Пепел наших костров

Столкновение между отрядами самообороны и бандитами казалось неизбежным, но тут нагрянули продотряды, и бандиты объединились с дачниками.

Когда Гарин сместил Балуева с директорского поста, бандиты, как и предсказывалось, не стали его защищать. Вместо этого они попытались подкатиться к Гарину с предложением сотрудничать на тех же условиях.

– Ты в пролете не будешь, – обещали они и рассказывали между прочим о том, сколько украл Балуев и сколько он на этом заработал.

А Гарин слушал и записывал. И ответа бандитам не давал. Вместо этого он в одночасье ликвидировал ГАП-13 и стал делить его поля на участки для частных лиц.

Бандиты сначала забеспокоились, а потом разозлились. Но сил у них было мало, и Шаману пришлось просить подкрепления у Варяга.

Варяг, однако, просьбу эту проигнорировал. Он был занят другими делами, и в последнее время продовольственная проблема практически перестала его волновать.

– Подожди, – сказал он Шаману, когда тот достал его своей настойчивостью. – Скоро тут все будет наше. Начнется такой беспредел, какого ты еще не видел. Вот тогда будет наше время.

Шаман, однако, считал, что лучше синица в руках, чем журавль в небе. И как самостоятельный авторитет, контролирующий дачную зону, решил действовать на свой страх и риск.

И как раз в это самое время на переговоры с Гариным в Белый Табор прибыл по реке на катере майор ФСБ Филатов.

– Ты что же это делаешь, а? – были его первые слова на переговорах. – Я разве тебя для этого от ареста спасал? Что ты тут устраиваешь?!

– Это еще вопрос, кто и что устраивает, – спокойно ответил Гарин. – Того, кто придумал эту затею с продотрядами, надо убить на месте. Вы, мать вашу, ничему не учитесь. Найди какую-нибудь умную книжку по истории гражданской войны и почитай там про Тамбовское восстание. Сколько еще раз ваша контора будет наступать на одни и те же грабли?

– Москва голодает, можешь ты это понять? – гнул свою линию Филатов.

– Я все могу понять. Вот тебе спасение Москвы от голода силами государственных аграрных предприятий, – Гарин кинул через стол папку с материалами о злоупотреблениях Балуева. – А вот тебе спасение Москвы от голода силами продотрядов, – и через стол полетела еще одна папка, с материалами о бесчинствах первого продотряда, с которых, собственно, и начался «дачный мятеж».

– Это никакие не продотряды, а спецкоманды по обеспечению продовольственного снабжения Москвы, – пробормотал Филатов ни к селу ни к городу.

– Что в лоб, что по лбу, – парировал Гарин. – Москва у них голодает… Оставьте нас в покое и дайте фермерам работать нормально – и через два месяца в Москве будет столько еды, что она лопнет от обжорства.

Но они с Филатовым так и не поняли друг друга. И майор ФСБ покинул Белый Табор с чувством глубокого разочарования, сказав Гарину напоследок:

– Но ты хотя бы понимаешь, что мы тебя уничтожим? Никакая охрана тебя не спасет, можешь даже не надеяться.

– Как бы вам этой костью не подавиться, – ответил на это Гарин. – Неужели ты думаешь, что убив меня, вы решите проблему. Черта с два! Этим вы создадите столько новых проблем, что мало не покажется никому. И твои хозяева вылетят из Кремля, как пуля из ствола.

– У меня нет хозяев, – оставил последнее слово за собой Филатов.

Однако он преувеличивал. Хозяева у него пока были, и именно в Кремле. И эти хозяева опасались применять силу против такого популярного человека, как Гарин. Премьер, наоборот, склонялся к сотрудничеству с Тимуром – как знать, может, город действительно можно накормить без принудиловки и продотрядов. Ведь когда вводилось чрезвычайное положение, план был именно таков: с помощью экстренных мер не допустить голода, а когда все устроиться, возвратиться к нормальным рыночным методам снабжения.

Спасти Москву от голода чрезвычайными мерами не удалось – так не пора ли дать обратный ход?

Так думал премьер, но было уже поздно. Он отдал слишком много власти силовикам, которые отвечали за режим чрезвычайного положения – и теперь не знал, как забрать эту власть назад.

35

– Ты в этом наряде похожа не на валькирию, а на индианку времен Афанасия Никитина, – сказал Володя Востоков загорелой дочерна Дарье, когда та заявила своему мужчине, что уходит в валькирии навсегда и будет вечно ходить, обмотав бедра старой занавеской.

В ней и вправду было что-то от индианки. Пышные формы, пухлые губы, темные волосы. А во времена Афанасия Никитина индийские женщины ходили именно так.

«Фата на бедрах, а сосцы голы», – писал сам Афанасий в своем «Хожении за три моря».

Правда, Дарье не хватало изюминки, особой восточной нотки в облике. У нее было вполне русское, какое-то даже деревенское лицо. Так что можно сказать, Востоков ей польстил, сравнив с индийскими женщинами.

Но на этом он не остановился. Обретаясь теперь в Белом Таборе, он ежедневно общался с кришнаитами, которых тут было полно, и упал им на уши с разговорами о том, что их кришнаизм – ненастоящий и неправильный.

Проповедовал Востоков так вдохновенно, что вызвал среди сектантов раскол и с «Хожением за три моря» в руках убедил часть кришнаитов в том, что они неправильно молятся, неправильно одеваются и вообще неправильно живут.

Дело кончилось тем, что раскольники стали одеваться правильно – только ниже пояса. Фата на бедрах, а сосцы голы. А для полного счастья по совету того же Востокова учредили среди себя многоженство, что, однако, вызвало некоторые проблемы, поскольку женщин среди раскольников было меньше, чем мужчин. Но Востоков и тут нашел выход из положения. Он обрадовал своих новых друзей сообщением, что непальские индуисты практикуют у себя многомужество.

Раскольники объявили себя истинными брахманами и очень звали Востокова чуть ли не в главные жрецы, но он отказался, потому что увлекся другой темой. Дело в том, что иеромонах Серафим и Вера Красных сколотили вокруг себя русофильский кружок и стали агитировать дачников и таборитов за возвращение к русской старине.

Отец Серафим очень хвалил Жанну Аржанову за то, что она не только сама ходит босиком, но и распространяет эту моду среди других девушек. Дачницы охотно эту моду подхватывали, потому что с Девичьей дачи пошло гулять по окрестностям поверье, будто почва, пропитанная белым пухом, несет людям здоровье и какие-то особые силы. В это все верили охотно, наблюдая, как стремительно вызревает урожай на свежем светлом грунте.

Сама Жанна услышала эту теорию от биологов со станции Тамары Крецу, которые тоже хвалили Жанну за то, что она ходит босая, хотя сами, как правило, ходили обутые.

На самом деле они не знали по этому поводу ничего конкретного и просто предполагали, что такое может быть. А может быть и другое – например, у них возникли подозрения, что с частицами белого грунта в организм людей и животных проникают мутагены.

Они обнаружили, что беременность у крыс и кроликов протекает слишком быстро.