Папа, мама и Джейми

— Вы не виноваты, — ответила Шерри смущенно. — Это я неожиданно к вам ворвалась…

— Да ладно, ничего не случилось. — Он пожал плечами.

Я не уверена, что совсем уж ничего, подумала Шерри.

— Эти бумаги я положу вам на подпись, — сказала она уже обычным тоном. — И подожду вас в приемной.

ГЛАВА ВТОРАЯ

К тому времени, когда Майк Руис вышел из кабинета в чистой рубашке с галстуком и в знакомом костюме, Шерри почти совсем овладела собой. И все же она старалась не смотреть ему прямо в глаза — так было безопаснее. Иначе опять полезли бы в голову разные мысли. Она поняла, что после того, как он «засек» ее в вестибюле университета и обернулся в ее сторону, между ними пробегает ток.

Выяснилось, что в Лейкленд они едут не одни, и от этого ей стало легче. Ничего не сказав заранее, Майк по дороге заехал за своей сестрой Сандрой, потом за Эктором. К сожалению, сидя в его «мустанге» старой марки и слушая общий разговор, Шерри не смогла окончательно избавиться от смущения.

Во-первых, Майк поднял верх машины и включил вентиляцию, и, хотя это сберегало ее аккуратную прическу, переднее сиденье превратилось как бы в гнездышко для двоих, в котором слишком явно ощущалась сексуальность Майка. При всем желании не реагировать ни на что, Шерри замечала, как на ноге Майка, когда он жал на тормоза, под тканью брюк напрягаются мышцы, и чувствовала запах его лосьона с примесью мускуса, которым он, конечно же, освежился после бритья.

Шерри словно кто-то непрерывно бил в солнечное сплетение. Да, задыхалась она, это тот самый мужчина, ради которого стоит наконец расстаться с невинностью. Но тут же в голове у Шерри возникали картины из романа Лайзы с Руисом.

Не обязательно смотреть на его ногу или жадно вдыхать его запах, выругала себя Шерри. С другой стороны, если она, отвернувшись, будет без конца смотреть в окно, спутники сочтут ее дикаркой. Все-таки я чокнутая, подумала Шерри, придаю такое значение пустякам. Впрочем, воспоминания о Лайзе очень помогали; и если и дальше держаться за эти воспоминания, то она устоит и не позволит Руису пополнить собою список его побед.

В Лейкленд они приехали в седьмом часу вечера, то есть несколько раньше, чем было назначено собрание. Потом выяснилось, что Майк так и задумал.

— Нам нужно поесть, — объявил он, сворачивая в переулок рядом с какой-то заколоченной фабрикой. — У меня на примете есть мексиканский ресторанчик, где потрясающе кормят. Кстати, всего в двух шагах от того места, где будет наше сборище. — Сверкнув улыбкой, он обратился к Шерри: — Вы когда-нибудь пробовали chalupas [1] ? Здесь их потрясающе готовят.

1

Чалупы — мексиканское блюдо; пирожки из кукурузной муки, с острой начинкой (исп.) — Здесь и далее примечания переводчика.

Через минуту-другую машина была припаркована у входа в кафе «Голубое небо», принадлежащее некоему Тио Пепе. Скромное, но чистенькое заведение украшали плакаты, призывавшие посетителей побывать в Мексике. Столики помещались в отдельных кабинках, обитых красным кожзаменителем. Намереваясь ни за что не сидеть рядом с Майком, чтобы не касаться его плеча, Шерри плюхнулась рядом с Эктором, а Майку пришлось сесть напротив, рядом с сестрой.

Свою ошибку она осознала сразу. Во-первых, Майк то и дело натыкался коленями на ее колени. Во-вторых, те упорные взгляды, которых она избегала, здесь стали неизбежными, иначе он бы заподозрил неладное.

Очень вежливо помогая ей разобраться в меню, написанном коряво от руки и изобилующем испанскими названиями, Майк посоветовал взять чалупы, салат, а на сладкое — глазированный пирог, который здесь готовят «совершенно как в Мексике». Успокаивало то, что Шерри тут по заданию, — значит, за обед не придется платить, он пойдет за счет фирмы.

