Память пепла
Шрифт:
Папа. Папа волнуется. Она разругалась с ним перед тем, как исчезнуть. Надо сказать, что с ней все в порядке:
— Папа!
— С тобой все в порядке?
— Да! Папа! Папа, я здесь!
— Где ты, дочка?
— Я в…
Миро очнулся. Он лежал на кровати, а вокруг дымились смеси из трав, которые рассыпала по комнате эта странная женщина, напевая и шепча какие-то заклинания…Черт знает что! Зачем он потащился за ней? И…где, в конце концов, его дочь?!
— Что вы видели? — герцогиня Реймская склонилась над ним, снова протягивая чай.
Он что-то выпил.
— Я видел дочь. Звал ее. Слышал ее голос…
— Она сказала вам, где находится?
Миро разозлился. Сначала напоила каким-то галлюциногенным отваром, а теперь допрашивает! Тоже мне…Шерлок Холмс!
— Что было в этом вашем чае? Вы что же думаете, я куплюсь на этот дешевый трюк? Я?!
— Это травы, открывающие магический потенциал, — женщина говорила спокойно, но холодно, — Вы же отказываетесь работать осознанно! Несмотря на то, что знаете — это единственный шанс найти Таисию!
— Да какой там шанс! Хватит дурить мне голову и рассказывать сказки! Я возвращаюсь и отправляю поисковую группу.
— Как вам будет угодно, — Реймская встала, подошла к зеркалу, и…исчезла.
— Эй! Куда вы? И как мне теперь отсюда выйти? Эй! Черт знает что! Вы меня слышите?
Полковник ФСБ растерялся. Пожалуй, первый раз в своей жизни. Мужчина стоял в маленькой полутемной комнатке. Дымились травы. Горели свечи. Огромная змея из золотистого песка свернулась у ног. И…что теперь делать?
Наконец полыхнуло радугой марево портала. Женщина вышла первой. За ней явился Император. Последним вышел еще один человек. Он уже видел его. Герцогиня улыбнулась. Нет, она еще ухмыляется!
— Приветствую вас, Миро, — император Фредерик кивнул, — разрешите представить — милорд Швангау.
Миро склонил голову в приветственном жесте, но не произнес при этом ни слова.
— Позвольте мне вам кое-что объяснить, — сразу перешел к делу его величество Тигверд, — ваша дочь и милорд Милфорд, начальник контрразведки Империи, пропали. Мы считаем, их выбросило в мир, закрытый магически по каким-то, пока не известным нам причинам. Для того, чтобы разобраться в ситуации, нам необходима ваша помощь. Это и в ваших интересах, на мой взгляд. Работать будем в тесном сотрудничестве с милордом Швангау, придворным магом, моим сыном, Ричардом Тигвердом, и герцогиней Реймской. Вы согласны?
— Я? — полковник смутился, виновато переводя взгляд то на герцогиню, то на придворного мага…
— Если да, предлагаю не откладывать. Каждое мгновение может стоить жизни…
Глава 7
Эдварда рядом не было. Тая встала, зевнула. Нашла шпагу. Пошла к выходу. Потянуло утренней прохладой, пахло кострами и чем-то еще. Вкусно пахло. Но кроме этого было что-то еще. Сердце девушки билось, как пойманная, израненная птица. Страх. Тревога. Все вокруг было буквально пропитано мучительным, тревожным ожиданием…
Девушка наступила на подол. Ветхая ткань затрещала.
— Ай…нет! Что ж за место такое! — пробормотала она, недовольно одергивая длинное платье.
— Привет! — улыбнулась Ума.
Тая вздрогнула, но лишь на мгновение. Она уже начинала привыкать к тому, что Красная Шапочка, вечный призрак страшной сказки, появляется, как
правило, неожиданно. Туманное утро. Мрачно. Зябко. Тоска и тревога вокруг — самое время!Но как только она взглянула на девочку, то тут же устыдилась своих мыслей. Эта улыбка…Будто солнышко взошло!
— Доброе утро, — чкори попыталась улыбнуться в ответ, но получилось мрачновато.
— Тоже чувствуешь? — Красная Шапочка смотрела на нее, не отрывая внимательных, взрослых голубых глаз…
Как будто …в самое сердце смотрит! И видит. Все видит. Насквозь. Тая поежилась.
— Что-то случилось? — она обняла девочку за плечи.
Ребенок мгновенно подался вперед, обхватив ее чуть ниже талии так крепко, что стало больно. Наверное, мама обнимает девочку редко. Но это можно понять. Здесь люди живут в вечном страхе. Не до этого…
— Мужчины ушли магов приговоренных спасать. И теперь все волнуются. — Красная Шапочка подняла личико, не выпуская Таю.
— А ты? — Тая пригладила непослушные золотые локоны, и стала заплетать их в косички. Почти машинально. Девочка не обратила на это никакого внимания. Она смотрела куда-то внутрь себя, а ее лицо на мгновение стало бледным, печальным и… старым.
— Не знаю, — вздохнула, наконец, Ума. — Что-то будет. А что — не знаю.
— Покажешь мне лагерь? А то я вчера ничего толком не видела.
— Ага, — заулыбалась девочка, снова став очаровательным ребенком. — А зачем ты ту большую кошку на Недда спустила?
— Так он на Эдварда напал!
— Недд — хороший. Только…
И Ума грустно вздохнула.
Они шли через лагерь к реке. Все были заняты делом. Женщины готовили еду, полоскали в реке какие-то вещи. Дети почему-то тоже были хмурые, озабоченные.
Маленькие девочки, не старше Красной Шапочки, деловито подвязывали ленты своих плащей под подбородком и вытряхивали мусор из корзинок. Мальчик лет четырнадцати вытирал листьями лезвие топора, измазанного чем-то голубоватым и склизким.
— Это от грицц, — Ума поморщилась, указывая на испачканный топорик.
— В смысле?
Пока они умывались, Тая узнала такое количество информации, что захотелось побыть одной. Подумать. Девочка побежала к маме, взяв с нее обещание, что она скоро придет, и завтракать они будут вместе.
Чкори села на поваленное дерево, опустила ноги в прохладную воду… В длинном платье было очень неудобно. Зато мужской костюм у лесных жителей ей понравился. Штаны, высокие сапоги, куртка перехваченная поясом, плащ до середины колена. И удобно и тепло. Надо попытаться уговорить Эдварда достать ей такой. Размер какого-нибудь двенадцати или четырнадцатилетнего мальчишки ей подойдет. Они тут довольно рослые.
Что-то шевельнулось справа от нее. Наверное, ветер. Она никак не привыкнет к этому вечному шипению песка за спиной.
Тая вспомнила про грицц, и ей стало не по себе. Гриццы — что-то вроде местных ящериц, только с зубами. Эти небольшие создания любят грибы, которые собирают дети, осторожно раскапывая верхний слой песка. При столкновении гриццы выплевывают яд в лицо, от чего на коже выскакивают пятна. Они чешутся и очень долго не проходят. Иногда остаются шрамы. А если грицца укусит за ногу или в руку, тут уж приходится делать надрез ножом чуть выше и отсасывать яд. Иначе можно умереть или лишиться конечности.