Пепел на ладонях

«Здесь мой дом, родные стены, которые я строил собственными руками. Место относительно спокойное, да и припасы кое-какие имеются. Так что незачем шататься в опасные времена».

Затем он в который раз вздохнул. Как выяснилось, даже местные, давно знакомые люди, могли позариться на чужое.

«Нет. Я останусь здесь».

Ветер с моря вздымал песчинки, и гнал их вдоль берега, где некогда шумели туристы. Сейчас же всё вокруг было мёртвым — только редкие обломки, выброшенные штормами, да ветхие здания напоминали о прежней жизни. Среди них одиноким островком стоял каменный бар. Когда-то здесь звучала музыка, разливались напитки, а из открытых окон доносились смех и разговоры. Теперь же это место стало убежищем для троих.

Иван задумчиво протирал стойку, которая потеряла свой блеск ещё до катастрофы. На полках за ним находились пустые бутылки, больше для вида, чем для дела. Настоящие запасы прятались в подвале.

Юля и Вовка сидели за одним из столиков, в углу. Девушка молчала, задумчиво глядя на свои руки, а мальчик, с любопытством исследовал интерьер. Он постукивал пальцами по столу, будто пытаясь вспомнить какую-то мелодию.

Иван налил мутноватый ананасовый сок в три стакана и поставил их перед собой. Затем, вздохнув, взял один из них и кивнул Юле:

— Выпей. Это не яд.

Девушка оторвала взгляд от своих рук и посмотрела на стакан. Запах от жидкости был резким, но вовсе не неприятным. Пахло самогоном и чуть-чуть ананасом. Она осторожно взяла его, но пить не стала.

— А у вас тут… уютно, — вдруг сказал Вовка, разрывая тишину. — Как будто ничего и не случилось.

Иван усмехнулся. Его обветренное лицо на мгновение смягчилось.

— Уютно? — переспросил он. — Ну, если не считать холода, голода и того, что свет теперь только от свечей.

Он указал на огарок, который стоял на стойке.

— Но спасибо за комплимент, дружище.

Мальчик щербато улыбнулся. Юля, наконец, подняла глаза на Ивана. Её взгляд был серьёзным.

— Зачем вы нас приютили? — спросила она тихо. — Ведь сейчас каждый сам за себя.

Иван пожал плечами, облокотившись на стойку.

— А если бы я вас прогнал, что бы с вами стало? — ответил он вопросом на вопрос. — Я не могу просто смотреть, как люди страдают. В конце концов, даже в этом хаосе мы остаёмся людьми.

Девушка не ответила. Она опустила голову, а её плечи слегка поникли. Мужчина заметил, как она сжала стакан, будто пытаясь согреться от шестидесяти градусов через стекло. Мальчик, тем временем, продолжал изучать бар, попивая сок.

— Здесь, наверное, раньше было весело, да? — вдруг спросил он.

— Весело? — ухмыльнулся Иван, вспоминая. — О да, было весело. Здесь играла музыка, люди танцевали. На веранде у моря мы устраивали вечеринки. А потом…

Он замолчал, глядя куда-то в пустоту. Вовка, заметив тишину, спросил:

— А потом всё это исчезло? — спросил мальчишка, залпом допивая сок.

— Потом всё изменилось, — коротко ответил Иван. — Но знаешь, парень, мир — он ведь не только снаружи. Он ещё и внутри нас. И если внутри всё разрушено, то никакой бар, никакая музыка уже не помогут.

Юля подняла голову, и её взгляд слегка оживился.

— А если внутри ничего не осталось? — спросила она почти шёпотом.

Мужчина посмотрел на неё. В его глазах мелькнула искра, то ли сострадания, то ли ещё чего-то.

— Тогда нужно что-то создать. Даже если вокруг одни руины.

Он взял свой стакан, поднял его, словно предлагая тост.

— За то, чтобы у нас хватило сил.

Юля неохотно улыбнулась и, наконец, сделала небольшой глоток. Её лицо исказилось от крепости напитка, но она ничего не сказала.

— А что это было? — спросил Вовка, показывая на её стакан.

— Секретный рецепт, — с улыбкой ответил Иван. — Называется «Барменский самогон с ананасовым соком». Когда-нибудь, если всё это закончится, я снова открою свой бар. И у меня будет лучшее меню на всём побережье. А пока… пока приходится довольствоваться тем, что есть.

Он вновь посмотрел на Юлю. В её глазах появилась тень надежды.

— Спасибо, — тихо сказала она.

— За что?

— За то, что остались человеком!

Иван кивнул. За окнами завывал ветер, напоминая о том, что мир стал другим. Но внутри бара, пусть ненадолго, по-прежнему царила тишина и тепло.

Когда ночь достигла своей середины, они продолжали всё ещё сидеть за столиком, при одинокой свечи, обсуждая мечты и вспоминая светлые моменты из прошлого. Снаружи мир оставался холодным и безжалостным, но здесь, в этом маленьком баре на побережье Чёрного моря, царило тепло человеческого общения. И это было самое важное, что могло быть в мире, где почти не осталось места для радости.

* * *

Около трёх утра Ивана разбудил крик. Он не сразу понял, откуда доносится звук, но вскоре дверь в его комнату распахнулась. На пороге стоял Вовка, босой, взъерошенный, словно его только что вытащили из самого жуткого кошмара.

— Дядя Ваня! — выкрикнул мальчик. — Вода!

— Что? Какая ещё вода?

— Дом затапливает!

Мужчина мгновенно вскочил с кровати, отбрасывая в голове остатки тревожных снов. Босые ноги коснулись холодного пола, и он сразу почувствовал влагу. Дом действительно затапливало. Где-то внизу вода уже начала подниматься, а здесь пока просачивалась сквозь щели окон.

— Чёрт побери... — пробормотал Иван и, схватив фонарь с тумбочки, направился к двери.

В коридоре он столкнулся с Юлей. Девушка, нескладная в бушлате, освещала путь перед собой маленьким фонариком. Свет дрожал, как и её руки.

— Что происходит? — спросила она, пятясь назад, пока Иван шагал к лестнице.

— Погода совсем с ума сошла, — буркнул он. — Надо собрать вещи. Быстро!

— Мы уходим?

— Да. И поторопись.