Официантка, обнаружившая бурную радость, как только Майк появился в дверях, принесла сначала закуски и лимонад. Вскоре за ними последовало и основное блюдо: огромное количество дымящихся, обильно сдобренных специями чалуп, от одного вида которых текли слюнки. С огромным удовольствием поглощая свою порцию, Шерри совсем забыла о том, что должна ненавидеть коварного соблазнителя. Внезапно очнувшись, она подняла глаза от тарелки и увидела, как внимательно и задумчиво Майк Руис смотрит на нее.

Любая женщина потонула бы в таком взгляде, подумала Шерри. Занятая борьбой с этим гипнозом, она не без труда расслышала вопрос, заданный сестрой Руиса:

— Шерри, вы выросли в Тампе? Или приехали откуда-то, как большинство жителей Флориды?

Для Шерри любой вопрос, касавшийся ее биографии, звучал будто разрыв гранаты. Чем меньше Майк будет знать о ней, тем меньше у него шансов добраться до истины, то есть связать ее с Лайзой Хейз. Конечно, при условии, что он вообще захочет думать о брошенной любовнице.

— Да, я, можно сказать, здешняя, — ответила Шерри, решив говорить правду, но не до конца.

— А из какой вы части города? — живо спросил Майк, явно стараясь понять, почему утром ее лицо показалось ему знакомым.

— Конкретно — ни из какой. Мы часто переезжали, — сказала Шерри; ее подбодрила выбранная роль, а может, и вкусная еда.

«Переезжали» — это мягко сказано, думала она, пока Майк спрашивал счет и расплачивался. Бабушка работала на полставки в местной больнице, воспитывала двух внучек, лишенных родителей, и все это — на нищенскую зарплату. Каждый раз, когда хозяева поднимали ренту, она меняла адрес. Это «вечное движение» прекратилось, когда ей исполнилось шестьдесят пять и она начала получать пенсию. К своим шестнадцати годам Шерри сменила чуть ли не двенадцать школ, и, будучи девочкой более застенчивой и замкнутой, чем Лайза, она не умела быстро находить друзей.

Собрание, на котором она должна была стенографировать, проводилось в помещении Союза взаимопомощи — иными словами, штаба нескольких агентств, помогающих испаноязычным иммигрантам. Во многом напоминающее контору Майка, это здание тоже выходило окнами на улицу, но было еще более убогим. Руис объяснил Шерри, что ей не обязательно записывать каждое слово, она может сама выбирать из выступлений то, что сочтет нужным. Он указал ей на стул рядом с собой за столом, где расселся как бы президиум.

Сандра Руис села рядом с ней. Давно набравшись опыта как работник социальной помощи женщинам — хотя и в другом районе Тампы, — Сандра держалась уверенно и как бы между прочим спросила у Шерри:

— Майк сказал, что вы знаете испанский. А где вы его учили?

— В разных местах, — ответила Шерри, держась все той же линии — сообщать о себе как можно меньше. — Я уже упоминала, что мы много переезжали. И в некоторых районах, где мы жили, люди говорили только по-испански. — Шерри вынула из сумочки блокнот и ручку.

Еще не зная того, что новая секретарша ее брата более чем скрытна, Сандра ободряюще улыбнулась:

— Да, это лучший способ выучить язык. И все же, если вам будет что-то непонятно, обращайтесь ко мне без колебаний. Они жуют слова, когда волнуются.

Через несколько минут собрание было в полном разгаре; как и следовало ожидать, большинство присутствующих говорили по-испански. Кое-кто из них тараторил с быстротой пулеметной очереди. Но Шерри не испытывала особых затруднений. Она лишь иногда обращалась к Сандре, чтобы убедиться, что поняла правильно то или иное слово. Чем больше у меня будет практики, тем лучше я буду это делать, решила она, когда председатель Союза объявил пятнадцатиминутный перерыв. А потом напомнила себе, что не собирается работать у Руиса больше двух недель. Пожалуй, надо сказать ему об этом прямо.