Память пепла

— Как хорошо! — выдохнула она. — Это просто чудо, Ия!

Русалка смутилась.

— Это вода. Она смывает все печали — если попросить и прийти с чистым сердцем.

— Девочка навсегда останется русалкой? — спросил Ричард.

— Не знаю. Захочет ли она выйти когда-нибудь на поверхность — или нет… Это будет ее выбор.

— Главное, она счастлива, — прошептала Вероника.

— Вы говорили о том, что у вас есть просьба ко мне, — напомнила Ия.

— Есть. Мы не можем попасть в Ваду.

— Вода есть в каждом из обитаемых миров. Как и русалки, — задумчиво проговорила Ия.

Помахав рукой Алисии, русалка успокоила море.

— Да? — удивился Ричард. — И у нас?

Ия кивнула.

— Никогда не видел.

— Это говорит лишь о том, что водные жители — осторожные. И умные.

Они втроем рассмеялись.

— Что касается Ваду. — Стала серьезной Ия. — Я попрошу сестер. Но ничего не могу обещать. Место страшное. Каждый выживает, как может. И я не уверена, что они откликнутся на мою просьбу.

— Ричард! Ника! Рад вас видеть! Что у вас там стряслось? Просто так ведь не придете навестить старика, верно?

Море забурлило, волны поднялись к небесам, и из пены морской явился владыка Ир.

Глава 11

— Вы… Вы… Вы… Свет… свят… светлейший!!!

Шонн Рамм с отвращением смотрел на прикованного к стене человека. Зловонный господин, нечего сказать. Во всех смыслах…

— Светлейший…!!!

Грузное тело мэра бросилось вперед, в напрасной попытке облобызать сапоги инквизитора, но цепь с ошейником надежно защищали тех, что боролись против порождений магии. Как от нападений, так и от подобных… чувственных порывов.

— Вы-вы-вы… — скулил мэр. — Вы жи-жи-живы!

Рамм с трудом поборол желание ударить эту подобострастную, отвратительную, колыхающуюся тушу. Оплот порядка. Мэр. Дворянин, в конце концов. Да тот бродячий музыкант, с которым инквизитор беседовал вчера, вел себя достойнее! Старик, несмотря на то, что приговор был совершенно справедлив, был достоин большего уважения, чем это…

Влажные стены подземелья, лязг цепей, вой мэра. У Светлейшего раскалывалась голова. Он вспомнил мелодию. Чистые, нежные звуки. Стало легче. Немного.

Какой контраст… Вчера в этой же камере они беседовали о музыке. Колдун — как он себя назвал? Зорго Цумм? Искал своего друга. Попросил мелодию вывести его к нему. Инквизитор усмехнулся: скрипка привела бродягу прямиком под копыта их коней.

Музыка… Музыка! Это свет. Это любовь. Магия же — тьма. Зло. И он тоже — зло. Потому что он — маг. Но он — орудие Порядка. Чистоты. Справедливости. Когда они уничтожат всех, правильным было бы уничтожить и себя. Но нет. Этого не будет. Останутся маги. Элита. И будет контролировать остальных. Мир не совершенен. Музыка совершенна. Она прекрасна…

Жаль, что старик оказался колдуном. Его искусство дарило покой. Проклятый серый песок — и тот замирал от звуков, не шипел и не двигался, как будто…слушал.

Жаль… Удивительно, но на допросе пожилой музыкант утверждал, что магией не владеет. Марк еще удивился. Оба нэйро понимали, что Цум не лжет. Так и осталось загадкой: то ли старик и сам знать не знал, то ли верить не хотел?

А сегодня вместо старика — мэр, которого и человеком называть не хотелось. Так, тело…

— Светлейший….! Ооооо! Вы…..Вы не погибли!

— Мою тень убили, — тихо проговорил инквизитор, и с удовольствием увидел, как мэр пополз обратно в угол.

— Вы маг? — шепотом спросил он у Шонна Рамма, не отрывая от лица инквизитора выпученных, полных ужаса глаз.

Тот рассмеялся:

— Тень — это должность. Двойник, обеспечивающий высокопоставленному лицу свободу для маневра.

В ответ на его тираду мэр заскулил. Тоненько и противно.

— Спятил он от страха, что ли? — спросил у самого себя инквизитор.

Голова раскалывалась. Казалось, внутри черепной коробки тоже был ненавистный песок. Серый. Раскаленный. Как…пепел. Пепел костра, запомнивший крик заживо сожженных лишь для того, чтобы сейчас причинять ему боль, разрываясь в самом центре бедного, измученного сознания.

Вдруг нестерпимо захотелось услышать звуки скрипки. Плач струн, зовущий за собой, проникающий в самое сердце…

Поверить! Поверить и пойти за музыкой, потерявшей хозяина. Ни о чем не думая брести вперед, за осиротевшей магией, уводя ее из города в поисках себя самого.

Интересно, если бы доверился мелодии, куда бы привела она его? В иной мир? К кострам инквизиторов? Было бы…справедливо. А может, к счастью? Нет. Он не заслуживает счастья…

Хорошо, что они избавились от старика. Если уж его, всякого повидавшего, так проняло… Что уж говорить о сердцах простых людей, которых они обязаны защитить!

Заскрежетала подвальная дверь, возвращая Светлейшего в реальность.

— Учитель, — окликнул его оруженосец.

— Да, Марк.

— Я поговорил с братом Ульмом.

— Надеюсь, у тебя есть новости от местного инквизитора. Потому что мой подопечный…

Шонн Рамм кивнул туда, где в углу рыдал мэр, и продолжил:

— В голову к нему залезть, конечно, придется, но толку будет немного. Я в этом просто уверен. Все, что творилось в этом мерзком городишке, творилось в обход этого дурня.

— Отец Ульм утверждает, что в городке все было тихо, пока не явились мы.

— Даже так?!

— Он выдвинул предположение, что маг, который осуществил воздействие на беднягу мэра, прибыл либо с нами, либо вслед за нами. Потому что у них такого попросту случиться не могло.

— Какова наглость!

— И он не лжет.

— А остальные граждане?

— Шокированы. Готовы оказать содействие следствию.

— Прямо жаждут! — насмешливо протянул представитель столичной инквизиции.

Марк вопросительно взглянул на учителя.

— Продолжай, — Рамм сделал нетерпеливый жест рукой, дав понять, что сейчас не время для пространных философских бесед.

— Казнь состоялась. Никто не пытался помешать. Обыски ничего не дали.

— А лесники? — спросил Шонн Рамм.

Он и сам не понимал, с чего так заинтересовался лесными жителями. Почему сразу, оставив вместо себя тень, отправился в Запретный лес. Будто что-то манило его, нашептывало: «Туда! Туда! Туда!..»

— Лесники пришли к ратуше. Наши докладывают, что беспокойства не проявляют. Количество совпадает. Сотрудничают. Магов среди них не обнаружено.