Пепел на ладонях

* * *

После того как они миновали несколько разрушенных участков дороги и обогнули Туапсе, стало ясно, движение вперёд будет непростым. До полудня им пришлось постоянно маневрировать, выбирая объездные пути и стараясь избегать тех районов, где асфальт был полностью завален обломками или покрыт толстым слоем пепла. Ветер, казалось, играл с их машиной, поднимая порывами серую дымку, которая временами делала видимость практически нулевой.

— Смотри, там деревня, — произнес Иван, указывая рукой на курящиеся над горизонтом струйки дыма. — Кто-то ещё живёт.

Юля повернула голову, всматриваясь вдаль. Дым действительно поднимался. Но она лишь покачала головой.

— Лучше не будем подходить близко. Неизвестно, кто там.

Иван кивнул, соглашаясь.

— Верно мыслишь.

Они проехали мимо, стараясь не задерживать взгляд на полуразрушенных домах, которые едва выглядывали из-под пепельного покрова. Примерно через тридцать километров, когда дорога стала чуть шире, их внимание привлекло странное зрелище у обочины. Там валялось стадо мёртвых коров. Их почерневшие туши наполовину прикрывал пепел, но даже сквозь этот слой становилось видно, насколько сильно животные разложились. Запах был почти незаметен. Возможно, холод заглушил его, но само это зрелище вызывало отвращение.

«Бедные создания», — подумала Юля, опуская взгляд, не желая смотреть на всё это.

Они продолжили путь, не останавливаясь даже на обед. Перекусили прямо в машине тем, что девушка успела взять из дома: несколькими бутербродами, банкой консервов и бутылкой воды. Еда казалась безвкусной на фоне окружающей действительности, но голод всё равно заставлял есть.

Весь день пейзаж оставался удручающим. То здесь, то там попадались следы человеческой жизни: заброшенные автомобили, чьи стекла были разбиты, бредущие люди, покосившиеся заборы, а иногда и целые посёлки, покинутые спешно. Небо оставалось таким же серым, будто огромная свинцовая крыша нависла над всей планетой, лишая её света и тепла.

— Почему они побросали свои дома? — поинтересовался с заднего сиденья Вовка.

— Просто пытались спастись от пепла, — ответила сестра.

— Не думаю, — качнул головой Иван. — Скорее всего, бежали от болезни, которая бушевала здесь в самом начале. Многие боялись заразиться. Реально, эта дрянь косила целые населённые пункты.

Когда солнце начало клониться к закату, хотя его самого и не было видно за плотной облачностью, Юля нарушила длительное молчание, которое царило в последний час.

— Думаешь, мы выберемся?

Иван вздохнул, глядя в окно на проплывающие мимо силуэты деревьев, которые тоже казались мёртвыми, лишёнными листвы и жизни.

«Если бы я знал ответ…» — подумал он, но вместо этого сказал:

— Нужно двигаться вперёд. Другого выхода нет.

Машина продолжила свой путь по извилистой дороге, уходящей куда-то вглубь степи. За окном простирался бесконечный пейзаж, который становился всё более однообразным. Серый пепел, серое небо, серые очертания горизонта.

— Знаешь, — продолжила девушка, вдруг погружаясь в собственные воспоминания, — раньше всё было совсем иначе. Мы жили в Ростове. У нас были родители… Всё рухнуло за считанные дни.

Иван бросил на неё короткий взгляд. Его лицо оставалось сосредоточенным, но глаза выдавали эмоции: боль, сожаление, воспоминания.

— Отец работал на севере, — продолжила она, уткнувшись взглядом в окно, покусывая губу. — Когда вулкан взорвался, он был на вахте. Я так и не узнала, что с ним случилось. Просто однажды связь оборвалась, и больше ничего. Никаких новостей. Но я надеюсь, с ним всё в порядке. По крайней мере, хочется в это верить.

— Бывает, — произнёс Иван глухо, словно отвечая самому себе. — Иногда лучше не знать…

Юля помолчала, потом добавила:

— А мама… Она исчезла через три недели после катастрофы. Сказала, что пойдёт за продуктами. Вышла из дома и больше не вернулась. Мы искали её повсюду, но…

Голос её дрогнул.

— Тщетно.

На заднем сиденье шевельнулся Вовка. Он был худеньким мальчиком, с большими карими глазами, которые сейчас внимательно следили за разговором.

— Сестра долго плакала, — вставил он тихо. — Но я знал, что мама уже не вернётся.

Девушка протянула руку назад, погладила брата по голове.

— А потом? — спросил Иван.

— После этого мы остались вдвоём. Пришлось покинуть Ростов. Сначала перебрались в Батайск, думали там будет безопаснее. Но вскоре начались проблемы. Появились банды, люди стали агрессивными, голодными. Мы поняли, что нам нужно двигаться дальше.

Мужчина кивнул, не отрывая глаз от дороги. За стеклом темнело небо, и серый пепел казался теперь почти чёрным.

— Я тоже потерял свою семью, — внезапно признался он. — Жена, Ольга, и дочь Василиса… Они любили гулять по пляжу летними вечерами. Вспоминаю, как они смеялись, когда волны омывали их ноги. Теперь это кажется таким далёким…

Его голос сорвался, и он замолчал.

— Прости, — прошептала Юля. — Я даже не знала…

— Да ладно, — отмахнулся он. — Это было и осталось прошлым. Главное — двигаться вперёд.

Иван закурил, разгоняя дым ладонью. Окно открыть он не решился из-за ветра.

— Лучше расскажи, что было дальше.

— С Вовкой мы выбрались из Батайска. Двигались куда глаза глядят. В конце концов попали в лагерь для беженцев, который находился уже в Краснодарском крае. К тому времени стало холодно, хотя ещё был конец августа. Люди массово перемещались по Кубани, надеясь найти место, где можно спастись от голода, холода и бандитов. Но всё становилось только хуже.

Вовка снова встрял:

— Помню, как нас приняли в лагере. Там давали еду, но она была такой невкусной! Только каши и супы из того, что осталось.

Юля рассмеялась сквозь слёзы.

— Да, ты всегда был привередливым.

Мальчик улыбнулся в ответ.

Тем временем, дорога перед машиной стала более узкой, и Иван сбавил скорость. Он заметил небольшую деревушку, расположенную недалеко от шоссе, и решил свернуть туда.

— Посмотрим, есть ли здесь безопасное место для ночлега, — сказал он, проверяя зеркало заднего вида. — Темнеет быстро, а ехать впотьмах слишком рискованно.