, которым в это утро повезло меньше, чем им самим.
Бьюк издал торжествующий клекот и стремительно понесся назад в Капастан… Он прилетел во двор намного раньше Бошелена и Корбала Броша и, сделав круг, вновь принял свой прежний облик.
Эмансипора Риза нигде видно не было. Воскресшие урды стояли на тех же местах. На Бьюка вновь навалилась прежняя усталость. Но мешкать было нельзя.
— Значит, так. Шестеро из вас — охранять ворота, — скомандовал он урдам. — Пойдете вот ты и все,
Бьюк распределил их так, как велел Бошелен. Когда он отдал последний приказ, над брусчаткой мелькнули две тени. Грачи приземлились в дальнем углу двора. Перья их были изодраны, вокруг одной из птиц клубился дым.
Первым в человеческий облик вернулся Корбал Брош. Его доспехи были помяты и изорваны в клочья. Плащ в нескольких местах тлел и дымился. Следом показался Бошелен. На его бледном лице виднелись глубокие царапины, а усы и серебристая борода покраснели от запекшейся крови.
Корбал Брош трясущимися руками сорвал с себя плащ и принялся топтать его ногами.
Бошелен невозмутимо стряхнул пыль и взглянул на охранника:
— Смотрю, у тебя хватило терпения дождаться, пока мы вернемся.
Погасив улыбку, тот молча кивнул, потом спросил:
— Вижу, вы не добрались до первенца мертвого семени. Что случилось?
— Нам просто нужно несколько отточить свои приемы, — пожал плечами Бошелен.
Инстинкт самосохранения вдруг изменил Бьюку, и он негромко рассмеялся. Бошелен застыл на месте. Одна его бровь выгнулась дугой.
— Вот так-то, Бьюк. Удачного тебе дня.
И с этими словами он скрылся внутри, а Корбал Брош еще долгое время, пока не погасли последние огоньки, продолжал топтать свой плащ.
Глава пятнадцатая
В снах я сталкиваюсь лицом к лицу
С множеством своих отражений,
Таких незнакомых и странных.
Они говорят неумолчно
На каких-то чужих языках,
Они шагают с друзьями,
Которых я не встречал ни разу,
Отправляясь туда,
Где моя не ступала нога.
В этих снах я бываю там,
Где деревья мне по колено,
А стены льда упираются в небо.
Там кочуют стада,
Растекаясь дорожною глиной,
И несется рогатый, клыкастый поток,
Заполняя собою равнину…
Такова череда моих мыслей
И кочевий моей души.
Путь к вершине холма загораживал острый каменный выступ. Скворец привстал в стременах, помогая лошади перепрыгнуть через гранитные зубцы, выступавшие из земли. Перемахнув через них, верная спутница командора понеслась по плоской вершине к противоположному склону. Всадник умерил ее прыть, ибо склон был крутым и изобиловал валунами.
Внизу лежала долина с пересохшим руслом речушки. Почти у самого подножия холма сидели верхом на лошадях спиной к Скворцу двое малазанцев — опытные разведчики бывшей Второй армии. Неподалеку от них в каком-то причудливом танце двигалось около дюжины рхиви. Не менее странным было и избранное ими место — кладбище костей. Громадных, просто исполинских.
Командор медленно спустился по склону вниз. Среди костей поблескивали ржавые лезвия оружия, диковинного вида шлемы и фрагменты доспехов. Тут же валялись продолговатые челюсти с остатками острых зубов. Кое-где на обломках скелетов сохранились сморщенные лоскуты
серой кожи.Чем ближе к подножию холма, тем мягче становилась земля. Скворец подъехал к ближайшему всаднику и молча остановился. Разведчик привычно отсалютовал ему.
— Командор, рхиви чего-то там галдят на своем языке: никак не могу разобрать, о чем речь, — сказал он и добавил: — А здорово намяли бока этим демонам — одни кости остались! Их тут было не меньше десятка. Наверное, рхиви знают больше: недаром ведь они копошатся среди трупов.
Скворец кивнул и слез с лошади.
— Следи за ними, — велел он солдату.
Напоминание было излишним: разведчики и так не сводили глаз с кочевников. Просто Скворцу захотелось хоть что-нибудь сказать, дабы рассеять охватившее его гнетущее состояние. Здесь буквально все насквозь пропахло страхом, застарелым и в то же время новым; да к тому же — что было куда тревожнее — тут сохранялось своеобразное напряжение, которое всегда возникает после битвы. Командор видел сотни (если не тысячи) мест сражений, но нигде ему еще не было так тягостно, как в этой долине.
«Тут все еще бурлит и клокочет. И тишина, что воцарилась здесь, — обманчивая…»
Малазанец приблизился к рхиви и стал прислушиваться. Кочевники и впрямь бормотали нечто невразумительное:
— Мертвые волки…
— Две пары следов, ноги мощные, но поступь при этом легкая.
— Двойные следы…
— Большие мертвые волки.
— И ни капли крови, согласен? Запах знакомый. Так воняет в могильниках.
— Пыль черного камня. Едкая.
— Блеск пониже плеч… кожа…
— Осколки черного стекла.
— Обсидиан. Далеко на юге…
— На юго-западе. Или на крайнем севере, за Лейдеронским плато.
— Нет. У тамошнего обсидиана прожилки красные и бурые. Иной раз попадаются и древесного цвета… Скорее уж это из Морна.
— Если только вообще из нашего мира…
— Но демоны-то из этого мира, как ты считаешь? Не со звезд же они прилетели.
— Запах… Как в кургане.
— Не только. Пахнет талым льдом. Северным ветром. И еще чем-то… вроде как мерзлым мхом.
— Так пахнет ветер тундры.
— Скажи уж, волки-убийцы…
Скворец не выдержал.
— Эй, дозорные, подойдите сюда! — крикнул он по-даруджийски.
Рхиви подняли голову и молча повернулись к нему.
— Я хочу услышать ваш доклад. Кто у вас командует отрядом?
Кочевники переглянулись. Один из них вышел вперед:
— Я говорю на твоем языке лучше остальных. Спрашивай.
— Расскажи, что вы тут нашли.
Молодой рхиви откинул назад свои косы, смазанные жиром, и широким жестом обвел кладбище костей:
— Это демоны. Из числа нежити. Они были в доспехах. Вместо рук у них — мечи. Явились они сюда откуда-то с юго-востока… хотя нет, скорее с востока. — Он демонстративно нахмурился. — Их преследовали. Потом уничтожили. Загнали сюда, как бхедеринов. На них охотились молчаливые четвероногие звери.
— Большие неупокоенные волки? — перебил его Скворец.
— Волки, которые вдвое крупнее здешних, да. — Лицо рхиви просветлело от внезапного понимания. — Они напоминают беглецов-призраков из наших легенд. Когда шаманы видят самые сокровенные свои сны, там непременно появляются волки. Они никогда не подходят близко, всегда бегут. Все они похожи на призраков, кроме вожака. У того в глазах — жизнь. Увидеть этих волков — большая удача. Это значит, что произойдет какое-то радостное событие, ибо бег их дышит радостью.