Память льда

— Ты вроде бы говорила, что принесла вино, — напомнила ей Серебряная Лиса.

— Да. Изволь взглянуть. Два кожаных пузыря. Оба величиной с твои груди. Думаю, вино по сладости им не уступит… Нечего понапрасну терять время, милые подруги. Давайте устроим пир!

— Прекрасная мысль, — улыбнулась Харада. — Спасибо тебе за щедрость.

Однако Норула некоторое время колебалась. А затем взглянула на стражниц и принялась стаскивать с головы помятый шлем.

— Пусть волки подождут, — тяжело вздохнув, произнесла она. — В отличие от моего предшественника я не могу везде и всюду связывать себя клятвами.

— Не можешь или не хочешь? — подзадорила ее Хетана.

— Не хочу, — честно призналась Норула. Она тряхнула головой, откидывая со лба пряди мокрых от пота, тронутых сединой волос, и торопливо прошептала: — И да простят меня волки.

— Один из них точно тебя простит, — заверила ее баргастка, опуская на землю свою поклажу.

Колл поплотнее укутал в шкуры тщедушную Мхиби. Ее веки несколько раз вздрогнули, но глаз она так и не открыла. Дышала рхиви неровно, с присвистом. Некоторое время даруджистанский советник глядел на нее, затем спрыгнул с повозки.

Мурильо укреплял бочки с водой, сложенные у правого борта. Возле левого громоздились мешки с провизией, купленной этим утром у баргастского торговца. От солнца и любопытных глаз их закрывали куски старых шатров.

Понимая, что волам не потянуть повозку с тремя пассажирами и многочисленной поклажей, Колл и Мурильо приобрели пару лошадей у «Моттских разгильдяев», которые запросили просто немыслимую сумму. Раньше Колл и не подозревал, что в армию Каладана Бруда входит это странное воинство наемников, чье одеяние вполне оправдывало данное им прозвище (между тем воевать эти ребята, надо отдать им должное, умели). Кони у них оказались едва объезженными, толстоногими, но высокими. Когда Колл спросил, как называется порода, «разгильдяи» с гордостью ответили ему, что породу эту они вывели сами, скрестив натилогских скакунов, моттских вьючных и генабарийских тяжеловозов. Результат получился довольно любопытным: крупные, упрямые, злые животные с удивительно широкой спиной.

— Ездить на таких лошадках — одно удовольствие, — сказал Коллу их бывший владелец, скаля кривые зубы. — Только следи, чтобы они руку тебе не оттяпали, — добавил «разгильдяй».

Говоря это, бравый воин успевал ловить в своей косматой гриве жирных вшей и отправлять их в рот.

Вспомнив сейчас об этом, Колл поморщился и не без опаски подошел к купленным лошадям.

Должно быть, они родились от одной кобылы. Обе гнедые, с длинными, нестрижеными гривами и внушительными хвостами, щедро облепленными репьями и семенами спаржи. Седла были, скорее всего, малазанскими, из числа давних военных трофеев, а толстые попоны под ними принадлежали рхиви.

Животные внимательно глядели на Колла. Затем одна из лошадей как бы ненароком дрыгнула задней ногой, направив копыто в сторону даруджийца.

— Угости их брюквой, — посоветовал Мурильо. — Поищи в мешках, у нас должна быть.

— Поощрять их дрянное поведение? Ну уж нет! Только этого еще не хватало!

Колл кружил на безопасном расстоянии. Кони были привязаны к колышку навеса, что позволяло им повторять его движения. Подойди советник на три шага ближе, и взметнувшееся копыто угодило бы ему прямо в голову. Он выругался громче обычного.

— Мурильо, сдвинь немного повозку. Пусть она загородит простор этим… лошадкам. А если их прыть не остынет, найди мне колотушку.

Усмехающийся Мурильо взобрался на козлы и взялся за поводья. Волы, лениво перебирая ногами, тронулись с места. Проехав совсем немного, он остановил фургон, лишив коней возможности ходить по кругу. Колл поспешил за ним.

— Теперь они разве что мордой до тебя дотянутся, — заключил щеголь, видя, как его друг влез в повозку, осторожно переступил через неподвижно лежащую Мхиби и остановился напротив лошадей.

Завидев своего врага, гнедые изо всех сил натянули веревки, норовя вырвать колышек из земли. Однако не тут-то было: шесты, которые рхиви делают для своих шатров, способны выдерживать натиск самых яростных равнинных ветров. Глубоко вкопанный в твердую землю, шест оставался неподвижным.

Колл предусмотрительно надел кожаные перчатки, после чего ухватился за привязь и спрыгнул с повозки. Фыркая, одна лошадь двинулась к нему. Вторая испуганно попятилась. Тугая веревка позволяла Коллу удерживать морду первой лошади на безопасном расстоянии. Удостоверившись, что животное его не укусит, советник потянулся за другой вожжой, обмотанной вокруг седельной луки, и вставил ногу в стремя.

Гнедая тут же попыталась избавиться от седока. Она метнулась в сторону и прислонилась боком к крупу своей сестры, зажав между ними ногу Колла. Он крякнул, однако поводья не отпустил.

— Ох и славный будет синяк, — пообещал приятелю Мурильо.

— Спасибо за поддержку, ты всегда скажешь что-нибудь приятное! — огрызнулся Колл. — Лучше зайди с другой стороны и отвяжи веревку. Только осторожно. Кстати, у нас над головой кружит одинокий гриф, предвкушая пир.

Щеголь вскинул голову и, не увидев никакого грифа, досадливо плюнул:

— Хватит шутить. Считай, что мы квиты.

Мурильо перебрался на другую сторону козел, спрыгнул вниз и осторожно приблизился к шесту.

— Напрасно ты с самого начала не принес мне колотушку, — сказал ему Колл.

— Теперь уже слишком поздно, друг мой, — ответил Мурильо, развязывая веревку.

Лошадь, на которой сидел Колл, рванулась вперед и стремительно взвилась на дыбы… На взгляд Мурильо, советник выполнил обратное сальто с невероятной грацией. Коллу удалось ловко приземлиться на ноги, однако он моментально отпрыгнул в сторону и шумно шлепнулся на землю. Изящества тут уже не было и в помине, зато этот маневр уберег его грудь от двойного удара копыт.

Лошадь с радостным ржанием ускакала прочь.

Колл неподвижно лежал, глядя в небо.

— Ты не сильно ушибся? — спросил его Мурильо.

— Принеси мне лассо. И пару брюквин.

— Я бы посоветовал колотушку, но, раз ты лучше знаешь, как объезжать лошадей, не стану вмешиваться.

Вдали протрубили сигнальные рожки.

— Худ меня побери! — простонал Колл. — Армии двинулись к Капастану. — Тяжело охая, он сел. — Я думал, мы их догоним.

— Слушай, приятель, давай не будем мудрить и поедем в повозке. Верни лошадей хозяину и получи назад наши денежки.

— Повозка и так перегружена припасами, — вздохнул Колл, поднимаясь на ноги. — И потом, продавец сразу предупредил, что товар возврату не подлежит.

Мурильо изумленно воззрился на собеседника:

— Он так и сказал? И у тебя что же, не возникло и тени подозрения?

— Помолчи.

— Ну, знаешь ли!

— Мурильо, хочешь услышать правду? Этот «разгильдяй» выглядел таким жалким, что я проникся к нему сочувствием. И все, довольно уже причитать, займись лучше делом.

— Но, Колл! Он ведь заломил такую цену!